увидеть. Огромный, черный джип, стоит возле дома и пугает звуком рычащего мотора.
— Сюда! — по-английски кивает мне один из мужчин. Я одета в джинсы и футболку с длинным рукавом, но он боится даже через ткань ко мне прикоснуться.
Что ж, это меня устраивает…
В машине нас ждет водитель. Один из незнакомцев садится радом с ним, а двое других усаживаются по обе стороны от меня.
— Фархат… — слышу я сигнал того, кто сидит возле водителя.
— Да! — кивает он ему и достает что-то черное из кармана.
Этим предметом оказывается темный платок, которым мне завязывают глаза.
— Это чтобы ты не запомнила дорогу… — сообщает один из мужчин.
— Что ты объясняешь? Она же не понимает нас! — все так же по-английски говорит сосед водителя.
Я делаю вид, что действительно не понимаю и откидываюсь на спинку. Если они будут думать, что я не слушаю, возможно мне удастся услышать что-то такое, что поможет мне сбежать.
Сначала мужчины говорят о каких-то людях, обсуждают дела в бизнесе, в котором я ничего не смыслю, но потом я слышу фразу, от которой чудом не вскакиваю.
— Ты паспорт ее забрал? — спрашивает незнакомец с переднего сиденья.
Я напрягаюсь, вслушиваясь в ответ.
— Да, конечно! Он у меня. По приезду отдам Кариму. Даже не представляю, зачем эта девка сдалась ему. У него в гареме такие красавицы, а эта хоть и очень привлекательна, но однозначно порченная.
— Фархат, я бы не стал обсуждать выбор хозяина. Ты же знаешь его нрав. Если он узнает, что ты усомнился в его выборе, пусть даже девушки на ночь, ты пожалеешь. К тому же, эта девка действительно очень красива. Ты таких вообще видел? Мне кажется, что ее кожа покроется пятнами только от одного прикосновения.
— Ну да, после ночи с тобой, она бы превратилась в кровоточащий черри, зная твои нравы…
***
У меня табуном пробегают мурашки по телу, но я стараюсь не подавать виду.
Мужчины смеются и разговор обо мне затихает, а я все думаю над тем, что узнала.
Значит паспорт у человека, сидящего рядом со мной. До желанной свободы всего несколько сантиметров…
Что, если у меня получится вытащить как-то документы?
Вдруг я чувствую, как машина останавливается, а мужчины договариваются о том, кто пойдет первым по нужде, а кто останется со мной.
Договорившись, первым выходит Фархат и водитель. Несколько минут спустя тот, кто сидел на переднем сидении тоже уходит, оставляя меня наедине с незнакомцем, который сидит слева.
Я тянусь к повязке, но тот меня останавливает.
— Нельзя!
Я вздыхаю, понимая, что и сама бы очень хотела в туалет. А еще воды. Духота в машине порядком измучила меня, да и близкое соседство этих арабов не добавляло свежести.
— Мне нужно в туалет! — жалобно прошу я, но в ответ мне только тишина.
Складываю руки на груди и снова прошу:
— Воды можно хотя бы?
Мужчина сопит и начинает шуршать одеждой.
Неужели понял?
Спустя пару мгновений, к моим губам прикасается что-то холодное и металлическое.
Делаю аккуратный глоток, и, понимая, что это обыкновенная вода, начинаю жадно пить.
Тут же возвращаются остальные мужчины и я снова решаю попытать счастья.
— Можно мне тоже в туалет?
— Потерпишь! — отвечает тот, кто спереди.
— Нет! Я сейчас испорчу вам сидение! — упрямствую я.
Вполне возможно, что я бы дотерпела, если бы знала сколько ехать, но основная причина моей просьбы в другом — я хочу попытаться сбежать. А еще нужно как-то украсть паспорт у Фархата.
Практически невыполнимая задача! Но если хотя бы попытаться…
— Отведите меня! — хватаю рукой за первое попавшееся место на теле Фархата. Это оказывается его нога.
Тот резко одергивает мою руку и рычит.
— Пошли!
Не снимая повязки, он ведет меня куда-то вдаль от звука мотора и тут же я слышу голоса других людей.
Неужели мы в городе? Если так, то шансы сбежать увеличиваются.
Фархат тут же снимает мне повязку, решив, что я привлекаю слишком много внимания.
Устало тру глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд.
Так и есть — мы в городе. Правда не понимаю, что это за город такой.
Мужчины привезли меня будто на окраину какого-то рынка, где небольшие павильоны перемежаются с палатками и просто столиками. Каждый из продавцов зазывает людей и демонстрирует товар, быстро-быстро что-то лепеча на своем языке.
Здесь в основном фрукты, специи и ткани и что самое печальное — ни одной женщины, чтобы можно был попросить помощи.
Я оглядываюсь на серьезного Фархата и пытаюсь сообразить, где же он прячет мой паспорт. Тут же замечаю небольшую тканевую сумку на кожаном ремешке, перекинутом через плечо.
Но прикинув глазом ее размер понимаю, что там не мог поместиться мой паспорт.
Тогда где же?
— Быстро! — подталкивает меня к крытому большому павильону мужчина. Я спотыкаюсь и чуть было не падаю на землю, но Фархат вовремя меня ловит, прошипев какие-то ругательства. Он тут же убирает от меня руки, будто я заразная, а я вижу на боку белой жилетки карман.
Совсем неприметный, но я точно вижу очертания паспорта через тонкую ткань.
Вот он! Так близко, и так далеко!
Иду дальше, быстро раздумывая, что можно сделать. Секунды, когда у меня есть возможность сбежать, стремительно утекают и я решаюсь.
Снова делаю вид, что спотыкаюсь за камень и падаю на Фархата, пытаясь устоять на ногах, цепляясь за его белый кафтан.
— Что ты творишь? Не можешь на ногах устоять? — рычит тот, вздергивая меня на ноги.
Я чуть не плачу от боли, так сильно он сжал мои руки, но резко вскидываю взгляд за спину мужчине и кричу на английском:
— Смотри!!!
Не знаю, чем я думала, когда применяла этот совсем детский прием, но он сработал.
Фархат машинально оборачивается туда, куда я указываю, а я, не теряя времени, срываюсь с места и несусь по рыночку, сжимая в руках паспорт.
Свобода! Вот она! Только бы не догнал!
Мужчина несется за мной, громко ругаясь, но я не оглядываюсь. С моим ростом и комплекцией очень легко лавировать среди снующих людей и продавцов с тележками, а вот Фархату это удается с трудом.
Чувствую, как вспотела спина от бега, а ладони так намокли, что я боюсь потерять паспорт. Заворачиваю за угол и несусь к павильонам с тканями.
Удача на моей стороне! Возле одного из таких стоит женщина, одета в длинную черную паранджу и хиджаб.
Ныряю за нее и тут же запрыгиваю под прилавок. Продавец как раз отвернулся, чтобы показать женщине ткани и только поэтому не увидел меня.
А вот женщина увидела. Я поднимаю на нее взгляд и умоляюще прощу жестами молчать.
Та смотрит на меня в недоумении несколько секунд, а потом кивает.
Боже помоги!
Закрываюсь цветными тканями, но в маленькую щелочку вижу, как из-за угла
