От мысли, что у него может быть женщина или даже жена, неприятно кольнуло в груди.
Да что со мной вообще такое? Почему я реагирует на него не так, как на мужскую часть жителей из деревни. Он не вел себя лучше, чем кто-либо из знакомых из моей вотчины, а то что симпатичный, так я знавала и покрасивей парней. Может, это потому, что он не шарахается он меня?
Дверь за спиной скрипнула и я развернулась, вырванная из своих размышлений.
— Не думаю, что это хорошая идея. Можно и простуду подхватить ненароком, — сказал выскользнувший из дома
— Думаешь, маги уязвимы к человеческим болезням?
— Я не знаю. Но не думаю, что стоит рисковать. Сопливые маги — унылое зрелище.
Я хмыкнула и, конечно же, с места не сдвинулась, а проводила взглядом гибкую фигуру охотника. Дождь сделал ее нечеткой, смазанной. Как видение. Ему на встречу выскочил Дрог, едва не сбив хозяина с ног Тот, недовольно ворча, и поднимая казан с собачим ужином повыше, едва смог добраться до двери сарая. И уже оттуда слышны были ворчание и наставления.
Проклятье! Я тоже так хочу.
Вот только выучусь — сразу куплю себе дом, буду лечить больных и немощных.
Вот только получится ли все так, учитывая обстоятельства?
Я вздохнула и отправилась в дом. Заданный вопрос самой себе так и остался висеть в воздухе.
Глава 10
В доме было душно от жара очага и развешанных сушиться вещей.
В очаге тлели красные угли, и от того комната напоминала больше хорошо протопленную баньку.
Тем не менее, Онри, словно не замечал этой удушливой жары, сидел над жаром и даже протягивал ладони, словно пытался их отогреть.
— Ты не устал? — осторожно спросила я и он вздрогнул, словно и не замечал меня до этого времени.
Повернулся и как-то рассеянно на меня взглянул, будто мысли его все еще витали где-то очень далеко. и только теперь я заметила мерцающий на его шее амулет. Небольшой и продолговатый. Ничего особенного, если бы на нас, не дай боги, напали грабители, то вряд ли покусились на такую безделушку. Но я чувствовала внутри него очень мощную магию.
Она отдавалась легким звоном в ушах.
— Да, пора, наверное, нам укладываться спать, — кивнул, наконец, маг.
И тут же резко поднялся с табуретки, сбросил сапоги и, не раздеваясь улегся на кровать.
Я расправила постель и легла, укутавшись в тонкое одеяло.
— И как он спит на этом убожестве? — вздыхал, ворочаясь, Онри. — Сколько лет уже… мог бы и поприличней что-то придумать.
Я не сильно понимала, что такого убогого было в обычной кровати, но смолчала. А вот мысль о том, что они заняли обе кровати обеспокоила.
— А где будет спать Вилент?
— Наверное, со своей собакой. Он никогда не разлучался с ней раньше.
Почему-то, это меня не удивило. Скорее удивило бы, будь это не так.
— А как давно ты его знаешь? — наконец, решилась спросить я.
Все ж интересно было, жуть.
Улыбка тут же сползла с лица Онри. Он отвернулся к стенке, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Я снова попыталась уснуть, но любопытство скреблось в груди точно мышка стянувшая сухарик, доводя до нервной чесотки.
— Онри! — попыталась я снова разговорить мага. — А как вы познакомились с Вилентом? Я думала маги не очень хорошо относятся к людям.
— Глупости. Все зависит от человека. Или мага, — не поворачиваясь пробубнил Лосс.
— Онри! Расскажи. Я же не смогу уснуть… — начала клянчить я.
Дядя перевернулся на спину и тяжело вздохнул:
— Не думаю, что это хорошая история на ночь. И не думаю, что она тебе понравится. Но ладно. Сама просила.
Я даже села на кровати и приготовилась внимать рассказу.
— Ты, должно быть, слышала о том, что дети от смешанных связей не имеют магии или каких-либо нестандартных сил. Это так, но Вилент, как бы это выразиться, исключение.
