Но вот так погибать, даже не зная, за что?!
Кажется, я орала, визжала и пыталась безуспешно брыкаться, пинаться, бодаться… кажется, я готова была в ногах валяться у этого мультяшного дядечки, рассказать ему всё, всё самое тайное и постыдное, что было в моей короткой жизни. Отсутствие контроля над собой было страшнее замкнутого пространства, страшнее высоты. И при этом тело оставалось моим, я чувствовала боль, напряжение, натяжение каждой мышцы — вот только управлять не могла. Нет уж, лучше любые жуткие монстры из ужастиков, лучше призраки и даже зомбикрысы!
Кажется, дядечка в итоге устал — или успел соскучиться.
В итоге мои руки, окровавленные, трясущиеся от усталости, схватили один из довольно тяжёлых деревянных стульев и подняли его над головой. Да, сознательные импульсы посылала не я, но мышцы-то были мои, точнее, тела, которое на данный момент было моим, так что спустя несколько минут пребывания в этой статичной позе я тряслась, как стиральная машинка на отжиме.
— Что ж, давай поговорим, Агнесса, — неожиданно доброжелательным тоном произнёс мужчина. — Можешь обращать ко мне «лирт Веритос». Я один из верховных жрецов божества Тираты, единой и неразделимой. Тирата милосердна, премудра и всесильна, но она владеет бесконечными мириадами миров, так что её вмешательство в существование нашего на настоящий момент ограничено рамками случайных неподвластных контролю чудес и событий. Так что в её отсутствие мы должны поддерживать заведённый великой Тиратой порядок во имя мира и благополучия созданных по её образу и подобию разумных существ.
Если бы у меня была бы хоть капелька сил, я бы фыркала уже от смеха. Надо же, нет ничего нового под солнцем. Какой здравомыслящий жрец мне попался. Впрочем, в моей ситуации и не знаешь, что предпочтительнее: фанатик, верящий в то, что божественные силы со всем разберутся сами, или вот такой принципиальный и вполне рациональный тип с ошеломительными способностями к мегагипнозу.
Экстрасенс? Настоящий? Маг? И тот некромант, Март, выходит, тоже?
И что будет, когда мои руки все же не выдержат? Стул рухнет на голову? Это в лучшем случае…
— Не имея возможности постоянно находиться рядом со своими детьми, Тирата оставила наместников, справедливо и благоразумно разделив власть над миром материальным и духовным, наделив тех, кто представляет её в этом мире, особыми донумами. Мы, жрецы, наставляем души и можем управлять телами непослушной, потерявшейся в паутине пороков и лжи паствы. Соответственно, те, в ком проснулся соответствующий дар, пополняют наши ряды. Королевская династия так же получила свой особый донум, передающийся по наследству и позволяющий усмирять буйствующую в Триаду ветров и дождей стихию. Поскольку в руках короля и его семьи оказалась огромная власть, в разы превосходящая власть жрецов, Тирата позаботилась о том, чтобы он не мог злоупотреблять этой властью, ибо мы не более чем смертные и слабые дети великой и мудрой богини. Каждый новый наследник трона по достижении семилетнего возраста в праздник Венуты подтверждает своё право на престол с помощью определённой реликвии, о которой знают только представители королевской семьи. И мы. На настоящий момент — я.
Эту реликвию вы украли, лирта. Её нужно вернуть в целости и сохранности до наступления Венуты, иначе Магр погрузиться в междоусобную кровавую войну, неуспокоенные стихии в Триаду разнесут нашу страну, а проклятие Единой падет на наши головы на десятки лет. Вам понятно, лирта?
Я едва успела отклонить голову, стул с грохотом выпал из окоченевших пальцев и упал на пол.
— Подумайте, — великодушно заключил Веритос. — У вас осталось четверо суток. Мне нужен фелинос.
— Вам или всё-таки королю? — язык едва ворочался во рту.
В то же мгновение контроль над телом ко мне вернулся. Руки, ослабевшие, гудящие, ноющие, казались чуть ли не предателями — глупое чувство, тошнотворное ощущение.
