— Когда мне было пятнадцать, как тебе, твой дед отправил меня оруженосцем в генералу Незберу.
— К генералу Три Несчастья?
— Да, к тому самому, но тогда еще никто не знал о его умении проиграть любой бой, даже с силами вдвое больше. Первое отступление посчитали случайностью. Я, как положено, перед боем стоял в новеньких доспехах рядом с генералом, и когда он произнес речь, проскакал вместе с ним вдоль строя и встал рядом наблюдать с холма. Точно так же рядом мы присоединились к отступавшим. Я, разумеется, решил, что именно меня, птенца желторотого, не хватало, чтоб победить, и дал зарок — в следующем бою присоединиться к рыцарям. Решил — и исполнил. Отстал от Незбера, когда тот отъезжал в сторону и вклинился в строй. Как ты помнишь из истории, Болотная Битва была недолгой.
Эдгар кивнул.
— Маги наших противников подняли воду как раз под ногами левого фланга, к которому мне удалось пристать. Я быстро оказался на земле по колено в грязи, не повернуться, не размахнуться. Оттуда меня и вынули, спеленав магией как кутенка. Пленных в тот день оказалось много, слишком много, столько южанам не понадобилось. Тех, кто одет попроще, прирезали тут же. Остальных погнали по захваченным селам.
Отец помолчал, потом глянул на Эдгара:
— Ты ведь входил в поселения, из которых только что выбили южан?
— Да, — перед глазами принца тут же встали картины недавнего прошлого.
— Меня привели в село, куда южане только что вошли.
Юный принц содрогнулся представив, чему стал свидетелем его ровесник.
— До вечера нас продержали на обочине главной дороги, пока усмиряли селян. Потом привели в большой дом и там оставили. В этом доме южные офицеры допрашивали пленных и развлекались.
Эдгар похолодел, но продолжал слушать отца.
— Нам бросали хлеб и ставили кувшины с водой, но есть я не мог. Даже несколько глотков воды вызывали тошноту после того, что я видел. К счастью, никто из пленников не знал, кто я таков. На пятый день пришла моя очередь, меня подтащили к капитану южан на допрос, но я уже настолько ослаб, что хватило одного удара. Больше я ничего не помню. Очнулся в канаве у леса от того, что лил дождь. Похоже, меня сочли мертвым или почти мертвым. Я дополз до леса и снова потерял сознание. Через два дня меня нашли наступавшие войска союзной Валессии.
Отец встал, вытащил два бокала, достал из-под стола бутыль и разлил себе и принцу.
— Прости, сын, но ты должен был увидеть, что такое война, — сказал король, протянув Эдгару бокал. И продолжил рассказ. — Твой дед мечтал, чтобы я окружил себя преданными мне офицерами, опытными ветеранами, с которыми я смогу совершать великие завоевания. Я исполнил его мечту — почти. Вернувшись из плена я стал собирать вокруг себя тех, кто видел в войне ту же кровь и грязь, что и я. Через десять лет твой дед решил, что моей команде можно поручить захват западных провинций Валессии.
— Но ведь Валессия наш союзник?!
— Теперь ты понимаешь, почему в тот день, когда Его Величество позвал мою команду в Малый Зал и выложил перед нами план кампании, он перестал быть королем.
— Мне говорили, что мой дед отрекся от престола, когда тебе было двадцать пять, потому что устал от правления и уехал на остров посреди Изумрудного озера. Он не сам отрекся?
— И не сам уехал.
Отец отхлебнул из бокала и внимательно посмотрел на Эдгара:
— Как ты думаешь, южане мучили людей в наших селениях потому что они южане, или потому что селяне и пленники были в их власти? — Эдгар молчал. — Ты правильно понимаешь. Я не мог представить, что встану во главе армии, которая понесет смерть и насилие лишь для того, чтоб провести границу по карте на два пальца дальше.
Юный принц, не стесняясь, протянул отцу пустой бокал — откровения стоило запить.
Через месяц султан прислал пятерых дочерей, чтоб скрепить мирный договор. Эдгару предлагалось оставить себе одну, а если хочет, то двух — у султана этого добра хватало. Эдгар выбрал тринадцатилетнюю гибкую серну с озорными глазами, которая кидала на юного принца любопытные взгляды и не по-детски изящно трепетала ресницами. Зулиэ отправилась в Обитель Пресветлых Сестер на три года — расти и учиться алонсийским обычаям.
