лице Амира окаменели, но в потемневших изумрудных глазах плескалась яростная и дикая разрушительная сила. — Если ты так сильно не хочешь быть моей, то лучше тебе умереть. Когда ты умрешь — все, о чем ты говорила, исчезнет для тебя, моя малышка Равена. Ничего не останется. И меня в твоей жизни больше не будет.
С этими словами он так сильно сдавил горло Равены, что на ее глазах выступили слезы. Ухватившись обеими руками за его запястье, она пыталась оторвать от себя его руку, но тщетно — мышцы Амира казались каменными, в них была сила дракона. Одной руки — ему достаточно было сжать пальцы одной руки, чтобы забрать ее жизнь.
— Что ты делаешь? — раздался встревоженный голос императрицы Кан-Ри. — Ты не можешь убить ее… Она нужна нам. Она нужна мне!
Но Амир словно не слышал ее — его взгляд был прикован к Равене, и в этом взгляде бушевала всесокрушающая ярость, несмотря на то, что лицо его как будто не выражало ничего.
— Скажи, что ты будешь моей, Равена, — процедил сквозь зубы Амир. — И я не убью тебя.
Из последних сил Равена мотнула головой: «Нет».
Глаза Амира полыхнули безумием, и пальцы сомкнулись с такой силой, что Равена поняла: сейчас она умрет.
И в этот самый момент Амир вздрогнул всем телом — его глаза широко и удивленно раскрылись, изо рта вырвался хриплый выдох, а пальцы, душащие Равену, отпустили.
Жадно хватая ртом воздух, Равена шагнула назад, и тотчас увидела, как из края рта Амира потекла струйка крови.
За его спиной стоял Ран-Ги.
Равена видела резкое движение: Амир снова вздрогнул всем телом, а Ран-Ги попятился от него в сторону. В вытянутой наготове руке он держал окровавленный кинжал. Приблизившись к Равене, осторожно завел ее себе за спину.
Сведя брови на переносице, Амир поморщился и на миг закрыл глаза, словно в приступе боли, однако тотчас открыл их и медленно поднял взгляд Ран-Ги.
— Ты застал меня врасплох, маг, — ухмыльнулся Амир и произнес громко: — Я думал, рыцари ордена Сон-Лин-Си, как псы, верны своей императрице, но твой маг ослушался тебя, Тай-Мин! Что скажешь?
— Что это значит, Ран-Ги? — раздался строгий голос императрицы. — Что ты делаешь? В Тристоле ты согласился выполнить мой приказ.
— Я не соглашался, императрица, — ответил канрийский маг. — В тот раз я лишь сказал, что поступлю так, как велит мне мой долг.
Продолжая отступать назад и вынуждая пятиться Равену, он добавил:
— Я тоже хочу кое-что спросить, императрица. Вы сказали дракону свое имя? Даже для ваших подданных оно является священной тайной. Только самые приближенные…
— Молчи! — был гневный ответ. — Ты предатель! Ты не имеешь права судить императрицу Кан-Ри!
— Но я не предавал вас, моя императрица, — спокойно отозвался Ран-Ги. — Мое служение госпоже Равене — лишь продолжение служения ордену, Кан-Ри и вам. Я следую своему долгу. Госпожа Равена помогла нам схватить дракона, а я, чтобы отплатить за это, поклялся служить ей. Что насчет вас, моя императрица? Сто человек погибло, чтобы пленить дракона. Сто преданных вам канрийских магов. Но вот он, этот дракон — передо мной. А вы на его стороне. Вот, как вы отплатили тем, кто отдал жизнь ради Кан-Ри и своей императрицы?
В невозмутимом голосе Ран-Ги вдруг послышался гнев, холодный, как сталь:
— Кто же из нас двоих предатель, моя императрица?
Ран-Ги не дождался ответа — в этот момент, вынув из ножен свой кинжал, Амир пошел на него.
— Тебе нужно было выбрать другую госпожу, канрийский маг, — сказал он. — Сохранить верность своей императрице и оставить Равену мне.
— Уходите, — не поворачиваясь к Равене, быстро бросил через плечо Ран-Ги.
— Удар, который ты нанес мне, не способен убить меня, — сказал Амир, отводя руку с кинжалом в сторону. — Только разозлить.
Он ринулся вперед так стремительно, что Равена не успела даже ахнуть. Изловчившись, Ран-Ги толкнул ее, и Равена упала наземь чуть в стороне. Она видела, как канрийский маг отклонился назад — острие кинжала Амира прошило воздух рядом с его горлом.
Ран-Ги перекатился по земле в сторону и молниеносно вскочил на ноги, однако Амир был уже рядом. Канрийский маг в последний момент успел отклонить голову — острие кинжала прочертило сверкающую линию перед его глазами.
В развороте Амир с силой ударил Ран-Ги ногой в живот, а стоило канрийскому магу упасть на спину, как он тотчас прижал его коленом к земле и занес над ним кинжал.
— Нет! — в страхе прошептала Равена; ее голоса на большее не хватило.
Видя, как сражается Амир, она понимала, что Ран-Ги все еще жив лишь по двум причинам: в его теле тоже живет магия дракона, а Амир ранен.
— Стой! — закричала Равена, когда Амир вскинул руку с кинжалом, чтобы вонзить его в грудь Ран-Ги, но в этот самый момент лезвие кинжала засветилось голубоватым светом.
Рука Амира замерла.
Со злым недоумением он смотрел на свое оружие — лезвие уже полыхало золотом. Миг — и от него исходит иссиня-черное свечение. Еще миг — и лезвие сияет, как изумруд. Мгновение — и от белоснежного света, которое источает лезвие, больно глазам.
Когда вокруг лезвия, рождаясь словно из ниоткуда, заскользил черный дым, Амир зашипел, словно оружие обожгло его, разжал руку и отбросил кинжал в сторону.
— Надо отдать тебе должное, дракон, — раздался голос, который мог принадлежать только старику. — Из твоего племени ты первый, кому удалось сбежать от меня.
Повернув голову на звуки, Равена увидела между деревьями седовласого человека в одеждах канрийского ордена Сон-Лин-Си. Он неторопливо направлялся в их сторону.
— Старик, — произнес с ухмылкой Амир, глядя на новоприбывшего; казалось, что он видит этого человека не впервые.
— Но в конце концов, даже если ты убежал от меня, — продолжал рассуждать старик, медленно приближаясь, — я все равно тебя настиг. Ты здесь — и я здесь. Скажи, дракон, тебе впервые приходится видеть силу всех шести духовных сил сразу?
Амир нахмурился, напряженно глядя на старика.
— Кто ты? — спросил он.
Равена заметила, что Ран-Ги пытается подняться с
