— Нет.
— Господи, но почему?!!
— Я должна подумать.
— Слушай, я же тебе не жениться предлагаю! Вот ты говоришь «денег нет», а знаешь, сколько я тебе за эту командировку заплачу?
— Сколько?
— Много.
— Ну сколько?
— Ну очень много.
— А ты скажи.
Матвей взял листочек и написал сумму.
Ян деликатно отвернулся. Кира посмотрела на цифру, округлила глаза и перевела безумный взгляд на начальника:
— Это все — мне?
— Да! — с гордостью ответил тот. — Теперь ты понимаешь, как я тебя ценю?
— Я все равно должна подумать.
— А! Фиг с тобой, иди думай. — Он махнул рукой. — Но учти: за телефоном пойдем вместе.
— А когда?
— Я посмотрю, когда у меня окно.
— Хорошо. Но имей в виду: я так дешево не продаюсь! За какой-то там телефон…
— Конечно-конечно! — Матвей выставил вперед две ладони и прикрыл глаза, изображая полное согласие и глубокое понимание.
И выходя в приемную, Кира не удержалась: оглянулась на Яна и с желчью в голосе произнесла:
— Что же лучшие пиарщики так дешево ценятся в нашем городе, что вынуждены ездить на трамвае?
— У меня машина в ремонте, — угрюмо пробормотал он. — Всего хорошего.
— Взаимно! — сказала она, саркастически искривив губы, и как следует хлопнула дверью.
Водителя автобуса она так и не нашла. С сегодняшнего дня он ушел на больничный, что было вполне объяснимо. После такой, прямо скажем, недешевой находки в салоне автобуса Кира тоже ушла бы на больничный… или в отпуск. На всякий случай. Конечно, это — не полторы тысячи, как было обещано Матвеем, но все-таки.
Дозвониться с чужих мобильных или городских телефонов она к себе не могла ни вчера вечером, ни сегодня утром: шли длинные гудки, но трубку никто не брал. Странный какой-то водитель автобуса, мог бы и отключить давно.
После обеда они с Матвеем исколесили полтора десятка магазинов и купили наконец для нее чудо техники. Чудо могло делать все. Единственное, чего оно не могло, это разговаривать с хозяйкой самостоятельно и утешать ее, когда она горевала о пропавших номерах примерно сорока приятелей. Утешал ее Матвей.
— Ну зачем они тебе? Уедешь в Штаты, заведешь себе новых друзей.
— Ты говоришь, как будто речь идет о хомячках, которые сбежали. Хотя ты прав. Я их всех ненавижу.
Матвей с показным страхом отодвинулся от нее, хотя ехал за рулем:
— Ты прямо сегодня одержимая какая-то! Что случилось?
— Да так. Вчера я сбросила с плеч большой груз.
— Полегчало?
— Нет. Груз оказался ненужным. А я его так долго таскала на себе.
— Хм. Так что у тебя стряслось? Я уж вечером собрался ехать искать тебя по всему городу. Не берет трубку и все!
Кира открыла было рот, чтобы поведать ему вчерашнюю историю, но решила промолчать. Вот кому надо было звонить из автобуса! Эх, глупая она, глупая…
— Ну что молчишь? В контору едем? Или пойдешь собираться?
— А зачем так спешить со сборами? Ты меня решил отправить прямо завтра? — испугалась она.
— Во-первых, не тебя, а вас с Яном. Чего вы, кстати, друг на друга взъелись?
— В трамвае познакомились. Хам!
— А. Он просто не умеет пользоваться общественным транспортом.
— Ой, какие мы нежные!
— Ладно, не дуйся. Вообще-то я тебя не завтра отправляю, а как соберетесь и подготовитесь. Едете вы на пару месяцев для начала, может — больше.
— Ни фига себе начало!
— Кира, ну пойми: это твой шанс.
— Какой шанс?
— Не знаю, с языка сорвалось. Неужели ты всю жизнь собираешься работать экономистом, меняя фирмы раз в год, потом — старшим экономистом, потом…
— Ага! А потом и до финансового директора недалеко. Пойду по твоим стопам. Карьеру можно сделать на любом месте, было бы желание.
— Да, верно… Но как-то не похожа ты на экономиста, который собирается делать карьеру. Тебе, по-моему, вообще все равно.
— И ты туда же!
— А кто еще туда же?
— Да вчера одну сумасшедшую старушку встретила в автобусе.
Матвей ее не слушал:
— Ты — творческий человек. Из тебя же лезет креатив, поэтому я тебя и ценю. И эти вот чулочки… И шарфик.
— Не надо путать! Шарфик — у твоего Яника! А у меня — шапочка.
— Ха-ха-ха! Точно! А вы друг другу подходите. Из вас бы даже получилась неплохая пара.
— Так вот ты зачем нас вместе посылаешь? Старый сводник!
— Ничего подобного! Ни то, ни другое. Я молодой, и мне наплевать, кто с кем дружит. А полосочки ваши правда похожи.
— Кстати, это не чулочки. А колготки.
— Кира. Давай не будем о чулочках, я волнуюсь.
Она рассмеялась:
— Не забывай, что ты женат и у тебя двое детей.
— Ну… Это поправимо. Ты знаешь, я всегда к тебе неровно дышал.
— Да, всегда — это один раз, когда на новогодней вечеринке не было твоей Златки и ты пригласил меня танцевать, а потом…
— Хватит вспоминать всякие глупости.
— Нет, отчего же. А Яник знает, что ты…
— Хватит называть его Яником! И не напоминай мне тот случай.
— А то телефон отнимешь?
— Да! Кстати, он тебе правда нравится?
— Очень! Спасибо, Мотька! — Она перегнулась через ремень безопасности и чмокнула его в щеку. С ним можно. Он действительно никогда к ней не дышал. Хоть ровно, хоть неровно. Просто друг. Впрочем, с этим словом сейчас надо обращаться осторожнее…
На сборы Матвей выделил им с Яном двое суток. Он в приказном порядке заставил их обменяться номерами, чтобы обговаривать все необходимые моменты. А потом, чтобы снять неловкость в общении, которая образовалась в результате того памятного случая в трамвае, пригласил на следующий вечер обоих к себе в гости, на «явочную» квартиру — так называлась жилплощадь, арендуемая агентством «на всякий случай», а на деле Мотя водил туда своих любовниц.
Кира не хотела расставаться с новым аппаратом ни на секунду: как только выдавалось свободное время, она углублялась в изучение меню. И всякий раз обнаруживала там что-то новое и необычное.
— Ух ты! И это здесь есть! — только и слышали от нее окружающие.
Ужин прошел в более-менее мирных тонах, хотя Кира не понимала, зачем Матвею понадобилось заранее знакомить их с Яном. В Штатах в их офисе работают еще два десятка соотечественников, и они могли бы познакомиться прямо там… А может, Матвей и правда — старый сводник?
Она исподтишка покосилась на Яна: он симпатичен, но совершенно не в ее вкусе. Похож на какого-то бродячего музыканта. Кира зевнула. Нет, она любит других мужчин. Таких солидных, в костюмах и галстуках… Нет, можно и без костюмов, но главное — на дорогих машинах и обязательно с дорогим одеколоном… А этот Яник — ну что с него взять? Может, он наврал, что у него машина сломалась? Может, он всю жизнь ездит на трамвае. Короче, он — совершенно не ее случай.