Его Величество часто звал Эдгара в кабинет обсудить дела королевства, и не только в качестве классных упражнений. В один таких визитов положил стопку донесений и вздохнул:
— Похоже, войны с Ресвией не избежать. Уж очень им нужны наши рудники на юго-западе. Семья Рамиви, которая торговала с Султанией, чем-то насолила южанам, и султан сказал, чтоб больше ни камня Ресвии не отправляли.
— Мы можем предложить Рамиви нашу руду по хорошей цене.
— Базилевс Ресвии сгоряча казнил Рамиви, а остальные предложили взять все даром.
— Война — дело недешевое.
— Смотря кого гнать на бойню, — король тяжело вздохнул. — Мы, конечно, усилим гарнизоны и поставим там несколько полков, но они все равно попробуют.
— Может, все-таки что-то можно сделать без войны?
Отец разрешил Эдгару читать любые документы и приказал оказывать принцу всяческое содействие. Через неделю на стол в кабинете короля Эдгар положил записку с двумя именами.
— Кто они?
— Один — опальный советник, второй — его внучатый племянник, торговец, которого Рамиви в свое время потеснили от руды.
Отец откинулся на спинку кресла и сложил перед собой руки.
— Так… Интересная комбинация может получиться. Завтра в девять утра Малый совет. Не опаздывай.
Имена, найденные принцем, пошли в дело. Подкуп, интриги, яд — и вот уже бывший опальный советник стоит по правую руку от базилевса и страстно ратует за торговлю с Алонсией. Войны удалось избежать.
Костяк Малого совета оказался той командой, которую отец собрал в молодости. Взамен ушедших и умерших приходили новые люди, но дух остался прежним. На Малый совет король мог положиться как на себя самого.
Через год недовольные слишком мирной жизнью вояки устроили заговор. Никто из них не ушел живым из тронного зала, еще нескольких добили позже, но задетый черной магией король не прожил и дня. Корона досталась шестнадцатилетнему Эдгару, но к разочарованию тех, кто стоял за этим заговором, ничего не изменилось.
Когда партия войны поняла, что их надежды не оправдались, они попробовали поднять бунт среди военных. Юный король посовещался с Малым советом и издал указ об изрядном денежном довольствии капралам, и как ни старались офицеры повести солдат на дворец, смута все равно заглохла. За трофеи придется под вражеские клинки подставляться, а королевское золото — вот оно. Война оказалась не нужна.
Вынырнув из воспоминаний, Эдгар Второй достал из стола бокал и бутыль, плеснул себе и отсалютовал портрету отца.
Глава 2. Беседка в парке
Элиана легко сбежала по лестнице и покрутилась перед отцом и матушкой. Ее первый взрослый бал! Ее первое настоящее взрослое бальное платье! В Королевской Институции их вывозили на балы для юных лордов и леди, но ведь это совсем не то, правда?
Матушка придирчиво осмотрела лочь, разгладила несуществующие складки и довольно кивнула:
— Все, как ты хотела, дорогая, правда?
Элиана благодарно кивнула и чмокнула матушку в щеку. Отец таких вольностей не одобрял, но девушка по глазами видела — он тоже радовался за дочь. Красавицей Элиану никто бы не назвал, но она милое личико, живой нрав и горящие восторгом глаза сделали ее невероятно хорошенькой.
— Все, леди, карета ждет. Увы, я не могу отправиться с вами, но надеюсь, вы обе получите удовольствие, — прихрамывая, отец проводил их до двери. Старая рана разнылась перед непогодой, иначе лорд Линдон Элмус ни за что не пропустил бы первый бал единственной дочери.
Дорога занимала всего час мимо полей и предместий. Замок графа Лесола, где проходил бал Равноденствия, раскинулся совсем недалеко от Соррента. Но в этот раз юная леди едва сдерживалась в нетерпении. Скорей бы доехать!
Ах, какой это был бал! Элиана вышагивала в басс-дансах, кружилась в вольтах, выбирая каждый раз нового кавалера, благо, приглашавшие не заканчивались, и была совершенно счастлива. Ей даже пришлось отказать некоторым, когда двое или трое претендовали на танец с юной дебютанткой.
