знаешь! – я краснею и складываю руки на груди, – Даже если так, всё равно это не вежливо!
– Извини, – он примирительно поднимает ладони. – Цели тебя обижать я не ставил. Отчасти поэтому парням запрещается входить в комнаты девчонок. Кроме того, чего, по-твоему, я там ещё не видел?
Хлопаю кота по плечу. Тот смеётся и притягивает меня, чтобы обнять. Ругаться с ним просто невозможно!
– Не злись. Я наше знакомство вспомнил. Да и женское тело не раз видел, уже ничем не удивишь. Разве что твоей меткой. Вот это жесть как неожиданно.
– Заткнись, ладно?
– Обойдёшься. Инга, это не шутки. Чья она? Только не говори, что этой падали Тимонта. Клянусь, я проберусь к нему в карцер и развешаю его кишки по камере так, что он ещё полюбоваться ими перед смертью успеет.
– Фу. Что ты такое говоришь! – я отступаю и, дёрнув плечами, обнимаю себя.
– Горькую правду, Инга, – Саймон снова сокращает дистанцию и кладёт огромные ладони на мои плечи. – Я знаю, что у тебя метка на лопатке. Видел, но не видел, что это за зверь. Я сильно сомневаюсь, что император обрадуется, если один из его цветочков решил шутки ради набить себе тату. Кто-то из наших тебя отметил, а поскольку из оборотней с тобой общается не так много народу и это явно не моя метка, иначе я бы заметил, остаётся тот придурок. Иначе зачем бы ему было похищать тебя.
О, боги… Саймон заметил метку, но подумал, что её оставил кто-то из оборотней… и подозревает Тимонта, связав его с недавними событиями.
Не знаю, как он отреагирует на новости о моём вроде как настоящем истинном… Всё же это дело такое… щепетильное.
– И что, будь у меня твоя метка, похитил бы? – пытаюсь сменить тему, чтобы выиграть себе немного времени.
– Инга, это не шутки. Встреча с истинной – обалдеть какое редкое событие. Нам крышу сносит. Напрочь. Там уже от человека мало остаётся, действия определяет зверь, ты понимаешь? И часто зверь этот неадекватен. Я слышал, Тимонт на Тенгера нарвался. Пришёл бы туда император – попёр бы на него.
Меня передёргивает. Ого… Это выходит, если зверочеловека так накрывает, что ж моим драконом-то будет? Жуть…
А если правда на императора нарвётся?
– Ладно, прости, ты прав. И нет, это не метка Тимонта. Всё… на порядок сложнее. И, вероятно, хуже.
Глаза Саймона бликуют в темноте
– А чья?
– Ты пообещаешь не орать?
– Нет, – оборотень опускает подбородок.
– Тебя поймают и убьют.
– Говори уже.
– Ну… в общем… она… кажется… Тенгера.
Саймон сводит брови, потом усмехается, но улыбка соскальзывает с его губ.
– Погоди, так он же не оборотень.
– Не оборотень, – соглашаюсь я.
– Но что тогда? Он тебя пытается как-то отгородить или…
Саймон замолкает. Складывает всё то, о чём мы уже говорили. Я вижу искры понимания в его глазах, а после оборотень с досадой выдыхает:
– Твою м…
В ту же секунду по двери начинают колотить так громко, что я подскакиваю.
– Ежедневная проверка! – рявкает мужской голос, видимо, один из стражей. – Я захожу!
Я буквально подпрыгиваю на месте и в ужасе оглядываюсь на дверь. По позвоночнику проносится разряд молнии, щёки обжигает жаром.
Мы закрыли балкон. Ванны здесь нет, а прятаться под кроватью бессмысленно. Ножки высокие, его сразу заметят. Оглядываюсь на друга и замечаю, как пушистый хвост скрывается в складках моего одеяла. В тот же миг распахивается дверь.
Я поворачиваюсь к нежданному визитёру, нервно хватаясь за пуговицы рубашки. Высокий шатен со светло-карими раскосыми глазами осматривает комнату и останавливается на мне, разглядывая меня чуть внимательнее, чем следовало бы.
– Ты здесь одна?
Я сглатываю и пытаюсь спрятать страх за раздражением.
– Нет. С вами, – снова поправляю рубашку.
– А чего такая дёрганая? – щурится он.
Я чувствую привкус магии. Неосязаемое воздействие, от которого становится неприятно. Эмпат? Считывает меня?!
– Я едва успела одеться! – выпаливаю я. – Вы ж ворвались в комнату через секунду после того, как объявили о себе!
Страж задумывается и снова осматривается. Взгляд задерживается на кровати, и мой пульс устремляется к ритму марша.
Само собой, тут и эмпатом быть не нужно, чтобы понять, что что-то не так. Глянув на меня, он делает опасный шаг к Саймону, и я не выдерживаю.
– Стойте! Там… моё бельё. Ношеное.
Я готова сквозь землю провалиться. Стыдно до ужаса, но что делать? Не могу же я позволить пустить Саймона на шубу…
Страж останавливается и смотрит на меня. Лицо у меня должно быть почти фиолетовым и может слегка дымиться. Молюсь богам, чтобы он поверил и не полез туда.
– И что оно там делает?
– Я предпочла спрятать его, когда в мою комнату врываются посторонние! – голос слегка скрипит, но в целом я достаточно убедительна. – Выйдите, пожалуйста, я ещё не привела себя в порядок!
Страж кивает и отступает, глядя на меня не моргая. Он вряд ли верит мне на сто процентов, но рисковать таким нарушением приватности не станет.
– Соседка где?
– В душе, наверно. Не знаю. Я только проснулась и одевалась.
– Хорошо, – он замирает у двери и оборачивается. – Сегодня перед завтраком собрание. Так что собирайся скорее. И учти, что подобные проверки будут проходить ежедневно для вашей же безопасности. Не разбрасывай грязное бельё, если не хочешь, чтобы его видели.
Мне очень хочется огрызнуться, что, если мне будет надо, я буду сушить свои трусы на верёвке, растянутой через всю комнату, но прикусываю язык. Не стоит вступать в спор. У меня запрещённый кот под одеялом и, что-то мне подсказывает, эмпат легко догадается, что перед ним не просто зверь, а котопарень. Странно что сейчас не угадал. То ли Саймон куда лучше меня справляется с эмоциями, то ли моих переживаний хватило, чтобы забить шумом волнения всю комнату и несколько соседних. Слышу, как хлопает дверь у соседей, проверка продолжается.
– Фух, это было близко, – усмехается обратившийся в человека
