Шел бы ты к лешему…
Татьяна Сергеева
Глава 1
— Няня, а какой у нас сегодня день?
— Пятница, Русленка, — отрывая на мгновение взгляд от теста, ответила моя приемная бабушка Нюраша, по совместительству и мамка, и нянька.
— Да? Как здорово-то! Значит, завтра в город выберусь, на ярмарку, — я засунула палец в яблочное повидло и с мечтательностью его облизала.
— Ох, сколько ж можно по ярмаркам скакать без толку? Уж давно бы приглядела себе кого. Хошь и у нас в деревне. Парни-то есть хорошие, — на мою выходку нянька никак не отреагировала. Она уже привыкла, что я всегда так делаю, когда она затевает пироги.
Знаю, что это некрасиво, но ничего не могу поделать с детской привычкой.
— У нас? Не смеши. Кто здесь хороший-то? — я с интересом посмотрела и в миску с капустой.
— А хошь Радулка, чем не жених? — спросила нянька, вытирая рукавом щеку, на которой пристала мука.
— Да, за Радулку любая бы пошла. И пригожий, и сильный. Только мы с ним не уживемся, — пока нянька отвернулась, я выхватила из третьей миски изюма.
— Это почему же? — удивилась бабушка.
— A он воду не любит. Моется и то раз в полгода. Как с таким мне жить? — сказала я, правда, про то, что Радулка и храпит, как сытый боров, говорить не стала. Зачем лишние вопросы плодить?
— Да, это серьезный недостаток, при твоей-то сути. Ну, тогда Виторка. Тоже парень видный. А уж кудри-то какие! Аж саму зависть берет, — няня взяла в руки скалку.
— То-то, что и кудри. Целыми днями, как девица, ими в зеркало любуется. Нет, такой муж мне ни к чему.
У Витора тоже был второй недостаток: он и сам на красивых парней заглядывался, но уж такие-то новости я бабушке никогда не расскажу.
— Ладно, а Шурасик чем плох? — няня начала лепить пироги, а я под шумок еще повидла цапнула.
— Шурасик-карасик? Так он брагу ковшами хлыщет, а потом булькает, как рыбина.
— Вот какая ты привередина-то, останешься девкой, тогда что с тобой делать? — бабушка вздохнула и посмотрела за окно.
— Не останусь. Вот в городе, говорят, не только ярмарка завтра будет, обещали гуляния сделать в честь дня рождения наследника.
— Откуда ж ты такое узнала?
— Ларуфа сказала. А она от отца слышала, когда к тому купец знакомый за бочками приезжал, — подружка мне все уши прожужжала этой новостью, ведь ее отец на ярмарку не отпустил.
— Да, тогда и впрямь много парней и девушек подъедет. Это ведь такой хороший повод себе пару сыскать, да и угоститься на дармовщинку.
— Вот и я про то. Точно по душе кого-нибудь выберу. Тогда и останется дел — всего ничего: у отца разрешения спросить, да матери венок сплести.
— И нужно оно тебе? Благословение ихнее-то? И так можно прожить, не печалясь, — нянька недовольно поджала губы, но я не испугалась.
— Нет, няня, я так не хочу. Можно, конечно, детей и обычных иметь, да разве дело — отказывать им в причитающихся возможностях?
— Да какие там возможности? Одни только проблемы с ними. Я с тобой сколько мучилась, пока ты в силу входила?
— Так это потому, что мои родители не создали семью. Матери я не нужна, ей и так развлечений хватает, а отец и вовсе, как пень, в своем лесу сидит. Его ничего, кроме деревьев да зайцев, не интересует. Даже удивляюсь, как они могли-то меня завести?
— Аль сама не знаешь как? Сама-то, поди, не раз парней звала?
— Так это я так, по-шутейному. Разве можно для себя таким образом пару выбирать? А как же любовь?
— Эх, молодая ты еще, Русленка, может, и нет ее, любви- то… — нянька снова вздохнула, но теперь уже о своей загубленной юности.
— Если ты в молодости обожглась, то это еще не значит, что и у всех так. Я обязательно свое счастье найду.
— И разве ж я против? Это я так, по-стариковски ворчу. Ты у нас вон какая красавица. Коса до пят, губки алые, бровки черные, дугой. Да и стройная, как березонька. Любому парню счастье будет.
