Отец семейства разлил по бокалам листо — традиционный новогодний напиток из ароматных трав и кисло-сладких ягод.
— Поблагодарим наших богов за прошедший год и его радости, а также вознесем молитву о благополучии нового наступающего года.
Мы дружно подняли бокалы, и, как ответ на наше прошение, в напитках забурлили, заиграли искорки, переливаясь всеми цветами радуги.
— Ура!
Мы выпили листо, ненадолго замерев от нахлынувшего удовольствия, после чего блаженно выдохнули. Я так и простояла с закрытыми глазами, пока Вась не скомандовал:
— Налетай на угощение!
Не могу похвастаться, что перепробовала все блюда на столе. Но те, что отведала, оказались просто изумительными.
— Зулия, ты новогодняя фея! — простонала я, отправляя в рот очередной кусочек чистейшего кайфа.
— Да ладно тебе, — зарделась от похвалы невестка.
— Но хотя бы ради праздника могла принарядиться, — проворчал Вась, укоризненно поглядывая на домашнее платье жены.
— Ой, не успела, — привычно пробормотала Зулия.
— Нет, я серьезно, — проигнорировала я их семейные разборки. — Ничего подобного не пробовала ни разу в жизни. Каждое блюдо, выполненное твоими бриллиантовыми руками — непревзойдённый шедевр!
Но улыбка уже сошла с бледных губ пикси.
— Еще десерт будет, — предупредила невестка, — мне кажется, он неплохо получился.
— Даже не сомневаюсь, что существует риск проглотить с ним язык! — прокричала я в спину уходящей на кухню Зулии, но, кажется, она не услышала.
— Теть Яна, поиграешь с нами в «криблика»? — с надеждой предложил Свон.
— О чем речь! Конечно! — обрадовалась я возможности немного размяться. Племянники схватили меня за руки и потащили к елке. Играть мы обожали. Особенно втроем.
Брат с довольным видом уселся в кресло и принялся со стороны наблюдать за нашими развлечениями. Но надолго Вася не хватило, минут через десять из его угла послышался звучный храп с пересвистом.
Пару часов все были при деле, каждый занимался тем, что больше всего любил. А затем наступило время десерта. Зулия заметалась из кухни в гостиную, контролируя левитирующие подносы и что-то принося своими руками.
— Давай поможем, — предложила я невестке.
— Я сама, — даже не задумываясь, привычно пробормотала она, но, видимо, прикинув, что с подмогой справится гораздо быстрее, согласилась, — если только совсем немного.
Мы дружной компанией отправились с мальчишками на кухню.
— Вот эти сладости с магической начинкой, — указала невестка на крошечные капкейки с разноцветными шапочками крема, — их нельзя левитацией, поэтому вместе с многоярусной башней не отправляла. Но их много, и они мелкие.
— Понятно, — мы покивали головами. — Нужно добавить их на ярусы к другим десертам на хрустальную подставку, которая в центре стола.
— Да, именно так.
— Сейчас все быстро перенесем.
Мы действительно споро все перетаскали к столу. Но гадский день не мог не преподнести мне очередной сюрприз. Свен поторопился и запнулся ботиночком о край толстого ковра, укрывающего пол в гостиной. Племянник пошатнулся. Пирожное соскользнуло с тарелочки, удерживаемой детскими пальчиками. Его брат в попытке подхватить подающий капкейк бросился вперед, однако шансов встретиться не с вкусняшкой, а острым углом журнального столика у него, оказалось, куда как больше. Я действовала на инстинктах, схватив пролетающего мимо меня племянника. Самое ужасное, что, махнув рукой, я задела пирожное. Оно, сменив траекторию полета, отправилось прямиком к спящему Васю.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Каждый застыл в нелепой позе замороженного движения.
Шмяк! И капкейк кремовой шапочкой угодил отцу семейства прямо на нос. Почти одновременно Вась сделал шумный вдох… вместе с кремом.
Такого трехэтажного ругательства я не слышала с самого детства, когда сосед нечаянно наступил на собственные грабли, и те ударили его по самому дорогому и чувствительному месту.
Но громче Вася голосила Зулия, не подоспевшая к мужу с салфеткой на долю секунды. Она, не уставая извиняться за все на свете, старательно стирала с лица мужа остатки пирожного и еле сдерживалась от слез. Племянники впервые за вечер притихли и чинно уселись за стол, как пай-мальчики, сложив ладошки на коленях.
