Мой спутник поразил выбором наряда — почти полная копия моего. Он тоже заметил и подмигнул. Схватил за руку, будто опасаясь, что сбегу, и повел на улицу.
Перед выходом я умудрилась хлебнуть гномьего крепкого для храбрости и зажевать резинкой с запахом клубники. Поэтому язык развязало не слабо. Всю дорогу о чем-то болтала, но ни в жизнь не вспомню, о чем. Да, и Ант на меня подозрительно поглядывал. Но, как очень порядочный молодой человек, не позволил любопытству взять верх.
А дальше я вообще обо всем забыла. Мы оказались в парке, куда сегодня вход только по пригласительным. Периметр огорожен службами порядка, личной охраной «Снайперов» и охраной парка. Группа очень известная не только в Янмарии, но и во всем мире, и их приезд в Верней — событие года, поэтому власти не поскупились — выделили достаточно людей.
Нас пропустили без проблем. Попросили только выключить телефоны, иначе те могут сломаться. Ни для кого не секрет, что на подобных мероприятиях включают специальные глушилки для электроники, чтобы сохранить конфиденциальность.
Все фото и видео артистов только в спецмагазинах — авторское право, чтоб его.
Ант по-прежнему держал меня за руку и, словно мощный ледокол, прокладывал в толпе путь к сцене. Я едва не пищала от восторга с приближением к своим кумирам. Сама бы никогда с моим гномьим ростом не пробилась настолько вплотную к сцене.
Первые аккорды… я, как и люди вокруг, завизжала… Кричали все, кроме Анта. Он просто стоял рядом. Я чувствовала его, даже находясь в экстазе от музыки. Своим крепким телом он укрывал меня от других слишком наглых фанатов. Иногда его толкали настолько, что он впечатывался в мою спину очень плотно.
Я не хотела признавать, но в такие моменты почти забывала о музыке. Наслаждалась теплом и силой, исходящими от него. Иногда ему даже приходилось обхватывать меня руками, чтобы кто-нибудь не снес в сторону. В кольце его рук я задыхалась от странного удовольствия.
Однажды даже почувствовала его губы на своей макушке. Да что ж такое? Покрылась мурашками до самых пяток и прижалась к нему еще сильнее, попой ощущая упирающееся в меня… нечто… Рика, твою ж маму!
Мне ни в коем случае нельзя пить этот вид вина. Крышу сносит на раз-два. Повернулась к мужчине сказать, что о нем думаю, когда зазвучала та самая песня, что я пела на балконе, о любви к летчику. И вот он передо мной. И его глаза блестят, глядя на меня, а мое сердце делает кульбит. И я пою, неотрывно глядя на него. И вижу отклик. И так хочется верить, что у нас могло бы получиться. Отдаюсь этому ощущению до того момента, пока на выходе мы не включаем телефоны.
Ант держит меня крепко за талию. И намерения у него, кажется, ничем не отличаются от моих. Хочу домой в постельку… с ним… или на крайний случай куда-то на лавочку в темном уголке парка. Если не секс, то хотя бы еще один поцелуй.
Но мы включили телефоны, и у обоих раздался сигнал о пропущенных вызовах и сообщениях.
От злости закрываю глаза и едва не рычу.
«Срочно прибыть на Терфен. Чрезвычайная ситуация».
Что за…
— Рика…
— Да? — неужели же все повторяется? — Тебя тоже вызывают на работу? Это бред какой-то!
От злости и разочарования сорвалась на крик и кинула телефон в кусты. Потом одумалась и расплакалась. Мне никак нельзя терять аппарат. Это единственная связь с Эрмандом. Он меня прибьет.
Ант тяжело вздохнул и полез искать. А я стояла у дерева и билась башкой о жесткий ствол. Дура! Какая ж дура.
— Пойдем домой, — попросила устало, когда все же нашел.
Он не стал спорить. Молчал, что-то обдумывая. Однако ж прижимал к себе за плечи, а меня просто тянуло к источнику тепла, и я обхватила его за талию.
В лифте нас снова прорвало. Целовались как обезумевшие. Его губы такие горячие, требовательные. И пальцы на попе очень настойчивые. И твердость в джинсах весьма внушительная.
Дверь открылась, и мой мозг решил поработать для разнообразия. Вспомнила то, что произошло в прошлый раз, и моментально остыла.
— Спокойной ночи, Ант, спасибо за прогулку, мы теперь точно друзья, да?
