(не) Рабыня для двоих (СИ) - Тоня Рождественская

— Нет, этого не может быть! Не может! — упорно твердила девушка, мотая головой и отталкивая руки подруги, которая пыталась ее успокоить.

— Бедняжка, бедняжка… — шептала та, настойчиво стараясь приобнять растерянную Эллу.

Взгляды посетителей таверны, как и ее коллег, были направлены только на несчастную ошарашенную официантку, чья жизнь, вдруг, круто переменилась. Или, может, уже нужно говорить — бывших коллег?

Глыба мышц за соседним столиком хмыкнула, улыбаясь своему соседу — лощеному мужчине лет тридцати. Тот плавно положил руку рядом с картами, только что брошенными им на стол, и вальяжно постучал пальцами. Напротив сидел лысый толстоватый мужичок, чье выражение лица явно говорило о том, что он никак не ожидал такого поворота событий. Он продолжал хлопать глазами и постоянно переводил взгляд со своих карт на карты соперника.

Лощеный встал, потянулся, разминая затекшие плечи, и решительно потянул на себя кошель с деньгами.

— Она останется здесь! — вдруг рявкнул лысый мужчина, на что глыба мышц вскочила и угрожающе нависла над столом.

Лощеный легонько махнул рукой, как бы успокаивая товарища, а затем, не говоря ни слова, указал пальцем, на котором сверкнуло мудреное кольцо, на свою выигрышную комбинацию. После чего вышел из-за стола и по-кошачьи грациозно пошел в сторону бьющихся в ознобе страха девушек. Проходя мимо них, он повернулся, и, устремив свой взгляд на Элланию, несколько издевающимся тоном заявил.

— У тебя есть пара минут собраться, мой приз. Давай побыстрее, мы торопимся.

Эллания проснулась в плохом настроении…

Сначала ей по обыкновению снились бескрайние пески и красивый дворец. Этот сон повторялся уже много лет, каждый раз перенося девушку в край волшебной красоты и солнца. Край, принадлежащий ЕМУ… Человеку с оливковой кожей и глазами бездонной черноты. Человеку, уже давно поселившемуся в ее голове. Сон был таким живым и настоящим, что ей казалось, что она прогревается насквозь, что и правда чувствует все ароматы и ощущает текстуру. Но сегодня она не пробыла там и нескольких минут, стоило лишь мужчине протянуть ей руку, кто-то будто насильно выдернул ее из этой привычной сказки, и краски повествования кардинально изменились. На смену им при шли какие-то смутные серые сны о прошлом. Она видела дом, который покинула уже достаточно много лет назад. Видела братьев, сестер. Видела отца и мать, но как раньше, так и сейчас они не бросили на нее даже единого взгляда…

Элла покинула дом в четырнадцать, именно тогда родители продали старшую дочку за пару мешков зерна и отдали на услужение мужчине, у которого она трудилась до сих пор. Работа в трактире была непростая. Она протирала столы, носила еду, таскала воду, грела печь, убиралась и даже иногда помогала на кухне. Но если не считать достаточно частые случаи с посетителями, нет-нет да порывавшимися ущипнуть хорошенькую официантку за мягкие места, жизнь здесь ее вполне устраивала.

Трактирщик был человеком вспыльчивого, но быстро отходчивого характера, и достаточно добрым, чтобы не загонять слуг до последнего вздоха, как, слышала девушка, было распространено в других местах. Иногда по праздникам он даже устраивал своим работникам отдельные столы, которые ломились от разных яств. Ей, привыкшей жить в впроголодь и часто перебивавшейся дома с хлеба на воду, такие щедрости были весьма удивительны.

С другими девочками, жившими здесь, Элла дружила, ну или хотя бы не вела затяжной вражды. А кухарка так и вовсе столь привязалась к маленькой разбойнице, которая в первый же свой день в таверне умудрилась слопать целый пирог, приготовленный для важных гостей, что часто звала ее никак иначе, как дочкой, и прощала той всякие вольности.

В общем, несмотря на тяжелый труд, жизнь в «Золотом лепестке» не казалась нашей героине чем-то невыносимым. С тех небольших заработков, что давал ей дядюшка Льюис, а именно так и звали трактирщика все его слуги, Эллания откладывала себе чуть-чуть на будущее, надеясь, что проработает в таверне вплоть до того светлого момента, как выйдет замуж, да и тогда, возможно, останется тут, в зависимости от ситуации.

Но этот день решил все иначе…

Вообще-то, он не задался с самого утра. И ждать от него что-то хорошее было бы поистине наиглупейшей наивностью, но такой поворот событий не мог предсказать никто.

— Ты видела этих странных красавчиков?! — воскликнула Грета, вбегая на кухню, где Эллания забирала еду для своих гостей.

— Каких? — спросила девушка без особого интереса.

Последние полчаса ее мутило, и перед глазами все плыло. Состояние, хоть и редкое, но достаточно привычное. Она знала, что нужно уловить свободную секундочку, чтобы выйти за пределы таверны. Буквально пара минут, и все наладится. Но, как назло, заказы так и поступали…

— Тех, что ввалились сюда только что, — Грета оперлась о шкаф, вызывающе вывалив вперед роскошную грудь.

Трактирщик считал, что хорошенькие официантки являлись одним из основных источников его неугасающего дохода, и потому форму его сотрудниц сложно было назвать пристойной. Так, в общем-то, и было, поэтому совершенно не удивительно, что девушки регулярно становились объектом желаний подвыпивших посетителей. Однако, несмотря на эту свою незамысловатую стратегию, дядюшка Льюис придирчиво следил, чтобы его гости не позволяли себе что-то уж чрезмерно лишнего. И для этого в «Золотом лепестке» находился Карл — двухметровый детина с руками, будто лопаты.

— Нет, я тут была, — ответила Элла, ловко подхватывая тарелки с рагу.

— Смотри! — Грета подскочила и кинулась вперед, любезно открывая подруге дверь.

Девушка указала в дальний угол и заговорщицки прошептала: «Ну, и что скажешь?!» Эллания бросила туда свой замыленный взгляд, но резкая боль в глазах заставила ее зажмуриться. Она прощебетала разочарованной подобным равнодушием подруге что-то невнятное и побежала поскорее доставить блюда к тем, кто их заказывал. Сейчас ее мало интересовали новые гости. Она жаждала только одного — освободить время для того, чтобы привести себя в порядок.

Наконец, за ее столом все были удовлетворены, и девушка кинулась к выходу.

— Эй, вы нас, наконец, обслужите?! — услышала Элла сбоку.

— Простите, буквально одну минутку, — пролепетала она, бросая взгляд в сторону, откуда звучал недовольный голос.

И теперь она поняла, что же так привлекло внимание Греты по отношению к новым посетителям. Перед ней сидели трое мужчин, все одеты слишком уж вычурно и необычно для данных мест. Да и совсем не бедно, что уж говорить! Один своим видом напоминал скалу, бугры