вдруг заметив странную закономерность. Везде, на всей протяженности пещеры, каменные фигуры располагались в одинаковой последовательности. У них были лица — странные, непривычные, немного жуткие, — но все они смотрели в одном направлении, как будто шли куда-то, следуя друг за другом.
На Равену вдруг сошло озарение — такое ясное, будто кто-то подсказал ей, вложил это знание ей в голову.
— Они уходят вместе, — произнесла она так тихо, что и сама едва слышала собственный голос.
Равена закрыла глаза, до крови прикусив губу.
Марис так неудержимо желал спасти своего брата, что не видел очевидного. Наверняка и он, и ее отец бывали в этой пещере не раз — неужели не замечали того, что так сильно бросается в глаза?
Понимание, которое только что открылось Равене, многократно утяжелило груз того выбора, который ей предстояло сделать.
Пройдя вдоль воды еще несколько шагов, Равена опустилась и села на каменный пол пещеры.
— Мин-са, — обеспокоенно позвал канрийский маг.
— Вы знаете, Ран-Ги, что суть Колыбели Жизни — это воля, желающая воплотиться? — спросила она, задумчиво глядя на воду. — Как вы думаете, Ран-Ги, что это означает?
Канрийский маг сел на пол рядом с ней и вздохнул, словно размышляя над ее вопросом.
— Я думаю, воплощение — это жизнь, мин-са, — рассуждал вслух он. — А воля — это желание такой силы, что оно способно преодолеть очень многое. Даже совершить невозможное. Выходит, что «воля, желающая воплотиться» — это очень сильное желание жить. Я прав, мин-са?
Равена помолчала.
— Не знаю, Ран-Ги, — ответила она. — Я не знаю, правы ли вы, но пришла к точно такому же выводу. Не случайно же это место называется Колыбелью Жизни.
И сама себя поправила тихо:
— Наверное, не случайно.
Равена смотрела на бирюзовую воду, чуть щурилась от сверкающих отблесков, которые метались по пещерным стенам и сводам, и в ее сознании разрозненные фрагменты складывались воедино.
Исцеляющая магия Клана Сапфиров. Кристаллы в Долине Поднебесья. Трое хранителей, в чьи сердца Колыбель поместила по шесть кристаллов с духовными силами всех шести племен духов. Их жены, благодаря кристаллам детей неба рождающие детей-сапфиров. Болезнь, насланная Кланом Смерти, и без числа отнимающая жизни людей по всему миру. Клан Сапфиров, в давние времена проливший на землю свою духовную силу, чтобы остановить мор. Угасание Четырех Кланов… Все-все сложилось вместе — срослось, как ветви одного дерева.
И только один фрагмент никак не желал укладываться в эту картину. Только один оставался лежать на земле обломанной веткой.
— Прости, папа, — прошептала Равена и заплакала.
Слезы катились по ее щекам, она чувствовала их соленый вкус на губах, а в душе ее разверзалась пропасть.
— Папочка, прости, — тихо рыдала она, вцепляясь пальцами в каменный пол пещеры и содрогаясь всем телом. — Я так люблю тебя, но все равно… Я не могу тебя спасти. Твоя дочь должна предать тебя, потому что… Потому что не могу предать других.
Вздрагивая от рыданий, Равена подняла руку и раскрыла ладонь, в которой лежало золотое кольцо с брызгами крови и выгравированной надписью: «Два крыла одной птицы».
— Я знаю, ты бы смог, — прошептала она, не отрывая взгляда от кольца. — Но я не могу. Не могу принести в жертву твой клан теперь, когда тебя с ними нет. Не могу перечеркнуть ту цену, которую заплатил ради своего клана Рил. Не хочу видеть, как будет страдать Лиа, если Араун…
Отчаянно мотая головой из стороны в сторону, с силой сжала ладонь, пряча в ней кольцо, и тихо, но решительно произнесла:
— Не могу.
Усилием воли Равена заставила себя перестать плакать.
— Ран-Ги, — вытирая слезы с лица, позвала она.
— Да, мин-са.
— Вы верите мне?
Канрийский маг вздохнул; в уголках его губ возникла сдержанная улыбка.
— Вы столько раз удивляли меня, что я уже привык ожидать чего-то, что удивит меня еще больше, — сказал он и добавил: — Я верю в вас, мин-са.
Равена сделала глубокий вдох и отвязала ленту от запястья.
— Полагаю, вам со мной нельзя, Ран-Ги. Мне кажется, если вы подождете меня здесь, то не должны потеряться. А если я не вернусь… — Равена виновато поджала губы. — Я надеюсь, вы сумеете найти дорогу обратно. Я очень надеюсь на это, Ран-Ги.
— Вы вернетесь, мин-са, — сказал канрийский маг. — Поэтому я буду ждать вас здесь столько, сколько будет нужно.
В его голосе звучала спокойная уверенность, которая тотчас передалась Равене, и она кивнула.
Равена скинула накидку и, сняв ботинки, отставила их в сторону. Босыми ногами она чувствовала холод и влагу каменного пола пещеры.
— Вы знаете, Ран-Ги, что у детей неба, как и других кланов, есть иной облик, кроме человеческого?
Равена сознательно не стала называть второй облик исконным, после того, как долго рассматривала вырезанные в каменных стенах пещеры фигуры.
— Я хотел бы его увидеть, мин-са, — сказал он.
— Я тоже хотела бы увидеть его, Ран-Ги, — отозвалась Равена. — Но думаю, это невозможно. Думаю, его нельзя увидеть. Разве что… Если, глядя на небо, очень-очень долго всматриваться…
Она вошла в воду без колебаний. Юбки сразу потяжелели от воды, и из-за этого двигаться вперед было сложно.
Равена не боялась. Если ее отец когда-то смог войти в это озеро — то и она сможет.
Когда ноги уже не касались дна, Равена поплыла. Остановившись на середине озера, она в последний момент оглянулась.
На берегу сидел Ран-Ги — кажется, он даже не поменял позы, пока она плыла. Просто сидел и спокойно ждал — как будто делал то, что должен был. И это спокойствие передалось ей.
Она просто сделает то, что должна. Это не сложно.
Когда бирюзовая водная гладь сомкнулась над ее головой, Равена не сопротивлялась. Она опускалась вниз — перед ее глазами вращались млечные коконы, словно немые свидетели ее появления здесь. Казалось, что они поднимаются вверх, но они оставались на месте — опускалась она.
Падение на глубину озера длилось долго. Равена не сразу поняла, что все это время не дышала, держа
