Джулия резко встала и, не говоря ни слова, направилась в раздевалку. Вернувшись, она с восторгом заметила, что Мануэль ждет ее в фойе, мирно беседуя со швейцаром. Несмотря на раздражение, охватившее ее несколько минут назад, она не смогла сдержать радостного трепета при мысли о том, что он ждет ее. Зачем она вела себя так бестактно?
В машине было тепло и уютно. Непогода не проникала в салон сквозь плотно закрытые окна. Мануэль не сразу завел двигатель, вместо этого он посмотрел на девушку и спросил:
— Ты чем-то расстроена?
Джулия насупилась:
— Не ожидала, что меня отправят домой в половине девятого, как маленького ребенка, которому и так позволили слишком многое.
В ответ мужчина лишь ухмыльнулся и, включив свет, нагнулся к самому уху девушки. Никогда еще ничья близость не волновала ее так сильно! Ничье присутствие не вызывало в ней такую бурю эмоций! Она страстно хотела прикоснуться к нему, желала его прикосновений. От этих мыслей, смущения и стыда становилось душно. Несколько дней назад она и подумать боялась о распутном поведении, а теперь, рядом с Мануэлем Кортезом, ей хотелось стать эдакой шикарной роковой женщиной, способной на все. Бедная маленькая Джулия, она и понятия не имела о том, что ее молодость и красота являются куда более сильнодействующим средством. Мягкий голос певца уже в который раз прервал се думы:
— Поверь, мне тоже неприятно расставаться с тобой. Но если я не появлюсь сегодня на концерте, моего агента хватит удар. А завтра утром я должен лететь в Париж. Запишу пластинку для французского телевидения, а вечером вернусь сюда: выступление в «Свите». Видишь, у меня вся жизнь расписана по минутам.
— Да, конечно, — горько заметила Джулия. — Только сегодня вам почему-то нечего было делать.
— Сегодня я должен был обедать с Бернардом Хоффманом. — Мануэль намеренно подчеркнул имя известного импресарио. — А пошел с тобой, разве это не лестно?
Искоса взглянув на него, девушка улыбнулась. Мануэль довольно прищурился, и она решила, что он хочет обнять ее. Свет в салоне потух, и… раздался мерный гул двигателя. «Что за нелепые мечтания», — разозлилась на себя Джулия.
По дороге к ее дому они не разговаривали. Мануэль молча следовал ее указаниям и остановился на углу Фолкнер-стрит. Выходя из машины, девушка почувствовала на своей руке прикосновение его прохладных сильных пальцев, и слегка осипший голос произнес:
— Пообедаешь со мной в среду?
— Если вы хотите, — с трудом выдохнула она.
— Хочу. Я заеду за тобой на работу, не возражаешь? — Его голос приобрел прежнюю медлительность и протяжность.
— Нет. До свидания.
Дождавшись, когда огни автомобиля исчезнут за углом, она медленно повернулась и пошла вниз по улице к дому номер 47. Все строения в этом квартале стояли обособленно друг от друга, и дом семейства Кеннеди не был исключением.
Открыв дверь своим ключом, девушка вошла в прихожую, где ее родители обычно смотрели телевизор. К своему удивлению, она обнаружила, что Пол тоже сидит с ними, угрюмо уставившись в экран.
— Пол! Что ты здесь делаешь? А как же вечеринка?
При ее появлении молодой человек заметно приободрился:
— Джулия! Как хорошо, что ты пришла! Я не хотел идти без тебя, поэтому позвонил Патрику и сказал, чтобы нас не ждали. — Привычным движением постоянного гостя он повесил ее пальто на вешалку в прихожей. — С кем ты встречалась? Твоя мама сказала, с какой-то школьной подругой? Я ее знаю?
Джулии стало дурно. Она не привыкла врать даже по пустякам. Родители учили ее, несмотря ни на что, говорить правду. Жаль, что приходится их обманывать, однако сегодня она совсем не готова выслушивать гневные упреки, которые непременно последуют за рассказом о том, что произошло на самом деле.
— Я встречалась с Селиной Чалмерсон, — присаживаясь на подлокотник кресла, решительно ответила она. — Ты ее не знаешь.
— Ты хорошо отдохнула?
— Да. — Она вздохнула. — Мама, у нас есть кофе? У меня что-то кружится голова. Наверное, выпила слишком много вина.
— И кто же за него платил? — игриво вмешался отец.
— Селина, — покраснев, неуверенно пролепетала она. — Я пойду за кофе. Принести еще кому-нибудь?
Пол увязался за ней на кухню:
— Джулия, что-нибудь не так? Ты странно выглядишь.
— А что может быть не так? — огрызнулась она. — Все в порядке.
— Может быть, тебе не нравится, что я здесь?
— Перестань. Я просто немного устала. День выдался тяжелый.
— Понимаю. — Молодой человек отрывисто поцеловал ее в лоб, и Джулии пришлось собрать все свои силы, чтобы не отшатнуться. «О Господи, почему Пол так действует на меня, — болезненно подумала она, — а Мануэль совсем наоборот. С ума схожу от его прикосновений».
Во вторник Джулия с трудом скрыла, что виделась с Мануэлем. Донна и Мэрилин были неутомимы, и вопросы сыпались один за другим. Еще бы, такая сенсация, и они в самом центре событий! Чтобы не выдать себя, Джулия весело щебетала с подружками, но в душе ее одолевали совсем иные чувства. Девушка терзалась сомнениями, сказать или нет родителям о певце? У них не те отношения, чтобы обманывать друг друга, впрочем, нельзя забывать и о Поле, Он им, несомненно, нравится, и свадьба — почти решенное дело. Очевидно, что сообщение о Кортезе воспримется однозначно: у такого мужчины не может быть серьезных намерений, все, что ему нужно, — это весело провести время. Беда в том, что ни мистер, ни миссис Кеннеди не испытывают того удивительного чувства радости и возбуждения, которое непременно возникает у каждого, кто хоть раз разговаривал с Мануэлем. Джулия тяжело вздохнула. Если она собирается встречаться с Кортезом и дальше, нельзя держать это в секрете.
Вечером этого же дня Пол пригласил ее в кино. По дороге они поужинали в маленьком кафе на Сант-Элизабет-стрит, и Пол, обычно не очень разговорчивый, вдруг рассказал ей, что, к всеобщему удивлению, Нейл Пэрриш ни словом не обмолвился о вечеринке и тем более об инциденте с мексиканским певцом.
— Он даже не вспомнил об этом, — горячился Пол. — Это на Пэрриша не похоже. Обычно мой босс рад каждому случаю устроить сотрудникам взбучку. Ты знаешь, я его уважаю, он замечательный специалист, но все же иногда перегибает палку.
— Так и скажи ему. Многие ценят честность и прямоту. Кто знает, может быть, он…
Пол не дал ей договорить:
— Ну что ты! Я до смерти его боюсь!
Его слова были так близки к правде, что девушка не смогла сдержать улыбку.
Вечер прошел бесцветно, и Джулия рано вернулась домой. Когда она уже ложилась спать, мать тихо вошла в се комнату и закрыла дверь.
