София: тернистый путь феи - Мари Мэй

В эту ночь я долго не могла заснуть. Дождь упрямо барабанил в окно, все стучал и стучал, словно нищий странник, прося, чтобы над сжалились и пустили в дом. Дождинки касались стекла, медленно сползали вниз, рисуя затейливый узор, похожий на кружевную салфетку, а затем исчезали в темноте, но на их место приходили все новые и новые. Ветер подвывал в саду, прячась в кронах еще не успевших покрыться листвой деревьев и навевая грусть. Говорят, что ветер — к переменам. А перемены — это хорошо?

Наверно, все же хорошо. И моя жизнь завтра, а вернее, сегодня, ведь новый день уже наступил, должна измениться. Кто мог подумать, что время летит так быстро?! Кажется, еще вчера маленькой девочкой я переступила порог пансиона, а завтра… Завтра я его покину. Вот и наступило мое совершеннолетие, я закончила обучение, и наступает пора самой строить свою жизнь.

Дождь продолжает настойчиво стучать в окно. Там, в саду пансиона, совсем темно. Так темно, что кроме растущего у самых окон плюща и тонких ветвей ивы, склонившихся к стеклу, невозможно ничего разглядеть. Все остальное скрыто в холодной дождевой мгле, смешавшейся с мраком ночи. Вековые деревья перешептываются в темноте, будто и у них есть свои секреты.

Помню, в тот день, когда меня привезли сюда, была такая же погода. Только тогда была осень, а сейчас весна. Кажется, прошлое соединилось с настоящим, приоткрывая для меня дорогу в будущее.

Я продолжаю ворочаться, поправляю жесткую подушку, но сон никак не идет. Вчера отгремел выпускной бал. Отгремел, наверно, слишком громко сказано. Всего лишь небольшой праздник в парадном зале пансиона. Наша учительница музыки, мадам Изольда, играла на клавесине, а мы, выпускницы, кружились в танце "шерочка с машерочкой" под одобрительные улыбки преподавателей, родственников и благотворителей пансиона. Каждая из нас тщательно готовилась к этому событию, к первому в нашей жизни балу. Чтобы получить право присутствовать на балу, недостаточно было хорошо закончить обучение. Обязательным условием было бальное платье, которое каждая выпускница должна была сшить самостоятельно.

Платье, мое платье. В тусклом свете догорающей свечи оно кажется чем-то сказочным. С ниткой и иголкой я дружу с самого детства, и без лишнего хвастовства могу сказать, что мое платье было лучшим. Не то что выпускницы, даже преподаватели восхищались. До самого вечера перед балом я прятала его и никому не показывала, боялась, что девочки из зависти могут его испортить. Бывает здесь и такое. Вот обидятся или решат пошутить и обольют одежду в самый ответственный момент чернилами…

Многих девочек завтра заберут домой родители, кого-то дальние родственники, а меня… Меня некому забрать.

В пансион меня отдали в восемь лет. Потеряв родителей, я попала в дом дяди, но дела его шли не очень, у него самого было пятеро детей, своих детей, и я оказалась для него обузой, лишним ртом. Через друзей он смог устроить меня в школу, к тому же, не самую плохую. Дети обучались здесь на деньги благотворителей, и для моих родственников это стало веским аргументом. Несколько раз меня брали на каникулы, но потом я отказалась. Мне гораздо больше нравилось здесь, среди друзей, чем в доме дяди, где меня могли попрекнуть даже корочкой хлеба. За годы, что мы не общаемся, мы стали чужими, и теперь я совсем одна.

Что я буду делать? Куда пойду? Что меня ждет? Неопределенность — вот, что меня пугает.

На рассвете мне все-таки удается заснуть. Ветер за окном затихает, словно и он решил отдохнуть. Мне начинает сниться сон, который я уже видела. Давным-давно, в детстве, когда я только приехала сюда учиться. Вот я выхожу на прогулку в сад. Обычно там многолюдно, девочки играют на лужайках, воспитательницы присматривают за ними, а в этот раз в саду никого. Тишина. Ярко светит солнце, по синему небу проползают легкие облака, похожие на пушинки. Я бегу, смеюсь, прячусь за деревьями.

— София! — голос доносится будто из ниоткуда.

Я оглядываюсь по сторонам, никого не замечаю. И вдруг вижу ее. Невысокая, чуть полноватая женщина с доброй улыбкой, от которой лицо ее, уже немолодое, кажется совсем юным. На ней красивое платье с рюшами и длинный плащ.

— Кто вы? Откуда Вы знаете, как меня зовут? — спрашиваю я у незнакомки.

— София, я твоя крестная. Крестная-фея.

— Такое бывает только в сказках! — смеюсь ей в ответ.

— Не только в сказках, поверь мне. — она улыбается, и от ее улыбки в саду ставится светлее, будто солнце стало светить еще ярче.

— Если у меня есть крестная, тогда почему я здесь? Почему вы не забрали меня к себе, когда мне пришлось жить у дяди? Почему я никогда не видела вас раньше? — с недоверием спрашиваю я.

— Ах, сколько вопросов, моя девочка! Я постараюсь ответить. Понимаешь, моя милая Софи, у фей очень-очень много важных дел. — почти шепотом отвечает она.

— А что делают феи?

— Помогают людям. И это большой труд! К тому же, ты не единственная моя крестница, и каждой нужно помочь! Я прихожу тогда, когда без моей помощи не обойтись.

— Кажется, я поняла. — с грустью опускаю глаза. — И вы не можете забрать меня к себе?

— Не могу, к сожалению. Поверь, милая Софи, здесь тебе будет хорошо.

— Тогда зачем вы пришли? — уже не скрывая разочарования, спрашиваю я.

— Я пришла поговорить с тобой, дать наставления. Кто кроме меня направит тебя на правильный путь? Ты должна научиться пользоваться своей силой…

— Какой силой?

— А ты не знаешь, моя девочка? Ты фея, как я. Как и твоя бабушка… Была. — с грустью добавила она. — Твоя мама полюбила простого человека и ради него отказалась от своего дара… Но это долгая история. А я пришла поговорить о тебе.

— Обо мне? Но у меня нет никакого дара, я самая обычная девочка, я ничего такого не умею…

— Все правильно! Ведь это приходит постепенно, с возрастом. Твой дар раскроется со временем, как раскрывается цветок под лучами солнца. И твоя задача, чтобы он не увял в бутоне, так и не успев раскрыться…

— Задача, дар… — в недоумении повторяю я.

— Да, София. Главная преграда — твой характер. Ты слишком вспыльчивая. Когда в тебе закипает гнев, это закрывает дорогу свету, что живет внутри тебя…

— София! София, просыпайся! — стук в