совсем свихнулась, что ли?!
Отключаю телефон и убираю подальше. А то мысли какие-то дурацкие в голову лезут.
Наутро мы с Костей едем в школу и возле входа опять встречаем генерала с сыном. Оглядываюсь, но мамы-рыбы-пилы поблизости не замечаю. Отец что-то говорит Мише и подталкивает его к нам. Парень подходит к Косте и, шмыгнув носом, говорит:
— Прости, я не должен был так говорить. Это было не по-мужски, — помявшись, протягивает руку.
Я смотрю на Костю. Тот, помедлив, кивает и пожимает протянутую ладошку. Миша облегчённо улыбается и оглядывается на отца. Я тоже улыбаюсь, но про себя. Ну что ж, оба молодцы. Принять извинение тоже надо уметь. И генерал молодец. Перевожу на него взгляд, мужчина кивает мне и, махнув сыну рукой, садится в машину.
Отправляю пацанов в школу, слежу за ними глазами, пока не заходят в двери. Они ещё идут рядом не как друзья, каждый держится немного сам по себе, но кто знает? Иногда самая крепкая дружба завязывается после драки.
Вздыхаю и тоже иду к машине. Полдня свободных, надо вернуться и суп что ли сварить ребёнку на обед.
— Юр, — спрашиваю, устроившись на сиденье, — мне как-то странно немного, что ты меня возишь. Так всегда было со всеми нянями? Или это только сейчас, когда Демьян Аркадьевич в командировке? Я думала, ты его личный водитель.
— Вообще да, личный, — мужчина пожимает плечами, — по-всякому бывало. Но чаще всего у шефа расписание не мешает ребёнка с няней возить. Он в этом смысле спокойный — если вдруг что пересекается, сам такси закажет, а машину за Костей отправляет. Няне тоже такси вызвать может при необходимости.
— Понятно, — киваю ему, — слушай, а что с предыдущими нянями, они часто менялись? Вроде ребёнок адекватный.
— Это он с тобой адекватный, — фыркает Юра. — Так-то малец — нормальный пацан, но иной раз капризы были — будь здоров! А нянек и было всего две. Одна молоденькая, как ты, шеф от неё быстро избавился. А вторая постарше, но та вообще грымза какая-то, она как раз перед тобой уволилась.
— Ясно, — я решаю не продолжать разговор.
Что надо — узнала, а выкладывать свои соображения насчёт капризов ребёнка не стоит. Юра явно поговорить любит, так что мои слова тоже наверняка разнесёт кому угодно.
Вернувшись в квартиру, немного прибираюсь в детской, отправляю в стирку часть Костиной одежды и решаю сварить куриную лапшу. Вовремя вспоминаю, что мальчик говорил про варёный лук, и не режу внутрь луковицу — варю целиком, а потом вытаскиваю и выбрасываю. Мне несложно, а ребёнку вкуснее.
Бульон получается прозрачный, тесто на лапшу делаю сама, раскатываю и режу. Толстенько, правда, получилось. Ну да ничего.
В итоге всё оказывается очень удачно. Костя оценивает суп, съедает полную тарелку, а потом смотрит на меня с любопытством.
— Оля, а ты одна жила, пока к нам не приехала?
— Я жила с подругами, — улыбаюсь ему. — Мы вместе снимали комнату, когда учились в университете.
— А твои мама с папой где?
— Мама в другом городе недалеко отсюда, — присаживаюсь за стол напротив него. — У меня есть два брата чуть постарше тебя, она живёт с ними. А папы нет.
— А-а, — мальчик кивает, задумывается.
Уже собираюсь встать и начать собирать посуду со стола, когда Костя вдруг, до чего-то додумавшись, спрашивает:
— А муж у тебя есть?
— Почему ты спрашиваешь? — я чуть не давлюсь от такого вопроса.
— Просто интересно, — он пожимает плечами, смотрит честными глазёнками.
— Нет, мужа нет, — качаю головой, меня начинают охватывать нехорошие подозрения.
— А этот… как его… байфред?
— Бойфренд, — поправляю на автомате, а потом, спохватившись, выпаливаю: — А откуда ты знаешь это слово?
— Слышал, — мальчик улыбается. — Это как друг?
— Да, это «друг» на английском, — объясняю немного неловко. — Но обычно говорят просто «френд». «Бойфренд» — говорят девочки, которые дружат с мальчиками.
Нафига я ему это объясняю?! Он же потом отцу выдаст что-нибудь такое…
— Так у тебя есть друг? — смотрит на меня, наклонив голову.
— Нет, — говорю, удержав вздох.
Расстроена я не потому, что у меня нет этого «бойфренда», а потому что мне не нравится Костино направление мыслей. Почему-то кажется, что не просто так он эти вопросы задаёт.
— Но знаешь что? — решаю продолжить и попытаться вывести разговор в безопасное русло. — Я бы очень хотела подружиться с тобой. Как думаешь, мы можем быть друзьями?
— И я буду твоим бойфре-дом? — Костя довольно улыбается.
— Давай лучше просто другом, хорошо? — улыбаюсь в ответ.
— Договорились!
Оставшееся время до приезда Костиного папы и по совместительству моего шефа проходит вполне спокойно. Я продолжаю налаживать с ребёнком отношения. Делать выводы после нескольких дней общения рановато, но видно, что Костя постепенно ко мне привыкает. Остаётся только сплюнуть через левое плечо и постучать по дереву, чтобы и дальше так было.
Впрочем, косяков всё равно не избежать — с детьми по-другому не бывает. Вот и в пятницу, когда вечером должен вернуться отец, мальчик не в состоянии ничем заняться — он то убегает, прислушиваясь, не идёт ли папа, то начинает злиться, то бесится… В конце концов, устав справляться с перевозбуждённым ребёнком, предлагаю ему устроить что-нибудь эдакое, например, сделать большую палатку в детской, где он сможет спать и представлять, что отправился в путешествие.
Костя приходит в восторг от идеи, и мы развиваем бурную деятельность, используя все подручные материалы. Изрядно разгромив комнату, наконец сооружаем подобие большого уютного шатра, кладём на пол одеяла и подушки и забираемся внутрь.
— Ну как тебе здесь? — спрашиваю мальчика.
— Здорово! — он вертится, ищет какую-то игрушку из тех, которые решил взять с собой. — Оль, смотри! Можно включить, и будет звёздное небо! — показывает мне конусообразную штуку, видимо, на батарейках.
— Тогда надо выключить свет, — киваю ему.
— Я сейчас! — Костя выскакивает, попутно дёрнув одно из покрывал, которое валится мне на голову. — Оля, папа пришёл!
Слышу топот детских ног и, матерясь про себя, начинаю выпутываться из тяжёлой ткани.
Получается с трудом, по-моему, я только больше запутываюсь. Плюнув, встаю на четвереньки и, пятясь задом, начинаю выползать из-под покосившейся конструкции. Надо убрать тут всё!
— Добрый вечер, хм, Ольга, — слышу сзади.
Хочется застонать и заползти обратно. Ну почему я всё время предстаю перед шефом в каком-то дурацком виде? Хорошо хоть, сейчас на мне домашний костюм со штанами, но наверняка они так всё обтянули… Наконец, сдёргиваю с головы край покрывала и встречаюсь глазами с мужчиной, который смотрит на меня, приподняв брови.
— Здравствуйте, Демьян Аркадьевич, — пытаюсь произнести это бодро, но