Его глаза не ореховые — черные. И они съедают меня. Губы сжаты, руки сцеплены в кулаки.
— Мне завтра на работу, Рика, но я хочу поговорить, когда вернусь. Это невозможно…
Я покачала головой, грустно усмехнувшись. Не понимаю, что он имеет в виду…
— Не стоит, Ант. Не стоит.
Двери закрылись, отрезав нас друг от друга и оставив меня одну в плачевном состоянии.
Глава 9
Уже в квартире пришло новое сообщение с личного номера Эрманда.
«У тебя есть сутки на решение вопросов, но явка обязательна, вплоть до увольнения».
В смысле увольнения? Меня уволят или мне нужно уволиться? Вот уж чего не хочется, так терять работу. Ни ту, ни другую. Что ж там у них случилось? Что за форс-мажор такой?
Ладно, утром что-нибудь придумаю. Гномье вино дало резкий откат. Спать. Даже об Анте думать не буду — муторно.
Утром же наоборот чувствовала себя бодро. Нужно срочно решать вопрос с работой. Мне же завтра выходить. Что сказать руководителю транспортной компании? Меня давно предупредили — уважительная причина только одна — болезнь, из-за которой я не смогу сидеть за рулем. Остальное — блажь. А мне, как женщине, вдвойне непозволительно. О том, что у меня нет близких родственников давно всем известно, значит, и на них не сошлешься. Беда.
Я брала больничный всего один раз. Может и сейчас попробовать? Но по какой болезни? Простуда? Летом? Мне точно не поверят. Может сломать что-нибудь? Тьфу ты.
Хотя… Ну нет, Рика. Думай.
Хоть убей других идей не приходило.
Мне нужны бинты. Много бинтов. Быстро собралась и сбегала в ближайшую аптеку. Прикупила ещё лонгет, который используют для фиксации поврежденных конечностей. Осталось теперь так намотать, чтобы стало похоже на гипсовую повязку. Полчаса маялась, экспериментируя то с правой, то с левой рукой. Может ногу? Нет, слишком неудобно. Психанула, отбрасывая в сторону. Нужен помощник. Но не идти же с этим вопросом по соседям. Или…
Ант! Лишь бы не уехал.
Схватила все бинты и бросилась на седьмой этаж, тарабаня в дверь. Открылась она не сразу, лишь спустя некоторое время, когда я уже почти распрощалась с хорошей идеей, представив моим глазам… потрясающее зрелище. Ант явно только что принимал душ — волосы мокрые, с них даже еще свисают капельки воды. Падают и скользят по загорелой мускулистой груди, по торсу, именно такому, как мне недавно представлялось, скрываются за поясом спортивных штанов. Неожиданно спохватилась, что жадно отслеживаю весь путь этих капель до самого… тупика.
С трудом вспомнила, зачем пришла и подняла голову. Его глаза темнее обычного. Изучают мою реакцию? Щеки вдруг вспыхнули алым. Ну ничего себе! Я думала, давно разучилась краснеть, глядя на голых мужчин.
— Ант, мне нужна помощь. — Лучше скорее перевести разговор на нейтральную тему.
Он шагнул в сторону, без лишних вопросов пропуская меня внутрь, от чего стало еще больше не по себе. Я-то его не впустила позавчера. Вошла неуверенно. Огляделась. Типичная холостяцкая квартира, с неплохим ремонтом в светло-серых тонах, идеально чистая, видимо кто-то убирается в его отсутствие. И очень холодная. Никакого уюта даже в минимальной дозе.
— Чай будешь? — раздался над ухом его голос, но я качнула головой, продолжая ежиться от странного ощущения необжитости. — Не нравится?
Как он догадался?
— У тебя очень выразительные глаза. Не знала? И красивые…
Нет. Мне по какой-то неведомой причине крайне редко дарят комплименты, особенно внешности. Здесь на Итарине ребята боятся нарушить ту грань, что стоит между нами — я девочка, но одновременно свой в доску товарищ. Эрманд… он не говорил… он смотрел так, что верила — красива… для него… но для всех ли? Остальные работники Службы держались уважительно, кажется, подозревая о моих отношениях с главой. В том числе мои трое сокурсников. Меня это устраивало, с профессиональной точки зрения, но, как молодая девушка, я попала в свою собственную ловушку. В таких случаях говорят: за что боролась, на то и нарвалась.
