Ровена издала слабый стон. Нужны ей эти напоминания о мягком характере Джейка! Как будто у самой глаз нет.
— И ты веришь, что этот парень убил короля?
Ровена украдкой взглянула в сторону Джейка. Он держал в каждой руке по щенку, а еще один зевал у него на коленях. Они казались такими маленькими в его больших ладонях, но совершенно его не боялись, а один так даже начал грызть его палец.
Способен ли этот человек на убийство?
— Нет. — Ответ прозвучал раньше, чем Ровена успела задуматься.
Отец похлопал ее по спине и опять начал разминать ей мышцы.
— Я всегда знал, что у тебя хватит ума узнать хорошего человека при встрече.
Девушка нахмурилась. Отец был директором местного банка и отлично разбирался в людях. Она всегда ценила его мнение… особенно с тех пор, как он, единственный, посоветовал ей остерегаться Генриха.
— Значит, Джейк Стэнбери — хороший человек? — тихо спросила Ровена.
Отец задумался над ответом. Затем сказал:
— Я бы поставил на это свою последнюю монету.
— А последнюю монету твоего банка?
— Не задумываясь.
Ровена застонала. Потрясающе. Нет, это просто потрясающе. И что же, скажите на милость, ей теперь делать?
Она не смогла бы устоять перед Джейком, даже будь он преступником. А теперь, когда она почти убеждена в его невиновности, это и вовсе невозможно.
Это было последнее место, куда она заглянула.
Застыв от изумления и ужаса, Ровена рассматривала копию старинного документа, лежащую на роскошном письменном столе из орехового дерева, привезенном сюда королевой Анной.
Всю последнюю неделю девушка потихоньку обыскивала коттедж. Не найдя за все эти дни ни единой улики, она начала искренне верить в невиновность Джейка… и все сильнее влюбляться в него.
И вот теперь наткнулась на это.
Лист бумаги в ее руках был не просто ксерокопией выцветшего пергамента. Он явно указывал на причастность Джейка. Это, конечно, не доказательство, но свидетельство его острого интереса к королевской династии Эдембурга.
Это был «Эдембургский трактат», написанный в 1468 году королем Браденом, в котором, помимо прочего, речь шла и о порядке престолонаследия.
Ровена набрала номер Эдембургского государственного архива. Ей тут же ответили, что Джейк запросил копию сам, на свое имя, четыре месяца назад.
Девушка положила трубку на рычаг.
Надо немедленно сообщить Изабелле.
Ровена взглянула на стоящие на каминной полке часы. Без десяти три.
Надо еще и порядок на столе навести. Сэмми проснется с минуты на минуту. Но вместо этого она упала на стул и закрыла глаза.
Зачем Джейку понадобился порядок престолонаследия, если он не собирается занять трон?
Ответа не было. По крайней мере такого, который устроил бы Ровену.
Джейк запросил эти сведения за несколько месяцев до исчезновения короля Майкла. Учитывая, что он прилетел в Эдембург именно в тот роковой день и первым оказался на месте происшествия, на простое совпадение не похоже.
Почему же ее это не убеждает?
— Хватит, Ровена. — Она решительно расправила плечи. — Ты прекрасно знаешь, почему не веришь в его виновность, и тебе придется преодолеть себя.
Она торопливо принялась складывать документы, которые лежали в библиотеке на самом виду.
Ее и насчет Генриха предупреждали. Папа с самого начала говорил, что от этого принца добра не жди. Просто она совершенно ничего не понимает в мужчинах, по крайней мере в тех, которые ей нравятся.
На этот раз придется послушаться голоса рассудка.
Все, что ей нужно, — это запомнить простой факт: счастливые финалы бывают только в сказках.
Ровена это знала. Усвоила на горьком опыте пять лет назад.
Она должна доверять разуму, а не сердцу. Сердце вечно ее подводит.
Трактат вернулся на стол к остальным бумагам. Незачем оставлять у себя эту улику. Чтобы подтвердить сделанный Джейком запрос, достаточно одного телефонного звонка.
Ровена сложила документы так, как они лежали раньше, и собралась уходить.
Она остановилась на пороге, снова взглянув на письменный стол. Хотя ей еще не приходилось видеть Джейка за работой, она подозревала, что его мужественная красота затмевает собой изящную, утонченную обстановку кабинета королевы Анны.
Девушка, нахмурившись, закрыла за собой дверь.
Как же она сумеет убедить кого-то в виновности Джейка, если сама в нее не верит?
Джейк вернулся домой в одиннадцатом часу, утомленный бесконечными обсуждениями — вечными спутниками крупных торговых сделок.
Он снял пиджак и ослабил галстук еще в машине, но это не помогло — он чувствовал себя хуже некуда. А как еще можно себя чувствовать, если находишься среди людей, подозревающих тебя в похищении родного дяди!
Кроме отца и Люка, только кузен Николас не смотрел на него косо.
Что ему сейчас нужно, так это виски и горячий душ.
Он вошел в гостиную и наполнил стакан. Когда янтарная жидкость пламенем растеклась по горлу, Джейк рухнул в ближайшее кресло и сорвал с себя галстук.
Отец просто достал его. Хочет прилично выглядеть перед партнерами, при этом ему, Джейку, приходится буквально разжевывать для отца каждое произнесенное слово и подсказывать ответы, чтобы он не выставил себя уж совсем дураком. Не то чтобы Джейк не хотел помочь. Просто при таких обстоятельствах довольно сложно сосредоточиться на сути дела.
Два месяца назад Эдуард приписал себе все заслуги за заключенное торговое соглашение между Эдембургом и Соединенными Штатами, хотя именно Джейк помог ему выбраться из тупика, в который зашли переговоры.
Он не впервые вытаскивал отца из затруднительных положений. Похоже, Эдуард и вспоминал-то о сыне лишь тогда, когда попадал в трудное положение.
Джейк отхлебнул виски и заставил себя отвлечься от мыслей о делах.
Первым, что он заметил, была тишина в доме. Он слышал, как волны разбиваются о скалы у подножия утеса, хотя все окна были наглухо закрыты.
И еще темнота. Свет горел лишь в прихожей и здесь, в гостиной.
Сэмми наверняка уже спит, но Ровена?.. Или она опять читает в постели?
Джейк мгновенно представил ее среди смятых простынь в соседней спальне, отделенной от его комнаты всего лишь коридором…
Он сделал еще глоток и зажмурился, наслаждаясь воображаемой картиной. Она спит голая, конечно, и одеяло едва прикрывает ей ноги… раздразнивая его нежными линиями… вызывая в нем желание протянуть руку и медленно стащить…
Черт побери.
Джейк заерзал в кресле: видно, не так уж он утомился.
