— Вы собираетесь есть в машине? — спросила Патти. — Как ни странно, не люблю жирных пятен на платьях.
— Может, хотите переодеться?
— И пятен на джинсах не люблю тоже.
Алекс засмеялся.
— Кажется, я слегка перегнул палку. Позвольте вас успокоить. Дальнейшая программа такая: «а» — заезжаем к вам домой, и вы переодеваетесь; «б» — устраиваем пикник. День чудесный, и было бы глупо не воспользоваться им.
Позади остановилась какая-то машина и нетерпеливо просигналила.
— Я думала, мы будем сидеть здесь до утра и обсуждать, как быть дальше, — съязвила Патти. — Разве не так делают члены городского совета? Может, назначим комиссию, которая решит, где нам поесть?
— Ну что ж, язвочка, будь по-вашему… — Алекс переключил скорость, нажал на педаль, и Патти отбросило на спинку сиденья.
— Здорово — сказала она. — Значит, вы все-таки умеете ездить так, чтобы шины визжали?
У Алекса приподнялись уголки губ, но серьезности он не утратил.
— Кстати, где вы живете?
Когда они подъехали к ее дому, Патти попросила Грина подождать в машине, — сама пошла переодеваться. Джинсы показались ей недостаточно изысканными, и девушка остановила выбор на легкомысленном платье в восточном стиле с рукавами колоколом и сандалиях. К счастью, октябрь в Южной Калифорнии обычно теплый, хотя погода в любой момент могла резко измениться.
— Из Китая в Африку, — заметил Алекс. Он вышел из машины и снова придержал дверцу. Большинству хватило бы и одного раза в день. — Из каких краев вы родом?
— Из Сан-Франциско. — Патти щелкнула пряжкой ремня безопасности.
— Тогда понятно, откуда у вас склонность к интернациональному стилю. — Он сел на место, повернулся и пристально осмотрел девушку. — Забавно… Это платье кажется свободным, а между тем прекрасно подчеркивает фигуру.
— Ох… — Патти потеряла дар речи и не смогла бы вымолвить ни слова даже под страхом смертной казни.
Его пальцы коснулись платья и погладили ее ногу. У Патти от наслаждения побежали мурашки по спине.
— Вы чрезвычайно чувственны, хотя едва ли отдаете себе в этом отчет, — пробормотал Алекс скорее самому себе. — Все прикрыто в то же время очень откровенно…
Мужская ладонь двигалась вверх по бедру и наконец остановилась на талии. Патти пыталась проглотить комок в горле, ожидая, что будет дальше.
— Вы очень необычная женщина… — Бархатистый голос Алекса брал ее за душу. — Удивительно откровенная и любящая новизну.
— В самом деле? — Она пыталась не думать о том, что будет, если Грин поцелует ее.
— Я пока не слишком хорошо вас знаю, но вы чем-то отличаетесь от всех женщин, которых я когда-либо встречал. — Руки Алекса ласкали ее плечи и легонько поворачивали лицом к себе. Когда это случилось, у Патти не осталось сил сопротивляться.
Твердые губы неторопливо изучали ее рот. Мало-помалу губы Патти приоткрылись и дали кончику языка Алекса проникнуть вглубь. Грин не спешил, словно был уверен в том, что всегда успеет достичь желаемого.
Распаленная его невозмутимостью, Патти обхватила Алекса за шею и страстно поцеловала, но вскоре подчинилась неумолимой властности его губ.
И вдруг он резко отстранился.
— Не знаю, что на меня нашло, — тяжело дыша, сказал Алекс — Обычно я так не поступаю. Тем более на публике.
Патти захотелось дать ему пощечину.
— Я так понимаю, что машина-это тоже «неподходящее место»? — бросила она.
Грин завел мотор и поехал в сторону недавно разбитого городского парка.
— Вы забываете о моей позиции. Мне надо поддерживать свой авторитет.
— Знаю я вашу позицию.[5] Спина прямая, ноги упираются в пол… — Она знала, что хватила через край, но обида пересилила.
— Патти, поверьте, лично к вам это не имеет никакого отношения.
— А к кому имеет? К Папе Римскому?
Алекс рассмеялся.
— Думаю, что ко мне, — огорченно признался он.
Его чувство юмора заставило Патти пересилить гнев. И чего ей так приспичило целоваться с ним? Пора сменить тему.
— Алекс, а вы сами-то откуда?
— Бостон. И не вздумайте уверять, будто у меня не осталось тамошнего акцента. Хотя я делал все, чтобы избавиться от него.
— Почему?
Грин внимательно смотрел вперед, проезжая сложную развязку.
— Я приехал сюда, чтобы начать все сначала. Чтобы стать… самому себе хозяином.
Казалось невозможным представить себе, что Алекс, один из руководителей Ситрес-Гроува, мог зависеть от кого бы то ни было. Странно… Какую жизнь он вел в Бостоне?
Можно бы расспросить его подробнее, но они уже приехали в парк. К тому времени, когда они достали своих цыплят, Патти решила, что нет смысла бередить болезненные воспоминания, по крайней мере, пока…
Поблизости играли в бейсбол; оглашавшие лужайку крики мальчишек начисто исключали всякую возможность обниматься.
Они молча сидели рядом, как двое друзей. Было бы странно в такой обстановке думать о поцелуях. Как-никак, он ее противник.
Патти хотела открытия игорных домов вовсе не из-за страсти к игре, а потому, что покер мог стать источником доходов для общественных служб. Алекс же оказался главным препятствием на пути к этому.
И все же следовало признать, что он искренне заботится об окрестных бедняках. Грин говорил о том, что нуждающимся семьям грозит опасность умереть с голоду, и именно поэтому протестовал против азартных игр. Для президента корпорации, у которого денег больше, чем можно истратить, он был слишком хорошо знаком с жизнью простых людей.
Неужели он сам в Бостоне жил в бедности? Или просто проявлял естественную заботу о благе ближнего?
В Алексе много привлекательного, признала девушка, наблюдая за тем, как он намазывает медом печенье и отправляет его в рот.
Спорить не приходилось: он умеет радоваться жизни, а при желании может и расслабиться — как сегодня.
Кроме того, он достаточно остроумен чтобы справиться с ее бойким языком, бывшим бичом Патти в юности. Она никогда не умела держать рот на замке и завидовала сестре Ингрид, которая предпочитала скромно улыбаться, а не делиться с другими своими мыслями. Патти же всегда слишком много говорила и обрадовалась, найдя мужчину, которого это не смущало.
— Спорим на цент, я знаю, о чем вы думаете! Или хотите, чтобы я снова поставил на кон сто двадцать пять долларов? — спросил Алекс.
— Я думала… о своих родителях. Они никогда не брали меня на пикник в парк, — против воли вырвалось у нее.
— Почему? В Сан-Франциско чудесные парки.
— И если уж, на то пошло, они едва ли ели жареных цыплят. — Патти хотела было смягчить ответ, но в последний момент передумала.
