Я начал наблюдать за ним год за годом. С возрастом он становился все сильнее. Его слух, нюх и зрение стали почти звериными. И даже подумал, что наследил в небольшом городке — оборотень.
Но — нет! Он давно достиг возраста зрелости, но еще ни разу не оборачивался. Потому не понятно, что с ним не так…
И я начал учить его охоте на нежить и нечисть. Так он и стал нелюдимым Охотником, Нарри.
Вилент — непонятное явление и ему не следует попадаться в руки магам. Его просто замучат или, того гляди, вообще — убьют. Знаешь ли, одаренные не очень любят такие отклонения.
Думаю, не стоит говорить о том, что и Вилент знает, чем грозит ему близкое знакомство с другими магами. При последней и единственной встрече, нам удалось скрыть его способности, но вряд ли удастся проделать это же еще раз.
Я едва смогла сдержать слезы, проникнувшись несчастной судьбой мальчика. Сложно было представить мне, принимавшей заботу матери, как что-то само собой разумеющееся, как это — быть никому не нужным существом. Презираемым всеми и отвергнутым собственной матерью. Я тихо возблагодарила всех богов и попросила сил и здоровья для Брианны Ардне.
— Он для меня гораздо больше, чем просто ученик или даже друг. Он — моя семья.
Ну а вот это уже неправдоподобно даже.
— Неужели бабушка не соизволила устроить для тебя выгодный династический брак?
— Почему же? Она, конечно, пыталась, но ее дети увы не отличаются послушанием. Ни я, ни твой отец… а уж моя сестра… дорогая племянница, это долгая история и я не хочу говорить об этом на ночь глядя. Доброй ночи.
— Доброй ночи! — отозвалась я, давая понять своим тоном, что разочарована внезапно прервавшимся разговором.
Я долго ворочалась в постели, но и сама не заметила, как меня сморил сон.
Глава 11
Утро выдалось на удивление солнечным.
После ливня, чуть не смывшего мир в преисподнюю, погода казалась особенно волшебной.
Дом был практически пуст. За исключение меня, здесь были только пауки по углам и парочка кружащих над пустым столом мух.
Монотонное жужжание раздражало, но ловить мух не для меня занятие и я решила сделать вид, что мы друг-друга не видели и сбежать на улицу.
Прохладный воздух ласкал обоняние запахом сырой земли и распустившихся цветов.
Солнце вылизывало лицо длинными теплыми лучами.
После дождливых пасмурных дней это утро стало началом новой жизни. Земля наполнялась потоками живой силы, которая впитала в себя энергию воды и теперь наливалась солнечной теплом. Она вибрировала, дышала, радовалась. Она дрожала в объятьях утренних ласковых лучей.
Мне не нужно было концентрироваться, настраиваться или контролировать внутренние потоки, как учила меня ранее мама, чтобы это ощутить. Сила и радость земной стихии вливалась в мою кровь таким мощным потоком, что я не могла противиться, да и не сильно и хотела.
Я пьянела.
Повинуясь бьющей ключом энергии, я сняла сапоги и села, скрестив ноги.
Мои руки сами легли на землю, а глаза закрылись. Кровь быстрее побежала по венам, а сердце заколотилось сильнее. Я почувствовала, как соки переливаются под почвой. Каждая травинка стала продолжением меня самой. Я ощутила невероятную мощь — не разрушающую, а созидающую. Она вибрировала в моих жилах, не растрачивая магию, а наоборот накапливая. Это было неимоверное ощущение, величия, всесилия, бессмертия. Я чувствовала, бесконечность жизни. Смерть чего-то одного становилось началом жизни чего-то другого. Это стало не то чтобы открытием. Раньше я просто не чувствовала всю значимость таких естественных процессов.
Я следила за тем, как стихии сливались в одну мощную силу. Как они смешиваются, дополняют друг друга для того, чтобы привести в мир новую жизнь. И внезапно поняла, что получив власть над одной стихией, овладеть остальными так же естественно, как научиться ходить, бегать, прыгать. Хотя власть над стихией это громко сказано. Скорее прямой доступ к источнику силы. Но суть от этого не менялась.
