Присцилла кивнула:
— Могу себе это представить. Он плохой игрок?
Гвен покачала головой:
— Он играет ужасно. Но это изменится, как только я возьму его под свою опеку. У него прекрасные задатки, но он должен много тренироваться.
— Ах, так… А что ты наденешь сегодня вечером?
Присцилла не хотела быть навязчивой или каким-то образом наставлять Гвен. Но в то же время считала, что должна сказать свекрови, что на обеде в Холлидей Инн надлежит быть в платье.
— Никаких проблем, моя дорогая, — Гвен успокаивающе погладила руку молодой женщины. — Мы вчера были с Марией у «Лорд энд Тэйлор». Разумеется, я предоставила выбор ей. У нее превосходный вкус. Она чудесный советчик в области моды.
— Это становится все более невероятным, — удивилась Присцилла. — Ты была с моей матерью в магазине? Ты рассказала ей о рандеву?
— Конечно. Хотя твоя мать и я расходимся по многим пунктам, но у нас нет секретов друг от друга.
— И как выглядит платье, которое тебе подобрала Мария?
— На платье я все же не могла решиться, — ответила Гвен. — В конце концов мы остановились на чудесном брючном костюме. Чистый шелк. Ты меня в нем не узнаешь.
— Почему ты мне его не показываешь?
— Как-нибудь в другой раз. Теперь я должна уйти. Через пятнадцать минут начинается моя тренировка.
— Желаю хорошо повеселиться сегодня вечером!
— Привет от меня Лори. Я пару раз звонила ей в общежитие, но не смогла застать.
— Она наверняка вынуждена слишком много заниматься, — извинительным тоном заметила Присцилла. — Я передам ей твои приветы.
Однако сделать это Присцилла не смогла, ибо Лори в этот вечер в Кливленд не приехала.
— Лори уже здесь? — спросил Джек Левит у жены, когда вскоре после шести вернулся домой. В течение многих недель он не возвращался из бюро так рано.
Присцилла покачала головой. Она сидела в гостиной на кушетке, держа в руках пульт дистанционного управления, с помощью которого регулировала звук телевизора.
— Еще нет.
Джек взглянул на ручные часы.
— Она может появиться в любой момент. Во всяком случае, наш вечерний самолет из Чикаго приземлился по расписанию.
Он знал это точно, так как, возвращаясь на машине домой, несколько раз связывался по телефону со своим бюро. Джек так привык к телефону в машине, что не мог припомнить то время, когда обходился без него.
— Возможно, она вовсе не летит с «Мидвест», — улыбнулась Присцилла мужу.
— Ерунда, — ответил Джек. — Зачем ей это делать? Воздушное агентство, в конце концов, принадлежит мне. И Лори в один прекрасный день унаследует его.
— Вероятно, пройдет еще несколько лет. — Присцилла бросила быстрый взгляд на экран телевизора. Показывали какую-то замысловатую рекламу чая. Она нажала кнопку и выключила телевизор.
— Где моя мать? — Джек подошел к домашнему бару и налил себе скотч. — Не хочешь выпить?
— Спасибо.
— Спасибо «да» или спасибо «нет»?
— Спасибо, нет. — Она встала. — Увы, но мы не можем рассчитывать на общество твоей матери за обедом.
Джек, который в это время как раз собирался сделать глоток виски, застыл со стаканом в руке:
— Что ты этим хочешь сказать? Моя мать плохо себя чувствует?
Присцилла засунула руки в карманы платья и покачала головой:
— Гвен чувствует себя великолепно.
— Почему же она не хочет с нами обедать? Это одна из ее прихотей?
— Отнюдь нет.
Присцилла остановилась перед Джеком и вынуждена была запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза:
— У Гвен свидание.
— Ты хочешь сказать, что моя мать встречается с парнем?
— «Парень» звучит несколько вульгарно. Мистер Стенфорд — весьма симпатичный человек. Майор американской армии в отставке.
Джек залпом выпил виски.
— Это событие, — наконец выдавил он из себя. — Этого я от матери совсем не ожидал.
— Сыновья большей частью не ожидают от своих матерей чего-либо подобного, — рассмеялась Присцилла.
— Я думаю, сейчас появится Лори. Я слышал, как подъехала машина.
Он поставил стакан и, подойдя к окну, кончиками пальцев отодвинул собранную в складки гардину, чтобы лучше рассмотреть, что происходит на улице.
— Это она? — спросила жена.
Джек опустил гардину и обернулся.
— Нет, это садовник.
— Ты уверен, что Лори сегодня приедет?
— Конечно, — ответил он убежденно.
— Но, может быть, она позабыла о дне рождения своей бабушки. — Присцилла подошла к стоящему у камина креслу.
— Когда мы в последний раз говорили по телефону, я напомнил ей о шестидесятипятилетии бабушки. Я не могу себе представить, что она забыла об этом.
* * *
Лори, естественно, не забыла о дне рождения бабушки. То, что она не полетела в этот вечер в Кливленд из Чикаго, как намеревалась, было связано с ее работой.
Расписание на этот день предусматривало, что она ранним рейсом должна лететь из Чикаго в Де Муан, а оттуда после обеда вернуться в Чикаго. Остаток дня и следующее утро оставались у нее свободными. Такое расписание оставляло ей достаточно времени для непродолжительной поездки в Кливленд. Она отметит с семьей день рождения бабушки и своевременно вернется в Чикаго к очередному полету. Но получилось иначе.
Генри Гульд, который в «Мидвест» отвечал за расписание, задержал Лори вскоре после ее прибытия в Чикаго.
— Сожалею, Лори. Но вам придется вечерним рейсом полететь в Де Муан.
— Сегодня не могу, Генри, — рассмеялась Лори, пребывающая в хорошем расположении духа. — Вечерние рейсы у меня только два раза в неделю.
— Я вынужден на короткое время изменить расписание, — объявил шеф. — Из вечернего рейса выпали две стюардессы. Вы должны их заменить.
— Может, это сделает кто-нибудь другой? — спросила она. — У меня сегодняшний вечер уже занят…
— Я могу это понять. Но, к сожалению, придется об этом забыть.
— Но должен же быть какой-то другой вариант. Я не могу нарушить договоренность.
— Никаких других вариантов нет, — отрезал Генри Гульд. — Я все проверил и делаю это не потому, чтобы рассердить вас. Будьте умной девочкой, подойдите к телефону и позвоните вашему другу. Я, конечно, понимаю, что он не придет в восторг от вашего звонка.
— Это не мой друг, а…
Генри Гульд вздохнул и устало провел рукой по своему лицу.
— Ладно, Лори, — прервал он ее. — Это бабушка. У нее сегодня день рождения. Вы это хотели мне сказать?
Лори вытаращила на него глаза.
— Где?.. Откуда вы узнали? — пробормотала она.
— Я довольно долго здесь работаю, — усмехнулся Генри. — В течение многих лет я наслушался самых немыслимых историй и извинений. И чаще всего речь шла о бедных бабушках.
