бы я ни хотел, и какие бы интересы у меня ни были, я подожду, когда она вырастет, — упорно отвечал одно и то же Артем.
— А вдруг ты ей тогда уже будешь не нужен? Найдет себе кого-нибудь ближе по возрасту? Что тогда?
— Тогда и буду решать. А сейчас, папа, не надо ничего придумывать. Я буду поступать туда, куда ты сказал. Тем более, я уже получил целевое направление от нашего местного ГУ МЧС. Но не потому что ты настаивал, а потому что это надо мне. Я сам так решил. А Танюшка… Она дождется меня — я это точно знаю. Куда ей спешить? Наше обучение закончится одновременно, там и увидим.
Такой отпор сына вызвал уважение у взрослого человека. Стало приятно от одной мысли, что воспитал настоящего мужчину.
— И все-таки, не тяни время, — завершая разговор, сказал отец. — Скажи девочке, что уедешь надолго. Не дожидайся, когда ей об этом скажет Галина.
— Скажу. Сам скажу.
Артем не задавал себе вопросов, почему ему так хотелось, чтобы Танюшка была рядом с ним всегда. Что это? Дружба? Вряд ли. Давно минуло то время, когда лишь дружба направляла все его действия. Но и говорить слово «любовь» даже шепотом, даже мысленно он не решался. Наверное, и ему нужно время, чтобы понять, какие чувства живут в его сердце.
Последний день в школе перед новогодними каникулами выдался богатым на события.
Во-первых, объявили полугодовые оценки. Кому-то это было в радость, а кого-то попросили пригласить родителей. И в первую очередь, в эту компанию попали Ляля с Лёлей, как ученицы выпускного класса. Мама красавиц-сестер не нашла времени ни для директора школы, ни для своих дочерей; она прислала вместо себя шофера, чтобы забрать девочек домой. Но они отправили его за кофе, потому что имели свои планы на ближайший урок.
Во-вторых, уже не боясь ничего, эти девушки устроили на улице обстрел твердыми снежками той самой девчонки, из-за которой растеряли весь авторитет в школе. Дождавшись, когда шофер уедет за заказанным кофе, а Таня выйдет после занятий, Ляля и Лёля, так и не появившиеся на последнем уроке, проследили за ней. Как только она завернула за угол, они ринулись туда же.
Первый снежок прилетел девочке в голову, сбив шапку. Она сразу поняла, кто это может быть по их ругательствам. Таня выпустила портфель и, закрыв голову руками, повернулась лицом к стене спортзала, возле которого оказалась в этот момент. Не всегда снежки попадали в цель, и это злило великовозрастных девиц еще больше. Они лепили жесткие комки снега и подходили все ближе к молчавшей девчонке, спина и ноги которой была в следах от тех попаданий, что все же оказались меткими.
Но они никак не ожидали того, что на помощь Тане прибежит Артем, который просто почувствовал, что ей плохо и не находил себе места. Тем более что и сестры не явились на урок. Он краем глаза увидел в окно, как Таня ушла за угол школы, направляясь домой, а за ней последовали Ляля с Лёлей. Тут и догадываться не надо было о том, что затеяли близняшки.
С криком «Там Таньку бьют!» Артем выскочил из класса прямо посреди урока, как обычно, без пиджака. Пока остальные ученики приходили в себя, он уже добежал до спортзала и закрыл собой маленькую сгорбленную фигурку своей Танюшки, и сразу получил сильный удар снежком прямо в лицо. Куда конкретно ему попали, он не понял, потому что боль ослепила его. Он зашипел и почувствовал, как кровь горячей струйкой потекла по лицу. Тут уже завизжали испуганные метательницы.
Но и этого было мало: весь класс Артема, покинув урок, примчался за ним. То, что они увидели, довело события до накала: Тёмка стоял, закрывая собой Таню, которая обхватила его сзади за талию, пытаясь остановить от разборок. Его разбитая губа сильно кровоточила, испачкав белую рубашку и снег около него. Щека наливалась бордовым цветом. А две мстительницы стояли, вцепившись друг в друга, и кричали во весь голос, испуганные тем, что натворили. Все одноклассники, выбежавшие без верхней одежды, молча окружили сестер, сужая пространство, разделявшее их. Все это грозило вылиться в потасовку.
— Стойте! — закричала Таня. — Не надо! Вам же попадет! Не пачкайтесь сами!
Этого замешательства хватило, чтобы появился директор школы в сопровождении завуча и физрука. Все они тоже были раздетые.
— Что здесь происходит? Коллективное помешательство? Брысь в класс! Все, немедленно! А вы, красавицы, идите за мной. Артем, Татьяна — то же самое. Все ко мне в кабинет…
В-третьих, Ляля и Лёля были исключены из школы. Их маме все же пришлось за ними приехать, договориться с директором, чтобы шум от этого происшествия не вышел за пределы школы.
Медсестра, тем временем, осмотрела «пострадавших»: от синяков Таню спасло зимнее пальто, хотя до затылка и спины было больно дотрагиваться, а вот Артем теперь красовался с синяком на щеке и разбитой губой.
— Ничего! До свадьбы заживет. А за любимую девушку не страшно получить и по лицу.
Таков был вердикт медицины.
Таня поджала губы, поводила глазами из стороны в сторону, но ничего не сказала, а Тёмка вообще говорить не мог. Его отпустили с уроков, и они, довольные и слегка потрепанные, явились домой, где тетя Клава чуть не заплакала, увидев своего сына.
— Мама, да все нормально! Мы есть хотим!
Эта фраза сразу же переключила маму в режим «накормить ребенка». Вечером отец лишь покачал головой, вздыхая.
Новый Год две семьи встречали вместе, что стало обычным делом за последнее время. Только взрослые около трех часов ночи отправились спать, а дети, перемыв всю посуду, сидели на кухне у Тёмки и смотрели телевизор.
— Тань, мне надо тебе что-то сказать, — набравшись смелости, начал Артем.
Она серьезно посмотрела на него и кивнула.
— Говори. Это про Питер, да? — облегчая ему задачу, спросила она.
— Да. А откуда ты знаешь?
— Да слышала, когда мама с тетей Клавой говорила. Но я не все поняла. Только ясно, что ты надолго уедешь. Это так?
— Так.
Они помолчали.
— А как надолго?
— Год точно не увидимся.
— Ого!
— А может, и больше. Я пока не знаю.
— А телефоном можно пользоваться?
— Пока ничего не знаю. Там же общежитие казарменного типа. На первом курсе обязательное проживание в нем, а потом — если будут свободные места, или это будет зависеть от результатов учебы. Я пока все приблизительно знаю.
— Угу. Ладно, буду тетю Клаву спрашивать, как у тебя дела.
Артем осторожно обнял ее, Танюшка склонила голову ему на