От переполнявшей меня энергии, стало так легко. Захотелось, чтобы весь мир расцвел теми красками, которые пестрели у меня перед глазами. Я позвала магию, направила на каждое растение, каждый бутон во дворе. И почувствовала — слушаются.
Ощутила, как живет единый организм, сердце, которого сейчас билось в моей груди. Не нужно было открывать глаза, чтобы видеть ту красоту, которая раскрылась, я видела ее изнутри и восхищалась. Переполняющая меня сила кружилась вокруг, обновляя, создавая, излечивая, не только землю, но и меня, растерянную и не верящую в себя. Смывая теплой волной сомнения и вселяя уверенность, что я смогу. Что ничто не помешает мне вот так сливаться со стихиями, становиться их частью, их продолжением.
Я громко рассмеялась и, сделав над собой усилие, открыла глаза и оторвала руки от земли.
Мир пестрел диковинными красками. Зеленел всеми оттенками зеленого. Большие и маленькие цветочки окружали и расцвечивали в самые разные краски двор. Длинные лианы обвились вокруг деревьев и свесили темно-бордовые листья. Кустики, увешанные разноцветными бусинками ягод, торчали то тут, то там. Весь двор был устлан зеленым ковром, с яркими вспышками низеньких цветочков.
Конечно, это было мало похоже на герцогские сады, по крайней мере, если герцоги не тронулись умом, или не родом из кочевого табора. Но в этом нагромождении тоже было нечто прекрасное. Хоть если честно, казалось, чтобы здесь у меня ни получилось, оно все равно было бы самым прекрасным. Мир вообще был прекрасен.
Отныне земля говорила со мной. Я слышала писк маленькой мышки в норке и храп оленя на пастбище. Могла различать ржание рожавшей лошади и рычание голодного волка.
Плескающаяся в крови магия позволяла это все слышать, не прилагая никаких усилий. Она вела меня. Она руководила мной. И я занервничала. Даже запаниковала, что если меня эти ощущения будут преследовать теперь всегда? Не сказать, что чувство всесилия и величия мне не нравилось, но и пугало, в то же время. Слыша одновременно весь мир, можно было и с ума сойти.
Эйфорию, как ветром сдуло. Ну, и что мне теперь делать? Не сиделось в доме, придется теперь, как говориться пожинать плоды.
Где же Онри когда он так мне нужен?
Магистр Видящий не заставил себя ждать.
Он стоял, облокотившись на забор, и всем видом давал понять, как ему все это, мягко говоря, не нравится. Я с надеждой уставилась на, стоящего за спиной Лосса, Вилента. Но тот с самым неподдельным интересом разглядывал носки своих сапог, при этом досадливо поджав губы.
Кажется, меня сейчас будут убивать. И хоронить. Благо, цветочки на могилку уже вырастила.
Я попыталась успокоится и заглушить голос стихии в голове, но ничего не получалось. Гарх, что так и буду ходить со зверинцем в голове? Умоляюще посмотрела на дядю, но тот лишь сложил руки на груди, давая понять, проблемы скелета шкаф не волнуют. Мол, умела вляпаться, умей и выпутаться.
Ну и ладно.
Если вдруг со мной что-то случится, отчитываться будет перед мамой, а уж она сможет испортить жизнь кому угодно.
Боясь потерять контроль над собой, я закусила губу и закрыла глаза. С третьего или четвертого раза у меня таки получилось если не заглушить, то хотя бы сделать потише гам в голове, и я торжествующе вздернула подбородок, глядя на магистра.
Пролепетав, что-то маловразумительное Вилент удалился в сторону сарая, подальше от назревающей бури.
Чернея, как грозовая туча, магистр все же не спешил высказаться.
Он подошел медленно, как охотящаяся кошка и с такой силой стиснул мой локоть, что я даже охнула от боли.
— Пойдем в дом, — скомандовал через зубы Онри и я всерьез испугалась.
Похоже, я действительно натворила делов.
Мне едва удавалось семенить за ним следом, напустив на себя самый покаянный вид на который была способна. Когда дверь с грохотом закрылась, магистр, наконец, позволил вылиться своему гневу на голову магички-недоучки.