— Это все я! Извини-извини-извини! — поспешила я взять ответственность на себя, пока Вась не устроил разгон всему семейству, по-свойски так сказать. Странно, но у брата для меня было привилегированное положение. Мне многое спускалось с рук и позволялось, в отличие от остальных, поэтому я единственная не боялась его гнева.
— Ну, Тальяна! — возмутился Вась. — Чего это тебе вдруг взгрустнулось и захотелось покидаться пирожными?
— Я это, нечаянно, — повинилась я, шаркая ножкой о злополучной ковер. — Хотела невестке помочь расставить десерт и вот…, руки крюки.
— Зачем Зулии помогать? — совершено искренне удивился Вась. — Она прекрасная хозяйка и замечательно справляется со всем сама.
— Она-то безусловно справляется, но, если бы ей кто-то помог, кто-то, кто все это время продрых в кресле, Зулия накрыла бы на стол гораздо быстрее. И у нее хватило бы времени и на себя, а не только на кухонные заботы. Сам же хотел, чтобы жена выглядела более ухоженной. Но где ей времени взять, если она не вылезает из кухни?
Я говорила и понимала, что совершаю крупную ошибку. Лицо Вася на моих глазах багровело. В то время как Зулия, напротив, будучи и без того не слишком румяной, все силнее бледнела. Я произнесла в слух то, что давно копилось у меня на душе, но имела ли я право это озвучивать? Скорее всего, нет.
— Что? — наконец, взревел брат, вышедший из себя. — Это ты Янке такое наговорила? — Он обвинительно ткнул пальцем в жену. Она замотала головой, но Вась не желал ничего слушать. — Я, значит, не помогаю, да? Я не имею права вздремнуть часок-другой? А то, что работаю круглые сутки, как проклятый, чтобы у вас с детьми было все самое лучшее, ничего не значит?
— Да угомонись ты! — удалось-таки мне вставить в его речь пару предложений. — Ничего Зулия мне не говорила, сама заметила, не слепая.
— Хватит, Янка ее выгораживать. Вот уж не думал, что жена на меня жалуется налево и направо. — Громыхнув дверью, Вась заперся в ванной и включил воду.
— Зачем ты такое сказала? — вздохнула Зулия, без обвинений, спокойно и бесцветно. От этого я почувствовала себя еще более отвратительно. — Теперь он долго будет злиться и переживать.
— Но ведь действительно, если б он чуток тебе помогал с детьми и по дому, то ты смогла бы выделить время на себя, — попыталась я оправдаться перед невесткой.
— Мне это не нужно, красивее я не стану. И вообще, у нас все хорошо. — Она сделала паузу и добила меня: — Было.
То, что меня весь день незаслуженно обвиняли, я еще могла вытерпеть. Но стать причиной размолвки счастливой семьи было просто невыносимо!
Брат умытый и смурной вышел из ванной.
— Вась, извини. Но я правда…, - попыталась я обелить невестку, но брат меня перебил.
— Хватит, Тальяна. Закрыли эту тему. Давайте спокойно закончим ужин.
Зулия подскочила, пытаясь поухаживать за мужем, но он гордо отверг ее помощь и сам наложил на свою тарелку скромную порцию десерта, чем дополнительно уколол жену.
Атмосфера праздника испарилась. Напряжение, казалось, можно было черпать полной ложкой. Близнецы при первой же возможности сбежали из-за стола в свою комнату, по пути расцеловав меня на прощание. Поблагодарив за угощение и вечер, собралась домой и я.
— Ва-а-ась, — проныла я, стоя уже у порога. — Зулия действительно не говорила ничего подобного.
— Тальяна, мы разберемся сами, — строго ответил брат, сжимая меня в крепких объятиях. — Не переживай. Тебе экипаж вызвать?
— Нет, спасибо, его сегодня не дождешься. Я лучше на рейсовом дилижансе. Он сейчас как раз едет в мою сторону.
Вышла на улицу я в ужасном настроении. Лучше бы вовсе не приходила сегодня к брату, глядишь, мир в его семье не был бы нарушен. Я кошмарная, кошмарная сестра, худшая на свете!