Я был молодым магом, едва получившим звание магистра, некие полномочия Имперского посыльного и был еще по юношески уверен, что способен изменить мир. Из-за моих способностей, контролировать сознание человека, я быстро добился места тайного советника Императора и доверенного лица его высочества. Должность требовала некой осторожности и даже тайности. И потому по делам Империи я чаще перемещался инкогнито, а подписанные бумаги с печатью Императорской семьи, открывали передо мной любую дверь.
Стоит ли говорить, что я чувствовал себя всесильным, а все вокруг, было незначительным, мелким и пустым.
В городе… неважно, как он назвался. На севере Империи, я оказался, по личному делу крон-принца. Должен был прибыть туда тайно и нигде не засветиться. Но не тут то было. Скитаясь несколько дней по городу, ожидая аудиенции у особы, связанной напрямую с моим заданием, я и познакомился с маленьким Вилентом.
Знаешь, чем отличаются большие города? Там есть судьи и палачи. Это не деревня, где два соседа, за межу своей делянки, просто огреют друг друга оглоблей и проблема решена. Там все идут в суд. Платят деньги и получают справедливость. И, знаешь, какая их основная задача? Не справедливый суд, нет. Они просто чистили улицы от бродяг, мелких воришек, нищих… более важные особы низшего мира, с легкостью запугивали, подкупали или просто убивали заартачившихся власть имущих. Это устраивало обе стороны, как ты понимаешь. Но видимость создавать приходилось. И на плахе оказывались оголодавшие дети, не платящие налоги шлюхи, карманщики и рыночные попрошайки.
В тот день на городской площади, я увидел, как секут ребенка лет восьми-девяти. Толпа гудела и улюлюкала. Паренек извивался под плетью, но привязанный за руки и ноги кожаными ремнями, он лишь стонал и рвался, как раненый зверь.
Казалось бы, что тут особенного? Но я не мог пошевелиться, не мог отвернуться, и уйти тоже не мог. Впервые мой дар разрывал меня на части и туманил разум.
Обида. Злость. Гнев. Непонимание… Жуткая какофония чужих чувств накрыла меня с головой, практически не оставив от меня лично — ничего.
Это жуткая особенность Видящих. Хорошо, что тебе не придется ее испытать на себе.
Казалось, меня вынесло в иную реальность, из которой я смотрел на все совершенно под особым углом. Со стороны жертвы.
Я даже не успел заметить, как путы порвались и мальчишка с такой силой набросился на городского палача, что почти сразу вышиб из него дух. Когда я опомнился, толпа уже с ревом бросилась на парня и, казалось, вот-вот разорвет его куски. Мне пришлось задействовать всю свою магию, чтобы принудить беснующуюся толпу отступить.
У меня получилось, но я едва мог держаться на ногах, когда забирал мальчика с возвышения и пробирался сквозь одурманенную толпу к трактиру, где остановился несколько дней назад.
На пределе собственных сил, я дотащил его, или он меня, до своей комнаты на постоялом дворе и рухнул без сил.
Когда сознание вернулось, первым делом, конечно, я вспомнил о мальчике. Вообще, он, по моим представлениям о нормальности, должен был испугаться и сбежать. Но Вилент сидел возле кровати. Молчаливый, серьезный и хмурый…
Сюда я его привез сразу же после того, как выполнил задание Императора и отчитался о нем верховному видящему. Единственное, что он пожелал взять с собой — щенок. Маленький черный бродячий пес, с которым он делился своей едой и спал с ним в обнимку. Дрог очень дорог Виленту.
Мне пришлось держать ответ перед самим Императором, и доказывать невиновность мальчика перед магистратом. Потом выплачивать неустойку за смерть палача, который скончался через несколько дней, после памятных событий. Краснеть перед матерью, которая решительно не понимала — зачем оно мне все было нужно…
И кто знает, чем бы это все могло закончиться, если бы не личное расположение Императора и высокая родословная…
Но оно того стоило, Нарри.
Позже, я разыскал его мать. Ею оказалась молодая девушка из городской нищеты. Она не больно жаловала мальчика, и, кажется, даже обрадовалась тому, что возможно больше никогда его не увидит. Она рассказала о том, что отец его был заезжий маг из стихийников. Я хотел было узнать его имя, но видимо он представился выдуманным и разыскать его не удалось. Да и не думаю, что это было бы хорошей затеей. Маги не очень-то рады своим бастардам.
