Секс - наставник по соседству (СИ) - Любовь Попова

Оксана

Не люблю приходить в магазин в это время дня. На полках уже пусто, а народ скупает продукты так, словно уже завтра на прилавках не останется ни гречки, ни туалетной бумаги.

Так, сметана… Где эти чертовы «Молочные реки»? Нашла! — хочу взять, но чья-то наглая рука лезет вперед и забирает последнюю банку.

— Эй! — возмущаюсь, но этот перекаченный придурок просто отворачивается и уходит. Я зло смотрю на его стриженый затылок и бычью шею. Ладно, возьму другую.

Закрываю дверцу и иду дальше. Набираю яиц. Дохожу до колбасы, рассматриваю палки. Большие и поменьше. Толстые и не очень. Твердые и помягче. Какую взять?

Вдруг замечаю, что долговязый, немного нервный парень опускает большую палку себе в штаны. Одну. Другую. Теперь в его джинсах тестостероновый взрыв, а я не знаю, то ли мне смеяться, то ли сдать его. Он, получается, ворует? В прайм тайм, когда магазин забит людьми?

Рядом замечаю ту самую наглую задницу, упакованную в джинсы.

— Мужчина?

— С утра был мужчиной. Чего? — какой грубый.

— Там колбасу воруют. Нужно заявить.

Он бросает взгляд в сторону парня, который уже сует седьмую палку. И как он ходить-то будет.

— Нахера? Может у него член маленький, а он свою даму поразить хочет?

— И как часто вы такое проворачивали?

— У меня и своя колбаса — закачаешься, — глаза закатываю. Кто о чем. — Что вы к нему пристали? Может, ему жрать нечего?

— Это же преступление! Он уже шесть штук положил.

Он, наконец, смотрит на меня, можно сказать, внешний вид оценивает.

От его взгляда насквозь прошибает.

Таких вообще можно встретить только в пабликах «Красивые мужчины», никогда не доступные обычным домохозяйкам. Нам остается только листать страницы с упругими задницами и подтирать слюни фартуками.

Ну, знаете, такие тестостероновые антигерои, словно сутки проводящие в тренажерных залах и барбершопах. В общем, делающие все для того, чтобы все смотрели, но не трогали это совершенство небритости и идеально взлохмаченную прическу. Вдруг образ испортится. Вдруг надутый бицепс помнется.

Он выше меня примерно на голову. А судя по ширине плеч, может вполне застрять в дверном проеме.

— Ну, так заявляйте, дамочка, я тут причем?

— Где ваша гражданская ответственность?

— Сдохла в утробе матери.

— А вдруг у него пистолет?

— Колбасу воровать с пистолетами не ходят.

Тут сбоку появляется кассирша, смотрит на вора.

— Молодой человек. Держите его!

Я выразительно смотрю на нового, не самого приятного знакомого, а он только глаза закатывает, убирая на полку какой-то острый соус.

Вор в этот момент резко оборачивается. Испуганно вскрикиваю, потому что он начинает бежать на нас. Дергаюсь в сторону, но врезаюсь в тело рядом. Каменный он, что ли?

Парень с безумным взглядом налетает на нас.

Я уже кричу, но сильные руки поднимают меня в воздух. Так легко, словно не вешу ничего.

Моя сумка падает на пол, потом я сама оказываюсь в окружении палок колбасы.

Мой хамоватый знакомый легко скручивает вора и усмехается.

— Влажная мечта сбылась? — наклоняется он, подтягивая меня за ткань на плече, как котенка, Господи.

— Если судить по вашему внешнему виду, то скорее ваша.

— А что с моим видом.

— Он метросексуальный.

— А, ты поэтому в свои двадцать выглядишь на сорок, чтобы не стать метросексуальной?

— Какое вы хамло, — я еще много чего сказала бы ему, но нас прерывают.

— Мужчина, нам нужен свидетель, — говорит женщина, что кричала, но он головой качает, на меня указывает. Эй, я не хочу провести тут остаток дня!

— Она все расскажет.

— Мой муж гораздо лучше все расскажет.

Он впивается в меня злым взглядом, а я по-детски язык показываю. Отворачиваюсь от него, иду вперед, вдруг чувствуя тяжелую руку на руке, горячее дыхание в затылок. Не хочется думать о том, что мурашки роем пчел в по телу зажужжали.

— Мы тут застряли минимум на полчаса, а меня девушка ждет.

— Боитесь, что за полчаса палка протухнет?

— Боюсь, что у меня случится передоз одной сварливой малолетней бабки.

— Я могу просто уйти, а вы все расскажете.

— Нет уж, булка, будешь сидеть рядом, как примерная жена декабриста, — толкает он меня в поясницу, а я гневный взгляд на него бросаю.

Мы пишем, как все было. Так что в принципе освобождаемся минут через двадцать — двадцать пять.

Мой новый знакомый суров и больше не произносит ни слова.

Дает мне выйти первой в торговый зал. Джентльмен, что ли? Приезжает полиция и забирает наркомана, который неожиданно поворачивается ко мне и кричит.

— Сука жирная. Хоть бы ты с голоду сдохла!

Я ахаю, но его уже забрали, а передо мной вроде как извинились. Я ищу глазами нового знакомого, чтобы оценил уровень распущенности этого субъекта, но его нигде нет.

Эта «сука жирная» до сих пор звенит в ушах. Неужели я и правда такая толстая?

Иду за оставленной тележкой, бросаю взгляд в стекло, в котором отражается моя поплывшая фигура. Может, он и прав…

Беру продукты, выкладываю на ленту и вдруг замечаю рядом брошенную пачку презервативов ХХL. Тот самый новый знакомый очевидно ждет, что кто-то попробует его колбасы сегодня.

— Не переоценили свои возможности? — не выдерживаю смешка, а он заламывает бровь, растягивая губы в усмешке.

— Я бы тебе дал посмотреть, но боюсь, у меня на тебя не встанет.

Отворачиваюсь. Вот скотина. Мог вообще ничего не отвечать. Я тоже хороша. Куда полезла? Такие мужчины уверены в своем превосходстве, и что все их хотят.

Наконец, подходит моя очередь. Мне пробивают товары, а я начинаю искать кошелек.

Похоже, я его забыла. Уже полминуты ищу в сумке и никак не могу найти. Очередь все больше. Сбоку недовольные голоса. Как я могла забыть? Так торопилась?

— Женщина, вы скоро там?

Женщина. Меня от этого слова передергивает. Нет ничего хуже, чем в свои двадцать три чувствовать себя женщиной.

— Скоро, — бурчу, продолжая рыться, словно кошелек по волшебству материализуется в сумке. Ладно. Придется домой сходить. — Извините, кошелек забыла.

Кассирша закатывает сильно накрашенные глаза. Плевать, надо просто уйти и не позориться. Тут перед моим носом возникает пластиковая черная карта, а до ушей доносится мужской, уже знакомый бас.

— Пакет убери, — поднимаю глаза и натыкаюсь на раздраженный взгляд грубияна. С чего это ему на «ты» переходить.

Я только спустя долгое мгновение понимаю, что он платит за меня.

— Ты глухая, дамочка? Пакет забери уже свой.

— Вы за