— Ты тоже ею станешь через час. Формально по крайней мере, — с улыбкой добавил Стефан.
— Это!.. Это!.. — Сюзанна не могла найти слов.
Ее щеки горели. Теперь она жалела, что так и не нашла времени изучить в библиотеке информацию об Араговии. Или хотя бы расспросить доктора Фелдмана. Но происхождение Стефана казалось ей неважным. Главное — счастье Элис.
Стефан улыбнулся. Похоже, ситуация его развлекала.
— Не слишком возбуждайся по этому поводу, — подмигнул он Сюзанне.
— Я не возбуждена! — повысила голос Сюзанна, но потом вспомнила, что она в церкви, и добавила шепотом: — Я… Это невозможно!
— Еще как возможно, — спокойно ответил Стефан. — Мой прадедушка был принцем Араговии. Его звали Питер Кристиан Серкин-Римски. В 1912 году он женился на англичанке и подарил ей этот набор в день свадьбы. Он и его советники как раз составляли конституцию, где провозглашали в нашей стране демократию, когда власть захватили коммунисты. Наши земли и деньги национализировали. Немногое удалось спасти. Но в это число попали украшения. Это долгая история, Сюзанна. Как-нибудь я обязательно тебе ее расскажу.
— Я не могу ждать! — снова воскликнула Сюзанна. — Доктор Фелдман что-то говорил о нестабильной ситуации в Араговии, но я не придала этому значения. Он это имел в виду? Не только то, что Джоди и ее отец — выходцы из маленькой страны в Европе. Но и то, что они связаны кровными узами с королевской семьей?
— Да. Именно это он и имел в виду.
— Я должна буду принимать в этом какое-то участие? — обеспокоенно спросила Сюзанна. — Доктор Фелдман сказал, что ты, вероятно, останешься здесь. Ты ведь можешь построить больницу и уехать в Штаты. Пусть они назовут ее в твою честь. Теперь, когда у вас демократия, ты можешь жить за границей, не так ли?
Стефан замялся.
— Демократия пока только устанавливается. Медленно. Все не так просто.
— Но ты ведь уедешь, если так будет лучше для Элис? Ты говорил, что будешь жить там, где удобнее ей. — Это были не вопросы, а скорее требования.
— Я действительно хочу делать то, что лучше для Элис, — осторожно ответил он.
Ответ показался Сюзанне подозрительным.
— Ты говоришь так, будто не знаешь, что для нее лучше.
— Это логично, не правда ли? Все в жизни меняется. Прежде всего, нужно разобраться с удочерением. Элис должна расти в стабильной любящей семье.
— Ты говоришь, как Майкл Фелдман.
— И он прав. Разве не для этого мы женимся?
Сюзанна нашла в себе силы лишь на кивок. У нее в голове было столько вопросов, что и дня бы не хватило, чтобы задать их. А времени не было. Потому Сюзанна вздохнула и просто спросила:
— Почему ты хочешь видеть на мне сегодня эти украшения?
— Я говорил тебе, разве нет? Ты станешь последней невестой Серкин-Римски, которая наденет старинные драгоценности.
— Тогда, конечно, я возьму их, — спокойно согласилась Сюзанна.
Это было несложно и уж тем более никак не влияло на судьбу Элис.
Более того, это прекрасно характеризовало мужчину, за которого она собиралась выйти замуж. Он чтил традиции семьи. А если вспомнить бутылочку Элис, отосланную его матери, то Сюзанна была уже почти очарована.
Она испытывала уважение к этому мужчине, так как сама всегда чтила традиции.
— Конечно, я надену их. Никогда в жизни не видела такой красоты, — повторила Сюзанна.
Дверь отворилась, и в церковь вошли Роуз с мужем, который не отставал от нее ни на шаг. Он был красив, хорошо сложен и достаточно молод. Роуз всегда выбирала подобных мужчин.
— Ах, ты здесь, — запыхавшись, сказала Роуз. — Я звонила тебе домой, но там никто не подошел к телефону. Дорогая, невеста не должна приходить заранее на свою свадьбу. Она обязана всех держать в напряжении до последнего момента, особенно жениха.
— Нам со Стефаном нужно было кое-что обсудить.
Сюзанна инстинктивно прижалась к Стефану. Хотя ее голова гудела от навалившейся информации, она понимала, что нужно быть ближе к человеку, за которого собираешься выйти замуж.
— Мама, Перри, это Стефан Серкин… то есть Серкин-Римски.
— Сегодня можно просто Серкин, — откликнулся он.
— Стефан, это моя мать и отчим. Роуз и Перри Виган.
— Твой дядя всегда называл себя Римски, — напомнила Роуз. — Рада встрече.
Она протянула руку и прошептала что-то, но Сюзанна не расслышала. Однако девушка и без слов все поняла. Роуз с удовольствием разглядывала Стефана. Она всю жизнь любила красивых мужчин, хотя утверждала, что это не принесло ей ничего хорошего.
Все еще в джинсах и футболке, Стефан выглядел так, будто ему все равно, во что он одет, пока одежда чистая и удобная. Он никак не подчеркивал свое положение дорогими костюмами от модных дизайнеров.
Никто не имел права быть таким притягательным в такой простой одежде. Перри, в его шикарном сером костюме, смотрелся слишком помпезно по сравнению со Стефаном. Но Перри было все равно. Он, как обычно, находился в полусонном состоянии.
— Дорогая, я кое-что привезла для тебя. Надеюсь, еще не слишком поздно, — сказала Роуз, с трудом отведя взгляд от Стефана. — Мою фату на счастье. Ты должна быть благодарна, потому что нам с Перри пришлось кучу времени провести в пробках, чтобы заехать за ней. — Роуз подмигнула своему мужу, и он улыбнулся в ответ.
— Твоя фата! Ой, мама, спасибо!
У Сюзанны появились слезы на глазах. Она даже не подозревала, что ее мать хранит фату.
Может быть, семейная жизнь Роуз с отцом Сюзанны и не была идеальной, но для девушки это было очень важно и символично.
Похоже, не обязательно устраивать сражение за Элис. Может, мама сама поймет, что именно Сюзанна даст Элис любовь и благополучие.
— Тебе понадобятся шпильки, чтобы закрепить ее, — заявила Роуз. — Я специально захватила парочку с собой.
— Я тоже. Хотела поднять волосы.
— Я помогу тебе, хорошо, дорогая? Мама должна помогать невесте в день свадьбы.
Несмотря на сложности в их отношениях, дочь была тронута. Они с Роуз вернулись в комнату, где недавно Сюзанна примеряла платье.
Однако сентиментальность быстро прошла, когда спустя пару мгновений она взяла диадему и примерила ее.
— Нам не понадобятся шпильки. Диадема будет держать фату, — решила девушка.
Она все еще не могла поверить, что на ней будет такая красивая и дорогая вещь. Это был настоящий подарок принца своей принцессе. А сам факт подношения дороже, чем ценность камней. Неужели этот подарок позволит забыть о причине церемонии и сделает ее волшебной?
— Разве она не прекрасна? — продолжила Сюзанна. — И подходит к ожерелью.
