сошью себе новые. Уложила в корзину нитки, пряжу, лоскутки — все, что могло пригодиться мне для рукоделия. Вероятно, в доме мадам Ивонн меня обеспечат всем необходимым, но то будут вещи хозяйки, а мне хотелось бы иметь в чужом доме что-то свое, чем я смогу распоряжаться по своему усмотрению.
Сложнее всего было с книгами. Каждая книга для меня как друг. А разве можно бросить хорошего друга?! Я уложила любимые книги стопками, перевязала и уложила в сундук. А то, что взять с собой у меня не было возможности, отнесла в библиотеку.
Ну вот и все! Мое небольшое богатство собрано. Завтра в путь.
Закутавшись в покрывало, с грустью всматриваюсь в не затихающий за окном дождь. Какое в чашке почти остыло, а в моей комнате тепло. В лампе танцует догорающий огонек, по стенам бегает тени. Цветочный орнамент на занавесках при таком освещении почти не виден. Полочки в шкафу опустели в ожидании новой хозяйки.
Просыпаюсь утром, по привычке выглядываю в окно. Погода такая же скверная. Дождь льет стеной, будто говоря, что мне не стоит покидать свою маленькую уютную комнатку в пансионе и отправляться в дом мадам Ивонн. Но я встаю, умываюсь и надеваю теплое дорожное платье. По потертым скрипучим ступеням спускаюсь на первый этаж в холл. Мои сундук и чемодан уже приготовлены и стоят возле дверей. В холле появляется мадам Сусанна.
— Милая Софи, я надеюсь, ты меня не разочаруешь! Я верю в тебя. Удачи тебе, моя девочка! — она улыбается, и я киваю ей в ответ.
— Я буду стараться, мадам Сусанна! И я буду очень скучать! — плачу, не могу сдержаться.
— Ну, ну, девочка моя! Полно! Не нужно плакать, у тебя все получится! — она обнимает меня как родную, и на душе становится легко.
— Карета за Софи прибыла! — объявляет слуга.
В сопровождении мадам Сусанны выхожу на крыльцо, набрасываю на голову капюшон плаща. Экипаж, запряженный тройкой вороных лошадей, уже ждет меня. Угрюмый лакей учтиво открывает дверь.
— Прощайте, мадам Сусанна! — говорю я, высунувшись из окошка кареты. А самой хочется спрятаться, чтобы не смотреть на пансион, ставший мне за эти годы домом. Кажется, еще
немножко, и я снова заплачу.
— Не "прощайте", а до свидания, София! Мы еще обязательно увидимся! — госпожа Сусанна машет рукой вслед.
Карета выезжает за ворота, сворачивает в небольшое селение, мчится по ухабистой дороге. Копыта лошадей отбивают мерный стук, шумит ветер, будто насвистывая мелодию, и на душе становится спокойнее.
— Я справлюсь, у меня все получится! И, быть может, меня ждет много нового и интересного… — думаю я.
Мелькают домики, ферма, мельница, недавно вспаханные поля. Вдали, до самого горизонта, темным пятном раскинулся бескрайний лес. Наконец мы подъезжаем к особняку, окруженному высокой каменной оградой, увитой плющом.
— Мы прибыли, мадмуазель София! — объявляет лакей.
Я нерешительно делаю шаг, выхожу из кареты. Дом кажется огромным! Высокие темно-серые стены, позеленевшая от мха крыша, сад с величественными деревьями, высаженными аллеей, фонтаны и скульптуры, с которых еще не успели снять зимние укрытия.
Возле крыльца нас встречает экономика, дама в возрасте, не очень дружелюбная, но и не злобная. Она провожает меня в гостиную, где меня ждет хозяйка — мадам Ивонн.
Я тихонько прохожу по коридору, боясь затоптать темно-алый ковер промокшими туфлями. Стены украшены светильниками и картинами в изящных рамах, на потолке даже здесь, в коридоре, причудливая лепнина. Интерьер поражает своей изысканностью. Особенно мебель из красного дерева, которая могла бы быть гордостью королевского дворца.
Едва вхожу в гостиную, и мой взгляд встречается с ее взглядом… Мадам Ивонн. Дама лет сорока приятной наружности. Черное, расшитое жемчугом платье по последней моде подчеркивает ее стройную талию. Темные волосы, убранные в высокую прическу, змейками спадают у лица. И глаза. Этих зеленых змеиных глаз можно испугаться. Она словно смотрит в душу, прожигает взглядом. Если бы можно было, я бы сейчас убежала, лишь бы больше никогда не встречаться с этим взглядом, но такой возможности у меня нет.
Я приседаю в реверансе, приветствую госпожу Ивонн. Она учтиво улыбается в ответ, но от ее улыбки веет таким холодом, что мне становится не по себе.
— София, надеюсь, ты благополучно добралась, и дорога не слишком тебя утомила?
— Благодарю, мадам. — мне бы нужно ответить что-то еще, но я совершенно растерялась. Ее глазки хитро бегают и щурятся, разглядывая меня.
— Через месяц я устраиваю в своем поместье ежегодный бал, и к этому времени мне нужно новое платье…
— Месяц, только месяц, — проносится в моей голове, — мне нужно продержаться здесь только месяц! Поскорее бы сшить это платье, уехать отсюда и никогда не возвращаться!
— Я видела твое платье на выпускном балу и уверена, ты прекрасно справляешься с задачей. Все необходимое будет тебе предоставлено.
— Благодарю за честь, госпожа! — внутренне ликуя, отвечаю я. Конечно, причина для радости вовсе не высокая честь, оказанная мне… Всего месяц, и я смогу уехать из этого великолепного, но столь мрачного дома.
— Марта проводит тебя в твою комнату. — как по волшебству за моей спиной появляется экономка. Она поправляет край передника, будто намекая мне, что мое присутствие утомляет ее госпожу.
Я вновь кланяюсь, и мы с экономкой направляемся в сторону моей новой комнаты. В этом доме коридорам, кажется, нет конца. Мы то сворачиваем за угол, то проходим в арку, то вновь куда-то заворачиваем. И вот мы на месте. В самом дальнем конце коридора, в северном крыле особняка, мне отведена небольшая комнатка. Что ж, по правде говоря, моя комната в пансионе была не больше этой, но там все было иначе. Там всегда было тепло, каждая вещь на своем месте. Здесь, несмотря на растопленный камин, довольно прохладно. С непривычки я кутаюсь в шаль. Тёмные плотные гардины на окне совсем не пропускают свет. Старый шкаф у стены возле кровати сильно запылен, в углах прячется паутина. Заметно, что к моему приезду здесь никто особенно не готовился. Но теперь здесь я… И я сама наведу порядок.
Оставшись в комнате одна, приступаю к уборке. Ветошью, найденной под кроватью, стираю пыль в шкафу. Газетой протираю окно, как можно шире отодвинув гардины. Они тоже пыльные, их не мешало бы постирать. Но сегодня я слишком устала и, к тому же, не знаю, где здесь прачечная. Окно выходит в сад, точнее, в самую заросшую и запущенную его часть, больше напоминающую лес. В солнечную погоду я бы с удовольствием там прогулялась, а сейчас мне и из комнаты выходить