— Скажем так, дорогая Агнесса. Фелинос нужен Магру. Но в ваших интересах сделать так, чтобы сведения о нём оказались у меня раньше, чем у… Мне нет нужды вам мстить. Вы не будете мне опасны, хотя, разумеется, вам придётся уехать и официально умереть для всего остального мира.
— Кто я? Скажите мне, кто я и где я нахожусь!
— Ну, если вы так настаиваете… Сколько время ни тянуть, а четверо суток в декаду не превратятся.
Лирта Агнесса-Ренна, это ваше имя. Вам две декады с лишним лет, незамужняя девица, жившая с матерью в Магристе, столице Магра. Ваша мать содержит лавку различных трав и снадобий от простых хворей и недугов, а вы с малых лет помогали ей. До того, как очутились здесь. Вероятно, посещали какую-то школу, ваше детство меня, признаться, мало интересовало.
— Как могла простая лавочница украсть реликвию государственного значения, о которой практически никто не знает?
— Нам это до конца неизвестно, дорогая лирта. Ваша мать, ваши соседи, постоянные клиенты ничего не знают о том, где и с кем вы встречались за пределами лавки. Вы столь нелюбезно не сообщили нам ни о мотивах, ни о способах осуществления своего коварного замысла. Впрочем, не буду делать акцент на коварстве — не исключено, что вас обманули, запугали, подкупили… Очевидно, у вас имелся сообщник, но кто он, мы так и не выяснили — вы столь благородно не выдавали нам его имя. Возможно, вы его боитесь. Возможно — любите. Но он не боится и не любит вас, лирта. Он оставил вас умирать здесь.
— Может быть, лирта Агнесса вообще не совершала никакой кражи? Её попросту подставили и…
Мужчина постучал по столу кончиками пальцев, потеребил свою гламурно сиреневую прядь волос, взглянул на меня.
— Есть несколько деталей, лирта. Фелинос содержится, точнее, содержался при Центральном храме Единой в Магристе. Десять служителей денно и нощно следят за ним, по двое, сменяя друг друга раз в сутки, один служитель назначается от храма, один выбирается Его Величеством, по понятным для такой умной, хотя и малообразованной лирты мотивам. В ту ночь, когда реликвия исчезла, порядок был тот же.
Он посмотрел на меня с ласковой улыбкой дедушки Мороза, загадывающего великовозрастному оболтусу загадку про "зимой и летом одним цветом". Я сжала под мышками трясущиеся кисти рук и задумалась. В детективных загадках сильна никогда не была, особенно с учётом пережитого стресса, особенно с учётом магической составляющей. Скажу: а как же я туда попала? А он мне: так сквозь стены прошли, милая, есть у необразованных лавочниц такой особый донум — сквозь стены ходить!
— У меня есть донум?
— Донум — дар Единой, лирта. Единая не ставит печать на лбу одарённого её милостью, к моему величайшему прискорбию. У вас его нет, по словам вашей матери и соседей — донум, как правило, проявляется в детском возрасте. Обычно никто не скрывает такое преимущество, им гордятся, особенно когда речь идёт о детях, но случается всякое.
Кажется, жрец расслабился и окончательно перестал пытаться меня запугать, словно разговор начал приносить ему некое извращённое удовольствие. Меня же продолжало трясти мелкой дрожью, хотелось пить, а больше всего — лечь, свернувшись в калачик, но… пока ему интересно, свой садистский фокус с руками он повторять не будет.
— Как происходит смена караула? — спросила я.
Лирт Веритос довольно улыбнулся.
— В этом заключался наиболее уязвимый момент охраны, лирта, и, разумеется, им вы и воспользовались. Служители короны приезжают к храму извне. Служители Единой в свою очередь постоянно живут в небольшом флигеле при храме. Согласно нашим правилам, совместная жизнь не должна мешать внутреннему сосредоточению и молитвам, и вы умудрились остаться незамеченной.
— Непыльная работёнка, — добавила я. — Сутки через пять, охранять реликвию, на которую долгие годы, вероятно, никто не покушался.
— Долгие годы, — согласился жрец. — Но вы же сами просили подробный рассказ, не перебивайте. Королевский служитель прибыл извне, служительница зашла изнутри, по внутреннему коридору…
— Служительница? — изумилась я. — Женщина?!
