Мудрый дракон или как я получала диплом! - Маришка Вега

— Когда-то, когда горы были ещё высоки, а мудрость драконья велика, просили поделиться ею люди, чтобы стала их жизнь наполнена смыслом и знанием, — читала с выражением глава Ордена драконов леди Сибила. — Но настойчивость эта привела к тому, что стали драконы избегать людей, улетать в горы и дальние дали, поэтому приходится нам, их потомкам, сильно постараться, чтобы мудрость эту получить. Сдаваться нельзя, поэтому раз в жизни перед дипломом обязаны адепты Ордена драконов найти того единственного, самого мудрого дракона, у которого можно почерпнуть из кладезей знаний что-то одно, что можно вплести красной нитью в свою дипломную работу и сохранить как лучшие дни своей жизни!

Клянусь, на последнем слове она сморгнула прозрачные слёзы с глаз! Ну что за экзальтированная особа!

На кой ляд надо бегать за несчастной животиной и трясти её на вековую мудрость?! Зачем нужна этому заведению библиотека, хотелось бы мне знать?!

В какой несчастливый момент мне пришло в голову вступить в этот драконий орден?

Да помню я, от безысходности одинокого существования. Даже вспоминать не хочу. Пять лет я притворялась фанаткой мудрых драконов, надеясь, что к выпуску что-то изменится, и мне не придётся тащиться в даль дальнюю, чтобы издеваться над психикой долгоживущих, пытаясь добыть какую-то пыльную мысль для диплома. Я понимаю, что всё новое — это хорошо забытое старое, но тут уж прямо перебор какой-то!

Началось всё с того, что я поступила на первый курс Академии целителей имени Крофуса Пепетриуса.

Не знаю, почему высшие силы наделили меня столь мощным даром при таком непосредственном и жизнерадостном характере. Даже казалось, что меня с кем-то перепутали. Мне бы огненными шарами швыряться, ползти к врагу под пологом невидимости, покорять непокорённых, а я с пробирками, растирками и сопливыми пациентами вынуждена возиться, что доставляет большие неудобства и мне, и им.

Их понять можно. Никто не рад быть подопытной мышью практикантки-энтузиастки. Я и не скрывала, что пользоваться тем же рецептом, что и тысячу лет назад, может быть, и не так эффективно. У меня всегда были идеи по усовершенствованию составов, сиропов и мазей, что придавало моей скучной жизни налёт исследовательской деятельности.

Однако моим пациентам это придавало иной раз разные цвета кожи, сыпь по всему телу, странные реакции организма, так что они совсем не разделяли моих интересов, а чаще жаловались ректору академии на мою косорукость.

Ректор Факстон был целителем с огромным стажем, всё же уж скоро триста лет практикует, его слово было законом в этой обители знаний. Для всех, но не для меня. Выговоры и внушения я получала регулярно, и не выгнали меня только потому, что батюшка с матушкой вносили за меня чудовищно неприличную плату и щедрые пожертвования на содержание академии.

Однажды я нечаянно подслушала, как матушка, покидая обитель знаний, призналась подруге, что лучше оставить деньги тут, чем забрать меня домой, ибо разрушения дома и поиск прислуги, которая убегает от моих лечений, как от чумы, всё равно выходит дороже!

Да, лекарем я была настойчивым. Никто не мог бы сбежать от моих загребущих ручек, если я заподозрила хворь.

Так что я всеми силами старалась влиться в коллектив, но мы как две несмешивающиеся жидкости никак не совмещались. Хотелось бы надеяться, что я как масло плавала по поверхности, а не как что-то ещё.

Соседки по комнате от меня сбегали с такой скоростью, что комендант общежития не успевала менять их имена в книге учёта и расселения. Она тоже на меня за это бесконечно долго ругалась.

— Да как же так можно, леди Алика! Что вы с ними делаете?

— Я всего лишь пытаюсь заботиться о них, — грустно сообщала грозной даме всякий раз, как бывала вызвана «на ковёр», — но они отчего-то против.

— Ещё бы им не быть против! Почему кожа леди Флорис в синюю крапинку?

— У неё была дурнота от недоедания, хотела улучшить цвет лица.

— Мне вот не показалось, что синий ей идёт! — ядовито прошипела комендант.

— Это побочный эффект! — возмутилась я и было отчего. — Зато посмотрите, как резво она носилась за мной по всем четырём этажам общежития и орала добрых сорок минут. И что?

— Что?

— Ни грамма усталости и никакого намёка на дурноту! Пациент здоров! — гордо сообщила я, и не менее гордо удалилась до следующего происшествия.

В конечном итоге, так и не подружившись ни с кем, решила вступить в Орден дракона, чтобы там уж точно найти подруг!

Вступила, теперь не знаю как из этой передряги выбраться с дипломом.

Батюшка сообщил после последнего пожертвования академии, что гнутой медяшки мне в наследство не оставит и дома меня не примут, если я явлюсь без диплома!

— Папенька, но я же не виновата, что у меня живой характер и пытливый ум! — пыталась я воззвать к голосу его разума.

— Да что ты говоришь? — изумлялся он.

— Это наследие предков, в том числе и твоё, — постаралась я уже откровенно подольститься.

— В чём виноваты наши предки, которые столетиями собирали состояние для нашей семьи, которое я безбожно разбазариваю на твоё образование! — кричал батюшка. — Я бы на эти деньги четверых мог выучить в лучших академиях столицы, а учу тебя у дьявола на куличиках за баснословные суммы!

Он утёр пот со своей блестящей лысины дрожащей рукой и спрятал платок в карман.

— Дочь, это моё последнее слово — без диплома домой не возвращайся! Хватит с нас с матерью! Мне надо что-то оставить твоему брату, который, между прочим, наследник фамилии!

Стало на минуточку обидно. Конечно, раз я не наследую титул и поместье, можно меня и попрекать, но минутная слабость прошла. Папенька и вправду делает для меня столько, сколько и для сыновей не все готовы совершить. Мне грех жаловаться, так что надо срочно добывать пыльную мудрость, тьфу ты, вековую мудрость для выпускной работы!

Главное — не перепутать!

И вот он, бесславный итог моей не начавшейся карьеры. Диплома нет. Я всё оттягивала момент его написания, так как все мои темы с интересными составами были отвергнуты куратором группы.

— Никаких ядовитых веществ! — резко сообщила мне леди Лауренсия.

— Но ведь это тоже лекарство, — резонно возражала я.

— Только не в ваших руках! — отрезала она. — У вас и растирка для спины становится средством массового поражения, что