– Я думала, что ты не куришь. – Артёму не пришлось оборачиваться, чтобы узнать собеседницу по голосу.
– Просто я делаю это редко, не люблю травить своё же тело.
Марго встала рядом и повторила процедуру.
– И тем не менее, ты сейчас здесь. Я вообще хотела спросить, работает ли у тебя электричество, но тебя дома не было.
– Слегка надоел вид собственной квартиры. Забавно, да?
– Всем всё по итогу надоедает.
– Я думал, что это никогда не произойдёт со мной. Выходит, что я наивен.
– Да, выходит именно так.
Наступило молчание.
– Ты давно куришь? – спросила Марго.
– Сложно сказать, что я вообще курю. Это скорее какое-то баловство – редкое и, как правило, лишь в особых случаях, как этот вот, – он показал рукой на вид вокруг. – А так, вроде бы, около полутора лет.
– Солидный срок.
– Был бы таковым, если бы я делал это постоянно. А так….
– А так ты умудряешься держать меру. Молодец, – Марго улыбнулась.
– Не думаю.
Артём выбросил окурок с крыши.
– Мне надоело то, что я существую, – он глубоко вздохнул и направился к выходу.
– Подожди! – девушка поравнялась с парнем. – В каком смысле?
– В прямом, наверное.
– Просто я не совсем поняла, к чему ты это сказал, – акустика подъезда плавно вступила в диалог и теперь отзывалась эхом на каждое слово.
– Ну, давай попробую объяснить. Вот есть… люди, да? Они рождаются, идут учиться, работать, может не идут работать – вариантов развития сюжета миллион. В процессе они гарантированно заводят друзей врагов, коллег и конкурентов, приятелей и недоброжелателей. Но кого я забыл упомянуть?
– Кого?
– Я забыл упомянуть любовь. Мне стало казаться, что человек без любви не живёт, а лишь существует, именно это и заставило меня сегодня подняться на крышу, это же меня и будоражит всё утро, и это подмешивает свою ложку дёгтя и в без того не самое вкусное лекарство, под названием жизнь… как ты опишешь любовь коротким определением?
Марго ответила не сразу.
– Пожалуй, как самое непостоянное, лучшее и вместе с тем худшее чувство на Земле. Но ведь ты же не хочешь сказать, что это что-то изменит?
– Я хочу сказать, что меня это достало, – Артём открыл дверь и остановился в проходе. – Ты прости, мне нужно дописать кое-что. Не уверен, что это выглядит тактично, просто я сегодня не в самом разговорчивом настроении… пока. – Дверь закрылась, так и не дождавшись ответа.
Естественно, Артём не собирался ничего дописывать. Он оглядел серый обыденный пейзаж и почувствовал рвотные позывы, вызванные рутиной. Старым казалось всё: раковина, холодильник, диван, ноутбук, в один момент и сам Артём показался себе же каким-то древним и устаревшим, будто проводной телефон.
– Нет, всё-таки надо проветриться. – Артём достал мобильник и сел на диван, попутно набирая номер Макса. Спустя несколько гудков, из динамика раздался заспанный голос:
– Алло? – Макс шумно зевнул.
– Как ты можешь так долго спать? – в голове писателя чувствовался неподдельный сарказм.
– Чё? А, Леший, ты что ли?! Так я лёг в семь, мы до утра тусили. Ты не представляешь, какие там на вечеринке были ба…
– Избавь меня от подробностей. О своих пьяных похождениях ты можешь рассказать в другое время.
– Ага… когда ты звонишь! – Макс рассмеялся. – Чёрт, Артём, дружище, ты мне на мобильный сто лет не звонил! Чем обязан?
– У тебя на днях не запланировано очередной тусовки? Такой, чтобы даже меня растрясти?
– Да, у меня… стоп, что?! ТЫ собираешься СО МНОЙ пойти на ТУСОВКУ?! – если бы не телефон, Артём мог бы ощутить удивление Макса кончиками пальцев.
– Ты так реагируешь, будто я робот, которому чуждо понятие веселья и отдыха.
– Ха-ха, да! Ты чёртов робот, Артём! Я бы за такой долгий период времени с катушек слетел, если бы всё это время сидел дома! А ты не только не слетел, но ведь ещё и трезвенник, да?
– Что-то в этом роде…
– Артём! – Макс перешёл на крик. – Я спасу тебя от тебя самого! Просто… эм… просто дождись вечера, о’кей? И-и я всё соображу! Клянусь тебе, мы найдём способ, как растрясти твоё залежалое чувство ритма жизни, я поставлю тебя на ноги, уж не сомневайся! Короче, смотри, я наберу тебе в… в шесть вечера. Согласуем, где встретиться, все дела. Всё будет в шоколаде, мужик, слово тусовщика номер один в этом городе! Ха-ха, Артём собрался развеяться, теперь ясно, отчего такая погода. Да это же чёртов феномЕн!
– Смотри не переусердствуй только, тусовщик блин! Я-то помню, чем всё в прошлый раз закончилось.
– Ты про тот случай два года назад? Да, я помню. Ты ведь так и не вспомнил, кто тебе фонарь поставил под глазом? – с усмешкой в голосе спросил Макс.
– Нет…
– Фонарный столб, в который ты впаялся, когда мы отвернулись! – из трубки раздался оглушительный хохот. – Так, ладно, я погнал всё готовить. А ты… найди что-нибудь из нормальной одежды, прошу тебя! Короче всё, я побежал, пока! – Макс сбросил трубку. Юноша решил сразу заняться делом и открыл шкаф.
Гардероб Артёма никогда не мог похвастаться насыщенностью цветов или обширным выбором, поэтому если ему было нечего надеть, то лишь из-за недостатка одежды. Пара костюмов для походов в университет, чёрные джинсы с настолько широкими штанинами, что при особом желании можно было забыть, что они вообще были надеты, несколько футболок для дома и редких занятий физкультурой, а так же единственная неофициальная рубашка в крупную зелёную клетку с возможностью укоротить рукава – любимая вещь в шкафу писателя, которая тут же отравилась на возникшую посреди комнаты гладильную доску. Но, к сожалению, все дела на этом же и заканчивались и, приготовив одежду, Артём решил продолжить заниматься тем, чем хотел заняться ночью.
Когда ты чего-то ждёшь, время тянется беспощадно медленно. Конца ли рабочего или учебного дня, прихода нужного автобуса на остановку, встречи ли с любимым человеком, или и вовсе звукового сигнала от микроволновой печи, закончившей с подогревом еды. Во всех этих случаях время играет с терпением застывшего в ожидании человека, не интересуясь, что станет с ним после этого, что было до того, оно будет идти невыносимо долго, настолько, что легко сойти с ума. Но время, несмотря на свою нерасторопность, в любом случае стремиться превратить будущее в настоящее, а настоящее в прошлое, ибо такова природа времени – оно может идти, плестись, лететь вперёд, но не сделает ни шагу назад. Артём тоже немало пострадал в своё время от ожидания, и даже сейчас он не был способен сконцентрироваться на рабочем процессе, часто поглядывая на тикающие часы. Ему казалось, будто они намеренно замедлили свой ход, и теперь шли в два раза медленнее обычного, или же просто Артём настолько глубоко утонул в болоте своего сознания, что даже время сжалилось над ним и ускоряло каждое его действие?
