не хочется. Расставляю на полочках книги, отодвигаю сундук в дальний угол. Туда же отправляется и чемодан, а платья занимают свое место в шкафу. К вечеру в комнате порядок, это меня радует.
— Мадмуазель София, ваш ужин! — в дверях появляется служанка, девушка чуть старше меня с веселым веснушчатым лицом. Хоть кто-то здесь не хмурый!
— Спасибо! Я всегда буду ужинать здесь, в своей комнате? — уточняю я.
— Да, таково распоряжение госпожи. — она ставит поднос на столик и быстро уходит. А я надеялась с ней поговорить… Ничего страшного, я здесь только первый день, у нас еще будет время пообщаться.
Через некоторое время она возвращается, чтобы забрать поднос и посуду.
— Мадмуазель София, если вы желаете, можете посетить купальню.
Сегодня я промокла и замерла, и от теплой воды точно не откажусь! Поэтому следую за служанкой, разглядывая по пути дом.
— Как тебя зовут? — спрашиваю у служанки, чтобы как-то завязать разговор.
— Селена. — едва слышно отвечает она. — Мадмуазель София, здесь…
— Называй меня просто София, мы могли бы быть подругами.
— Хорошо, но только не при госпоже! — тихо, как заговорщица, отвечает она.
Я улыбаюсь ей в ответ. Наверно, она тоже побаивается хозяйку.
— Здесь будет ваша мастерская, — Селена указывает на дверь, ведущую в просторную комнату, — а тут… Сюда лучше не ходи! — она с опаской показывает на дверь напротив.
— А что там? — из любопытства спрашиваю я.
— Мастерская госпожи. Она любит шить. И не любит, когда в ее мастерскую кто-то заходит! Ты туда ни ногой, иначе она разгневается!
— Хорошо, я туда не буду заходить! — а у самой в голове совсем другие мысли. Интересно ведь, что там! Но злить хозяйку не хочется. Даже когда она в добром расположении духа, ее взгляд пугает. Что же будет, если она разгневается?!
Селена провожает меня в купальню, и я остаюсь одна. Здесь тепло, горят стеклянные светильники, напоминающие хрустальные чаши, по мраморным стенам пробегают тени, рисуя причудливый узор. Теплая вода, ароматное мыло… О чем еще можно мечтать после холода, сырости и долгой дороги? Немного отогревшись, я чувствую себя гораздо лучше, даже дом не кажется таким мрачным и страшным.
Вымывшись и переодевшись в чистое платье, выхожу в коридор. Никого. А что, если все-таки заглянуть туда? В ту комнату? Ведь никто не узнает!
На цыпочках крадусь к двери, просовываю в щелку нос. Все, что могу разглядеть — шкаф, стол и сундуки… И везде: и на шкафу, и на полу — плюшевые медведи. Много, очень много мишек! На первый взгляд штук тридцать, не меньше. Вот уж не думала, что мадам Ивонн может шить игрушки. Правда, в темноте они выглядят как-то зловеще! Аккуратно закрываю дверь, чтобы никто не догадался, что я это видела, и направляюсь к себе. Утро вечера мудренее! Завтра будет новый день. Посмотрим, что он мне принесет!
Едва светает, просыпаюсь сама, по привычке вскакиваю, но никто меня не будит. Мне больше не нужно спешно собираться к завтраку, не нужно торопиться на уроки. Лениво потягиваюсь в кровати, натягиваю до самого носа покрывало и, слегка прищурив глаза, смотрю в окно. Солнышко робко заглядывает в мою комнату, касается лучами хрустальной вазочки на полке и рассыпается золотыми каплями по полу.
С большим трудом заставляю себя выбраться из теплой постели. Касаюсь ногами пола и тут же забираюсь обратно в кровать. Последние угли в камине догорели и совсем потухли, в комнате становится прохладно. Нет, не прохладно, а холодно!
Привожу себя в порядок и решаю прогуляться по дому. Неплохо бы найти Селену и узнать у нее, когда здесь принято завтракать. В северном крыле тишина, будто здесь никого нет. И действительно, пока я тут брожу, не встречаю ни души. Стараюсь прислушиваться к каждому шороху. Вдали гремят кастрюли и пахнет хлебом, и я догадываюсь, что где-то здесь кухня. Принюхиваясь и прислушиваясь, нахожу нужную дверь. Там кухарка отчитывает поваренка.
— Ах, ты безрукий! Вот что я без Маргариты делать буду?! Ты ж ничего делать не умеешь! Все только портишь! Все у тебя из рук валится! За что мне такое наказание?!
Мальчишка оправдывается и, прихватив какое-то ведро, широко распахивает тяжелую дубовую дверь.
— А ты кто? — грозным голосом спрашивает кухарка, заметив меня.
— Я София, модистка… — не знаю, какой ответ рассчитывала услышать она, но мои слова ее явно не обрадовали.
— Что за причуды у нашей хозяйки?! Нет что б новую помощницу мне нанять, так она швей приглашает! А готовить на всех ее гостей я одна буду?
— Хотите, я вам помогу? — чтобы немного смягчить ее гнев, предлагаю я.
— Тесто замесить сможешь, модистка? — хитро посмотрев на меня, спрашивает она.
— Наверно, смогу!
Кухарка, не теряя времени, ставит на стол миски, мешок муки, кувшин молока, масло и подает мне фартук.
К счастью, наша кухарка в пансионе показала мне, как ставить тесто, и с задачей я справлюсь успешно, если не считать, что весь стол в муке… и выцветший деревянный пол тоже.
— Вот и славно! — кухарка вся сияет. — Завтраком тебя накормить? Ты, наверно, голодная?
— Не откажусь! — с воодушевлением отвечаю я. Наверно, ужинать в одиночестве мне больше не придется. И Селене меньше работы. Бегать в мою комнату с подносом необходимости не будет.
Кухарка угощает меня кашей, молоком и кусочком ягодного пирога, испеченного вчера к обеду. Он, конечно, совсем остыл, но от этого не стал менее вкусным.
Едва я успеваю позавтракать, на кухню вбегает запыхавшаяся Селена.
— София, мадам Ивонн тебя ищет!
Я быстро снимаю фартук и бегу за ней.
Неужели хозяйка какая-то узнала, что я вчера все-таки заглянула в ту комнату?
К моему удивлению мадам в хорошем расположении духа и, наверно, ни о чем не догадывается. Вместе с ней и Селеной мы отправляемся в мастерскую. Огромные окна комнаты выходят на солнечную сторону, там очень светло.
— Здесь все, что тебе нужно. — хозяйка показывает на аккуратно сложенные отрезы тканей, коробочки с нитками, бусинами и пуговицами. — А это мое платье, с которого ты можешь снять мерки. К работе ты должна приступить сегодня.
— Хорошо, мадам. Какую ткань вы выбрали? — спрашиваю, глядя на все это разнообразие.
— Вот эту! — в ее руках отрез материи цвета ночного неба. Ткань переливается, будто на ней вспыхивают тысячи звезд.
Разворачиваю полотно, оно так и сверкает. Как же красиво!
— Селена будет помогать тебе! — выходя из комнаты, говорит мадам.
Наверно, правильнее было бы сказать: "Селена будет приглядывать за тобой, чтобы ты не лезла в мою мастерскую".
Но я молчу.
