«Как под конвоем», — временами думала Ева, и надо ли говорить, что была почти счастлива, когда после получения диплома о втором высшем образовании отец решил отозвать её обратно.
Нет, спасибо папе, что разрешил отучиться ещё и на той специальности, которая ей действительно нравилась, хотя Евангелине и приходилось совмещать занятия любимой классической литературой со стажировкой в компании одного из партнёров отца, дабы подтвердить первый диплом об экономическом образовании. Но даже самое желанное дело может опостылеть, если кто-то контролирует практически каждый твой шаг.
«Воздуха мне!» — хотелось крикнуть Еве, но это всё равно бесполезно: тотальный родительский контроль с неё снимут разве что после смерти.
Вернувшись в родной город, она была полна надежд, что её жизнь изменится, ведь здесь семья, привычная с детства атмосфера, друзья (хоть и отобранные отцом, но всё же), однако для наследницы Ланского мало что поменялось. Те же выходы в свет под надзором, те же ограничения везде и во всём, та же удушающая гиперопека.
От кого или от чего отец так её бережёт? Или Ева для него просто что-то вроде ценной вещи, за которой нужен глаз да глаз? Очень не хотелось так думать, но…
— Евангелина Андреевна, — обратился к ней Кирилл, которому что-то передали через наушник, — господин Ланский просил напомнить, что вечером вы должны сопровождать его на ужин. Не планируйте на это время ничего другого.
— Ах да, ужин… — припомнила она. — Так это уже сегодня?!
Отец действительно несколько дней назад упоминал, что планирует устроить совместные посиделки с семьёй крупного банкира. Бизнес бизнесом, но Ева была уверена, что это окажутся очередные смотрины. Сколько уже было таких «посиделок» после её возвращения? Она со счёта сбилась. Папенька целенаправленно присматривал ей кандидата в мужья, разумеется, даже не подумав поинтересоваться мнением дочери, что она сама думает обо всех этих кавалерах.
— Ну здравствуй, Ева…
Этот незнакомый голос, раздавшийся со спины, вызвал в душе что-то странно знакомое, но давно забытое, заставил замереть на месте.
— Ева…
Резко обернувшись, Евангелина смерила взглядом стоящего поодаль привлекательного мужчину в костюме от-кутюр. Пара-тройка секунд — и к ней пришло узнавание, будто током ударило… Это лицо… эти глаза, нос, губы… Особенно глаза! Их проникающий в душу взгляд.
Максим Державин, мальчик-изгой, не побоявшийся в своё время пригласить её танцевать. Первая любовь, утерянная, запретная, забытая… Да-а, Ева его сразу узнала, будто и не было этих лет разлуки. Да и могло ли быть иначе?! Сердце отчаянно застучало в груди, по телу прошла горячая волна, ладони взмокли. Господи, что ему сказать, как смотреть?
Нет, она не готова сейчас его видеть, только не сейчас… не так… не при охране. Убежать, спрятаться, скрыться — только об этом и могла думать в данный момент. Развернувшись, Евангелина стремительно направилась прочь.
«Не оглядываться, только не оглядываться! Не дать понять, что Державин когда-то был для тебя важен. Никто не должен знать!»
Отдав пакеты поджидавшему водителю, она поскорее села в машину, краем глаза отметив, что Максим, не двигаясь с места, провожает её взглядом. Не смотреть на него, не смотреть!
— Евангелина Андреевна, этот человек может создать проблемы? — спросил севший рядом Кирилл. — Может, мне сказать ребятам…
— Не надо! — нервно откликнулась она. — Это просто… знакомый из прежней жизни… давно забытой жизни. Поехали, у нас ещё много дел.
Разговор с Ланским разбередил былые раны Максима, оцарапал душу. Старый хрыч его унизил, с грязью смешал, а он-то, дурак, надеялся называть его тестем! Чёрта с два теперь назовёт! Этот убогий маразматик, помешанный на собственном величии, не получит от Макса ни капли снисхождения, даже если будет подыхать у него на глазах и станет умолять подать стакан воды.
Так хотелось верить, что яблочко от яблоньки упало далеко, очень хотелось… И Максим не удержался. Он должен увидеть Еву! Выцепить её где-нибудь, попытаться поговорить… да хотя бы в глаза ей посмотреть и увидеть, как отреагирует на новую встречу. Что скажет, как поступит… и узнает ли вообще.