— Вот, а потому пойду бусы собирать, — я рассчитала, что как раз до пирогов успею.
— Руслена, ты только поосторожней, не увидел бы кто…
— Не в первый раз, няня, знаю.
— Ну, тогда иди, а то просидишь там до ночи.
Просидишь… Можно подумать, я в этом виновата. Не такое это и простое дело — хорошие бусы собрать. Сначала жемчуг найти, потом его по размеру отсортировать, после этого дырочки проделать, а уж затем и на связку нанизать.
Завязав потуже ленту в косе, я отправилась на берег. Благодаря талантам отца, я легко могла избавиться от ненужного людского внимания, поэтому даже не переживала насчет предупреждения няньки.
Сунув босые ноги в воду, я уселась поудобнее на теплом песочке и негромко начала вызывать своих помощников. Первыми вылезли молодые рачки, потом подтянулись и те, что постарше.
— Мне нужен жемчуг. Некрупный, но ровный, да старайтесь побольше набрать, хочу бусы в два ряда, — объявила я свою просьбу.
Мои усачи перебирали клешнями, но отправляться за жемчугом не торопились.
— Вот набаловала на свою голову, — пришлось лезть в карман, за угощением.
Кусок копченой колбасы очень быстро был разделен между усатой братией, второй я оставила для себя. Кто знает, сколько на берегу просидеть придется? Может, пироги уж и остынут…
Мои добытчики после угощения довольно шустро в воду вернулись, а я стала ждать.
Я поболтала ногами, наслаждаясь погожим летним денечком, потом посмотрела на высокое голубое небо и задумалась. Если завтра снова не найду никого, то придется подаваться в другие места. Годы мои уже были такие, что и впрямь, как говорила нянюшка, останусь в вековухах. А это очень плохо, особенно, для живущих рядом. Начну грустить, дожди призывать, а кому такое по нраву? Люди быстро догадаются, что русалка где-то поблизости обитает, а ведь не все понимающие, могут и поймать. А мне это надо, чьи-то желания ради свободы исполнять? Люди ведь на трех не остановятся, а будут снова и снова ловить. И даже папенькины таланты не помогут. Очень хорошо знают сельчане, чем приманить русалку.
Я вздохнула, вспомнив разноцветные клубочки ниток. Ведь сами мы не ткем, а вот наговоры русалочьи часто делаем. Поэтому и не пройдем мимо яркого клубочка…
Нет, лучше найти свою судьбу и жить, как обычный человек. Дочку растить, да мужа обхаживать, а дождь пусть знахарка местная призывает, у нее, говорят, тоже способности к этому есть, пусть и не такого плана, как у меня.
Мой палец пребольно ущипнули. Я пискнула и выдернула ногу из воды. Вслед за ногой из воды вытряхнулся и небольшой рачок.
— Ты, что, с ума сошел, что ли? — я обиженно потерла палец, за который этот прохвост меня уцепил.
Только рассердиться толком я не успела, так как заметила, ради чего меня побеспокоили. У моего обидчика была жемчужина, да не обычная — белая, какие были в нашей речке, а редкая, черная.
— Ого, это где ж ты такую диковинку сумел найти? — я восторженно покрутила черную горошину.
Конечно, рак мне ничего не ответил, но клешней помахал очень уж красноречиво.
— Ладно, за такую редкость и впрямь наградить нужно, — я снова полезла за колбасой. Довольный добытчик цепко ухватил ее своими клешнями и поспешно ретировался.
Я любовалась жемчужиной. Это же целое состояние по людским меркам! А вот будет, что суженому своему подарить!
Бережно завязав жемчужину в платочек, я сунула ее в карман, зацепив булавкой. Остальные бусины все рано на связку пойдут, поэтому не потеряются.
Просидела я на берегу реки два часа. Мои клешнястые друзья натаскали мне не очень много жемчуга, зато горошинки были отборные.
Дырочки я проделала быстро, навыки были неплохие, да и магия имелась в жилах, пусть и слабенькая.
В общем, домой я возвращалась, довольно подпрыгивая и мурлыча веселый мотивчик.
— Эй, красавица, не подскажешь, в какой стороне Дивград находится?
— В той, — махнула я рукой, с интересом глядя на молодого парня, сидящего верхом на очень хорошем коне.
