— Нет, — солгала она, понимая, что завтра приедет Джефри. Они вместе планировали сходить к врачу, по назиданию бабушки. Но также подвисло обещание Алине, и Машка подумала, почему бы не совместить.
— А когда собираешься? — Макс не шутил и не собирался от нее отставать.
А она так надеялась, что все-таки обойдется. Рассосется само собой. Она сообщит родителям вместе с ним, а затем Макс забудет о своем отцовстве.
— Завтра, — прошептала она вдруг севшим голосом, проклиная себя за непрошенный приступ солидарности и помощи подруге.
— Во сколько?
— Талон на двенадцать.
— То есть в обед. Вот и отлично, — произнес Макс деловым тоном, снова открывая дверь. Больше ему от нее ничего не было нужно. — С работы и пойдем. Надеюсь, от тебя не стоит ждать никаких фокусов?
У него во вторник в ВУЗе свободный день, а Машка, судя по ее каждодневному присутствию на работе, прогуливала учебу по договоренности с преподавательским составом. А почему бы и нет, когда бабушка полиглот, да и внучка под стать ей.
Маша зарделась, ей вдруг показалось, что он видит ее насквозь. Выдержав взгляд, она отрицательно помотала головой, и Макс отпустил ее. Она прошмыгнула мимо него, сама не понимая, чего так испугалась. Может быть потому что она уже видела у него такой взгляд на той единственной в ее жизни студенческой вечеринке. Взгляд твердого собственника, способного удержать в руках любую власть над ней, принять от нее любой вызов и, если потребуется, наказать ее. Ни до, ни после этого Макс на нее так не смотрел, но вчерашнее признание что-то изменило. Макс больше не смотрел на нее просто. Словно в этом его взгляде читалось, что она часть его, принадлежит ему. Это пугало и, странным образом, непонятно почему обнадеживало.
Оставшаяся часть дня прошла относительно спокойно. Мысли Маши то и дело устремлялись в воспоминания о школьных годах. Теперь что-то изменилось.
Глава 2
Прилетел поздно утром, его встречало в аэропорту все семейство Маши, но без нее. Сама Маша в тот день, как и положено, вышла на работу и, переступив порог офиса, сразу столкнулась с Максом. Маша так и не решилась ему сказать, что на консультацию они пойдут втроем, полагая, что это не вызовет никаких эмоций со стороны Макса. Почему у него должны быть какие-то эмоции? Да, у них общий ребенок, но не более того.
И когда в обед Макс вышел из кабинета, и они сели в такси, Маша тоже промолчала, но как только они дошли до кабинета гинеколога, Макс все понял по победному взору бабки Маши и по взгляду парня с желтыми тюльпанами.
— Твой жених не знает, что у тебя аллергия на тюльпаны? — спросил он проницательно, оглядев того с ног до головы и провожая ее к гардеробу.
— Познакомьтесь, — от волнения у Маши появился акцент. — Это Макс — биологический отец ребенка. Макс, это Джефри — мой жених.
Парень оказался вполне дружелюбным на вид, хоть и ниже Макса на целую голову. Мужчины пожали друг другу руки. То же самое она сообщила гинекологу, та посмотрела на обоих и сухо выговорила.
— Отец остается, остальные за дверь. Развели тут гарем отцов.
В течение двадцати минут выяснилось, что Макс довольно многое знает о Маше. Такие вещи, как вес, рост, аллергии, вредные привычки и даже некоторые заболевания. Пока Маша одевалась, Макс вышел.
— Надеюсь, у вас это не войдет в привычку, — спросила бабка, недовольно морщась на Макса, но Макс терпеливо дождался возвращения в офис и, только оказавшись наедине с Машей, по привычке навис над ней, словно грозовая туча.
— Пока твой жених здесь и пока ты не родишь, я против того, чтобы ты вела половую жизнь и жила с ним под одной крышей!
Маша, никак не ожидавшая услышать подобных требований, удивленно посмотрела на Макса.
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать?
Он действительно был ей никем. Но сама мысль, что какой-то канадец корейского происхождения будет тыкать членом в его ребенка, выводила его из себя. А уж тот факт, что любой нормальный мужчина, а тем более жених, не захочет держаться подальше от такой прелестной девушки как Маша, был для него непреложной омерзительной истиной. Пару секунд он смотрел на нее, недовольную, скрестившую руки на груди, не зная, что ей сделать, чтобы она просто послушалась его, затем тяжело вздохнул, стараясь успокоиться.