Ребята из службы безопасности Державиных уже составили примерный маршрут передвижений Ланской, а специально выделенный для этих целей человек как можно более незаметно, чтобы не попасться её охране, вёл наблюдение. Ему-то и позвонил Макс, надеясь услышать хорошие новости.
— Семён, где она сейчас?
— Зашла в торговый центр, высылаю координаты. Машина припаркована у главного входа.
— Хорошо, я сейчас приеду. Но ты продолжай вести наблюдение. Если что-то изменится…
— Я тут же посигналю, — понятливо отозвался Семён.
Приехав по указанному адресу, Макс отозвал наблюдателя, не хотел, чтобы тот видел их с Евой разговор. Велел ехать к её дому и ждать цель там. Побродив недалеко от выхода, Максим таки дождался, когда зазноба завершит покупки и выйдет наружу. Да, в жизни она ещё лучше, чем на фотографиях. Живая, настоящая… только потрогать нельзя: рядом двухметровый «шкаф» с кобурой наперевес.
Стенка на стенку, охрана на охрану — не самый лучший вариант, лучше действовать аккуратно. Для начала нужно просто разведать её настроение и попробовать поговорить. Если можно избежать ненужных жертв и решить дело миром, отчего бы не поступить именно так?!
— Ну здравствуй, Ева… — сказал Макс, сглотнув комок в горле.
Остановилась, напряглась, но не оглянулась.
— Ева… — снова позвал Максим. Рука судорожно стиснула смартфон.
Ну же! Узнает? Не узнает? Примет? Не примет?
Обернулась, взглянула на него и изменилась в лице, словно призрака увидела, потом, будто опомнившись, отвернулась и быстро зашагала прочь, каждым своим шагом вбивая в сердце Макса по гвоздю. Нехилому такому гвоздю, которые не выдернуть и от которых нет лекарств. Не оглядываясь села в машину и тут же уехала.
У Макса возник соблазн побежать следом, не дать сесть в авто, но и ежу понятно, что в данный момент к ней не подобраться. Телохранитель и водила (явно из службы охраны) не оставляли и шанса беспрепятственно приблизиться. Да-а, хорошо ей прикрываться другими, но что она сделает, если прикрываться станет некем? Если не за что будет нанять охранника? Если придётся справляться самой?
Свободная рука Максима сжалась в кулак. Последний шанс… Он дал ей последний шанс, и Ева им не воспользовалась. Что ж, теперь пусть на пару с папашей пеняют на себя.
Тем же вечером Максу прислали весьма занятные фотографии. Дорогой ресторан, Ланские с дочерью, а по соседству известный банкир с женой и сыном. И сынок этот ублюдочный рядом с Евой сидит. Наклонился к ней, говорит что-то, руку возле её руки положил…
У Максима моментально вскипела кровь. Евангелина проигнорила его (а ведь он теперь совсем не мальчишка-изгой в обносках!), зато всего через пару часов преспокойно чаёвничает с каким-то мажором, который выезжает на батиных денежках?! Знаком Максу такой тип папенькиных сынков… Сидят себе на тёплых местечках не клятые не мятые, всеми командуют и пожинают плоды чужих трудов. Да на черта ей сдался этот великосветский зануда?! Хотя нет, путь лучше окажется занудой, чем безбашенным прожигателем жизни. Надо бы узнать о нём поподробнее…
— Алло, Семён, разузнай об этом сопляке на вечерних фотках. Что из себя представляет, чем живёт, чего от него можно ждать…
— Будет сделано.
Остаток вечера Максим не находил себе места, прекрасно понимая, что своим беспокойством делу никак не поможет, но всё равно не мог успокоиться. Оставалось надеяться, что это лишь один из рядовых ужинов богатеев, который не повлечёт за собой никаких кардинальных изменений в жизни Евы. Потому что иначе… Макс ещё не решил, что сделает в противном случае, но точно ничего хорошего.
Изнутри продолжала грызть тревога, а неприятное предчувствие бередило душу. Как бы старик Ланский не решил поскорее спихнуть дочку замуж, чтобы уж наверняка «обезопасить» её от Державина. С этого хрыча станется всучить её первому встречному «подходящему» претенденту, возящемуся с ним в одной «песочнице», лишь бы не отдавать Максиму, который для него как был, так и остался нищебродом, даже если бы вдруг вымостил золотом дорогу.
