Через несколько минут они встретились в вестибюле большого здания, где располагался офис издательства «Маяк». Райан закатал рукава рубахи, обнажив сильные мускулистые руки. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, и Анна видела, как несколько золотистых волосков на его груди выделялись на фоне загорелой кожи.
Заставив себя оторваться от созерцания этих соблазнительных завитков, девушка приложила все усилия, чтобы побороть охватившее ее возбуждение. Она посмотрела на часы.
— Уже семь часов. Мы, наверное, опоздали. Может быть, прежде чем идти, сначала стоило бы позвонить?
Покачав головой, Райан направился к коридору, ведущему в офис редакции.
— Нет. Если вы хотите чего-нибудь добиться, это необходимо делать лично самому. Надо ковать железо, пока горячо.
Они подошли к двери, на которой висела табличка «Маяк». Дверь отворилась, и им навстречу вышла высокая блондинка. Это была Коллин.
От неожиданности Коллин замерла.
— Привет, Анна. — Она улыбнулась Райану. — Здравствуйте, Райан.
Райан в ответ кивнул. Анна тихонько кашлянула.
— Знаешь, Коллин. У нас возникла небольшая проблема.
— Проблема? — нахмурилась Коллин.
— Да, — поддержал Анну Райан. — Мы хотели бы отказаться от опубликования снимка.
Анна посмотрела на него с восхищением. Райан был первым мужчиной, который ради нее шел против своих планов.
Коллин удивленно на них посмотрела.
— Мне очень жаль. Но я не могу…
— Послушай, — перебил ее Райан, — я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, но Анна сожалеет о своем решении, и мы не хотели бы, чтобы нашу фотографию напечатали. Это очень важно. Я уверен, что должен быть какой-нибудь способ все исправить.
— Мне очень жаль, ребята. Но это не в моих силах. Если бы вы позвонили сегодня немного раньше, я еще могла бы что-нибудь сделать, но сейчас… — Она покачала головой.
Анна почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурившись, спросил Райан.
— Статью уже отправили в печать. — Коллин с извиняющимся видом улыбнулась. — Анна подписала разрешение на публикацию, и мы не видели причин откладывать ее.
Анна была в ужасе — слишком поздно. Скоро их фотография появится на обложке журнала, и с этим уже ничего нельзя поделать. Это был кошмар. Анне казалось, что она тонет и никто на свете не сможет ей помочь.
Здравствуй, здравствуй, империя Синклера!
Анна остановилась возле своей машины. Мимо нее на большой скорости мчались бесконечной пестрой вереницей автомобили. Подъехавший к остановке автобус собрал пассажиров и направился дальше по маршруту, подняв за собой столб пыли. Какие еще неприятные сюрпризы поджидают ее сегодня?
Сначала ее увидел рассыльный из химчистки. Затем она узнает, что статья уже запущена в печать. Выйдя из издательства, на лобовом стекле своего автомобиля Анна обнаружила квитанцию на штраф за неправильную парковку. А все из-за того, что в спешке она припарковалась в неположенном месте. Самые мрачные мысли лезли ей в голову. Невезение подстерегало на каждом шагу. Ей казалось, что ее жизнь рушится прямо на глазах.
— Как вы? — Анна и не заметила, что Райан подошел к ней.
От его глубокого и мягкого голоса по ее коже побежали мурашки. Анна присела на бордюр.
— Я в порядке. Спасибо вам. — Она показала ему квитанцию на штраф. — Просто мне сегодня не везет.
Райан присел рядом с ней.
— В этом городе любят выписывать штрафы. Я сам в прошлом месяце получил три таких же квитанции. — Он замолчал на минуту. — Вам сегодня, наверное, очень сильно досталось?
Девушка с удивлением смотрела на него, не слыша его вопроса.
— Вы не боитесь испачкать такой шикарный костюм, сидя на тротуаре?
— Вообще-то нет. Когда-то я так постоянно сидел.
Анна удивилась. Райан не был похож на человека, которому приходилось сидеть на чем-либо еще, кроме мягких кресел. Его окружала аура богатого, уверенного в завтрашнем дне мужчины. Он напоминал ей тех «золотых мальчиков», которые только и делали, что ломали ей жизнь.
— Вы шутите? — сказала Анна, заглядывая в его глаза, пытаясь понять, говорит ли он правду. — Вообще-то вы не похожи на человека, которого выбросило на обочину.
Райан отвел глаза, будто бы хотел от нее отдалиться.
— Вы так думаете?
Анна почувствовала, что затронула вопрос, который был очень важным для Райана. А она ничего не желала знать о его жизни, иначе это могло привести к тому, чего она так старательно избегала.
Они сидели молча. Анна не хотела нарушать тишину первой, теперь была его очередь говорить. Наконец он прервал молчание:
— Мне жаль, что мы не смогли предотвратить публикацию снимка.
Она в этом, если честно, сомневалась.
— Вы сожалеете, что получили рекламу, о которой мечтали?
— Да, я же вижу, что вам это, мягко говоря, неприятно. Я даже представить себе не мог, что статья будет напечатана так быстро.
— Конечно, но для вас это очень удобно. Не так ли? — резко спросила Анна.
Райан нахмурился. Его глаза стали темно голубыми, как небо перед грозой.
— Проклятье, Анна, вам что, не свойственно чувство благодарности? Я ведь искренне пытался помочь.
Конечно, Райан был прав. Теперь уже ничего не исправить. Остается надеяться только, что многострадальная статья принесет хоть какую-то пользу.
Девушка обхватила колени руками и опустила голову.
— Хорошо! Я постараюсь быть благодарной.
Только небо знало, какого труда ей стоило всегда быть мягкой и уступчивой. В том мире, где она воспитывалась, женщина должна быть всегда спокойной и никогда не повышать голос в любой ситуации. Так говорил отец. Иногда это просто бесило Анну.
— Отлично. Я сделал все, что мог, чтобы остановить публикацию. — Райан встал. — Может быть, сходим куда-нибудь поужинать?
Анна подняла голову. Райана снова поразили ее огромные беззащитные глаза.
— Вы что, снова меня приглашаете?
— Да. Может быть, вам станет лучше. К тому же я проголодался. — Райан похлопал себя по животу. — Здесь недалеко, в парке отдыха, проводится карнавал. Не хотите попробовать карнавальной еды?
На его щеках опять появились ямочки. Анна улыбнулась в ответ, убеждая себя, что Райан пригласил ее только ради того, чтобы не чувствовать себя виноватым.
— Похоже, вы всегда хотите есть.
Помогая девушке подняться, Райан задержал ее руку в своей немного дольше, чем следовало.
Я иду с ним только для того, чтобы предотвратить дальнейшие съемки, а вовсе не ради его голубых глаз, твердила себе Анна. И ни на секунду себе не верила.