— Я отец твоего ребенка, Маша.
Маша надула губы, не особо его опасаясь. Макс никогда не вредил ей по-настоящему. Даже сегодня он вполне сносно отреагировал, когда бабушка начала возмущаться, утверждая, что Джефри не нужна никакая гостиница, у них вполне большой уютный дом. Макс лишь сузил глаза и со злостью посмотрел на Машу.
— Я против, чтобы он жил с тобой!
— Но он ее жених, — не преминула напомнить бабушка.
— А это мой ребенок, — ответил Макс.
— О чем они говорят? — спросил Джефри Машу, и та, пожав плечами, мстительно глядя на Макса, перевела: — Макс говорит, что у нас ужасные гостиницы, а бабушка рассказывает про тараканов и других насекомых. Они переживают за тебя.
Джефри расплылся в вежливой улыбке и заулыбался обоим, кивая.
Бабка хохотнула, а Макс вздохнул, еще больше помрачнев.
— Передай своему таракану, что пока ты не родишь, он к тебе ни одним своим щупальцем не притронется.
— Держите себя в руках, молодой человек! — возмутилась бабка.
А Джефри посмотрел на невесту в ожидании перевода.
— Макс говорит, что в нашем доме тебе будет хорошо.
И теперь, когда он говорил о члене и прочем, это сердило ее, как тогда в комнате.
— Макс, мы с Джефри любим друг друга, — мягко напомнила она, надеясь, что он поймет, насколько его требования неуместны. С Джефри они дружили уже пять лет, познакомившись между первым и вторым курсами в языковом лагере, куда тот приехал на лето по студенческому обмену.
Ее признание вызвало в душе Макса желание что-нибудь сломать, возможно, челюсть Джефри. Тот оказался приверженцем направления фри-чайлд, а потому данная ситуация была выгодной для него. Маша любит Джефри, Джефри любит ее, а ребенок у Маши от Макса. Теперь, когда они оба знали, что Джефри любит ее настолько, что готов принять чужого ребенка, проблемой становился сам Макс. Он становился лишним. И эта ситуация бесила его невозможно. Ведь он и в самом деле не знал, его ли это ребенок, во всяком случае, сомневался.
Он сердито посмотрел на Машу и сообщил:
— Как только родится ребенок, я докажу, что я отец и буду оспаривать право его выезда из России.
Маше, только что осознавшей, сколько проблем в личном плане способен доставить Макс, показалось, что небеса рухнули. Она не сможет бросить ребенка в России, а тем более забрать, это разрушит ее отношения с Джефри, а расстояние и безысходность довершат дело. Джефри же не может остаться здесь, у него бизнес в Канаде.
— Хорошо, мы будем жить отдельно, — согласилась она, побежденно кивая. — Это все?
— Нет, — произнес Макс. — Ты будешь жить со мной.
Девушка ошарашенно уставилась на него, не веря услышанному. Это требование подписывало смертный приговор ее отношениям с Джефри.
— Я обещаю, что не притронусь к тебе без твоего желания. И так я буду уверен, что ты сдержишь слово.
— Ты разрушишь наши отношения.
— Что ж, будем квиты, — резонно заметил Макс, заставляя ее содрогнуться. — Мне плевать, сколько у тебя было до меня, но пока ты носишь моего ребенка, не будет ни одного.
Маша вспомнила ту позорную вечеринку, на которой Макс пришел с девочкой с ее курса. Это была вершина ее мести. Она видела, как Макс гордился своей подержанной Хондой, разваливающейся от старости, и какие непростые отношения были у него с подружкой, которую позвал замуж. Многого не нужно было. Только заманить Макса в спальню и поджечь Хонду, а дальше все кинутся его искать, и вот она измена. Нужно только броситься в объятья и скинуть пару шмоток. О последствиях она не подумала. Когда машина догорела дотла, а отношения были разорваны, ярость Макса требовала выхода. Маша не нашла ничего лучше, чем опрокинуть несколько кружек пива, надеясь, что она победила. Каково же было ее удивление, когда никто не вмешался, когда Макс выволок ее в винный погреб, запершись с ней там.
