поколении. Кто? Когда? С кем? А доказательства?
– Ой, нет, моя хорошая, – спешу умерить ее аппетиты. – Сегодня я обсуждать это не горазда. Давай…
– Завтра! – командующим голосом обрубает подруга и следом поясняет. – Поэтому и звоню. Завтра Светка проставляется за отпуск. Так что сбор у нее дома в десять вечера. Я как раз своих спать уложу и буду свободна, как муха в полете. Вот всё чисто бабоньками и обсудим.
Усмехаюсь.
– Ритуль, ты только нашу Светланку бабонькой при ней не называй. Иначе взрыв будет. Глобальный. Она же у нас леди.
– Ой, знаю я эту ледю, – в шутку язвит Назарова. – Пусть перед своими подчиненными нос задирает, а мы с тобой с ней, слава богу, на соседних горшках в саду сидели, а после мерили кто навалил бо…
– Всё! Я помню! – обрываю подружку-бунтарку. С нее станется обсудить всё в подробностях.
Но та не спорит, берет с меня обещание, что завтра я непременно буду, и прощается.
Как ни странно, спать ложусь в нормальном состоянии. Вот что значит дружеская поддержка!
Глава 6
ОЛЕСЯ
Первую половину пятницы, последнего из трех дней, которые брала на этой неделе за свой счет, посвящаю генеральной уборке квартиры. Закончив ее, еду в магазин за тортом, беконом и шоколадными подушечками, которые Алёшка любит есть с молоком на завтрак. Варю борщ и размораживаю курицу.
Во всю готовлюсь к завтрашнему возвращению любимого сына.
Хочется добавить, что параллельно точу ножи, разжигаю костры и собираю хворост – к возвращению блудного мужа, но это будет лишним.
Эмоциональные качели по максимуму ставлю на паузу. Вот будет вечер, соберемся с девчонками в тесном кружочке, пригубим по чашечке крепкого чая, закусим эклерчиком и уж там… эх, как разгуляемся.
Заодно Серёженьке и кости перемоем, и на убывающую луну проклянем, и куклу Вуду с его лицом четвертуем и сожжем, и мысленно на дыбе растянем, предварительно дротиками закидав…
Оторвемся. Не сомневаюсь.
Но это вечером.
А послеобеденное время я посвящаю косметическим процедурам. Домой возвращаюсь в начале девятого с блестящими, как шелк, волосами, сияющей кожей, свежим маникюром и без единого ненужного волоска.
Я четко знаю, почему готовлюсь к завтрашнему вечеру так тщательно. Почему жду его с трепетом и предвкушением. Потому что точно уверена – он будет знаковым.
Завтра начнется начало нашего с Кировым конца.
И встречу я его не только с гордо поднятой головой, но и при полном параде.
В шикарном платье и непременно в красивом нижнем белье. Не зря ж про последнее говорят, что оно, как высшее образование – его не видно, но самооценку поднимает круто.
Вот и удостоверюсь.
Я применю все доступные средства, чтобы ничем не выдать своего бессилия. Не покажу, какой болезненный удар нанес мне в спину близкий человек, чтобы он не использовал мою же слабость против меня и не растоптал окончательно.
Заказав такси, внимательно осматриваю себя в зеркале и остаюсь довольна увиденным. Голубые джинсы с завышенной талией, бронзового цвета атласная блузка и удлиненный пиджак без рукавов. На ногах чумные шпильки. К посиделкам с подружками готова.
На меня смотрит вполне себе привлекательная брюнетка среднего роста и среднего веса с карими глазами, в которых горит огонек непримиримости.
Боюсь ли я завтра остаться одна?
Нет.
И это не бравада.
Я найду, чем мне заняться.
Пиликнувший телефон информирует о входящем сообщении. Смахиваю заставку с экрана, ожидая увидеть текст с номером подъехавшей машины…
… но вместо этого читаю совершенно иное:
«Твой муж сегодня ночует у меня. Можешь не ждать и ужин не готовить!»
Слова хлещут меня будто пощёчины – внезапно и обжигающе.
– Да как скажешь, милая, – растягиваю губы в оскале, стараясь не реагировать на то, как пульсирует воспламенившаяся на щеках кожа.
Пальцы от напряжения подрагивают, но я уверенно вбиваю ответ.
«Задержи его завтра подольше, я хоть высплюсь после гулянки. И на утро свари овсянку на воде, а не на молоке. Иначе его пучит!»
Перфекционистка во мне проверяет текст на наличие ошибок, а затем уверенно жмет кнопку «Отправить».
Хотела утереть мне нос, детка?
Не выйдет.
Отдача замучает.
***
– Олесь, неужели Сережка, правда, тебе изменяет? – качает головой Рита. – Прости, но в голове не укладывается.
Назарова, возложив в этот вечер на себя важную миссию «на раздаче», разливает всем по третьей рюмке «чая», а затем, подперев щеку кулаком, вскидывает на меня свой пронзительный взгляд.
– Тусь, ну ты же меня знаешь, – хмыкаю в ответ. Скрещиваю руки на груди и откидываюсь назад, упираясь поясницей в низкую перекладину барного стула. – На воду я не дую. И если уж о чем-то говорю, то опираясь на факты.
– Это да, – соглашается подружка. – Паникер из тебя хреновый, да, Светуль? – подмигивает хозяйке дома. – У нас эта почетная миссия уже занята.
Тихонько смеюсь, когда на безобидную шпильку Лапина задирает точеный носик и демонстративно фыркает.
Как хорошо, что хоть у подруг все без изменений. Привычные шутки, привычные гримасы. Душевно и легко.
Хотя разве может быть по-другому, если учесть, что мы тридцать лет дружим?
Именно с тех самых горшков, про которые вчера упоминала Рита. И знаем мы друг друга тоже, как облупленных.
– Маргоша, я – не паникерша, – лениво отмахивается Светка, водя пальчиком с ярко-алым ноготком по кромке фужера. – Не преувеличивай.
– Ну да, ну да, – смиренно соглашается Назарова, – однако, когда в прошлый раз я пошутила на счет рыжего таракана, которого якобы увидела возле твоего
