начали украшать подоконники прекрасными цветами. Я бы не назвала их прекрасными. Они говорят, что плоды растения опасны. Мне кажется это оно!
– Сто процентов. Боже, у нас будет кетчуп! У нас будут соусы к мясу! – блаженно улыбнулась Клер.
– Да, но телевизоров и телефонов у нас не будет, – тоскливо прохныкала я.
– Да и Бог с ними. Думаю, мы множество открытий можем принести в этот мир.
– Ты больше не против плагиата и воровства идей? – удивленно посмотрела на нее я.
– Знаешь, у меня ребенок, и, что-то мне подсказывает, что скоро детей станет в поселении больше…
– В смысле? Ты уже снова собираешься рожать? – я окаменела от ее заявления, но снова старалась держать лицо.
– Нет, что ты, я о тебе.
– Ну, пока мы хотим пожить для себя, – важно заявила я. – Давай к берегу, вон Маргрет машет. Нужно кормить нашего нового индейца, – старалась уйти от темы моего материнства я.
– «Мы»? Думаю, это ты не можешь решиться и боишься, правильно? Вот не верится мне, что Бернард хотел бы пожить для себя, – засмеялась подруга.
– У нас слишком много дел пока, и тогда я не смогу их реализовать…
– Ты говоришь, как менеджер, а здесь иная жизнь. Ребенок может быть с тобой, тебе не надо ездить на встречи, и все такое. Бернард многое может взять на себя.
– В этом и проблема, что он быстренько все возьмет на себя, а меня усадит дома. Я не готова пока к такому повороту, детка. У меня вот джинсы еще не открыты, потом в планах надеть их на женщин, и все такое.
– Ясно, значит, нам придется двигаться на Дикий Запад.
– Ты думаешь?
– Конечно нет. Пока наши дети не подрастут, и мы твердо не станем на ноги, даже и не думай. Так что, чем раньше у тебя появится ребенок, тем раньше он вырастет, и мы продолжим покорение Америки.
Маленький Патаноко требовал еды. Маргрет не находила себе места, называя нас бесчувственными к малышу.
Она стала прекрасной бабушкой. Даже не няней, а именно бабушкой, у которой невозможно было отнять ребенка. Она вырастила в своей жизни так много детей, а сама так и не стала матерью. Сейчас же она раскрывалась в полной своей сущности. И мы без нее были как без рук.
Пэвэти научила Клер делать специальную переноску – правильно наматывать ее вокруг тела, чтобы малыш чаще был с мамой, но Маргрет считала, что ему хорошо и у нее на руках. Сейчас, единственное, чего мы боялись, – вырастить избалованного мальчишку, но Сквонто успокоил нас, заявив, что в три года мальчик перейдет под полную опеку отца.
Тот будет учить его охоте и борьбе, он сделает из него следопыта и воина. В нашем случае, каждый должен был как минимум Джеки Чаном, чтобы выжить в этих условиях, и мы поддержали гордого отца.
Вовремя мы вспомнили о джинсах и закупили парусину. Впереди была золотая лихорадка, а мы заранее решили подготовиться к ней, прикупив еще и простенькую заклепочную машинку. Мы шили штаны, небольшие непромокаемые палатки на пару – тройку человек, удобные плащи.
В конце лета мы открыли в Квебеке магазин. Это была большая лавка, куда с удовольствием переехали Маргрет и Джейкоб. Он отлично владел искусством продаж, и у нас не возникло никаких проблем с тем, чтобы оставить там нашу не приспособленную к жизни женщину на его попечении.
Она долго причитала, разрываясь между малышом Патаноко и мужем, коим мы назвали его, и долго доказывали, что даже без церкви Бог видит их любовь, и благословляет ее. Осенью они планировали на шхуне совершить небольшое путешествие в английские колонии, чтобы стать мужем и женой перед Богом.
Я рвала волосы на спине, чтобы сделать джинсы модными, и мы придумали с Клер то, что, конечно же, не одобрили мужчины – показать женщинам, как это прекрасно.
– Только давай они будут свободными – похожими на юбку, чтоб не сразу уж шокировать местных баб, – гундела Клер, боясь, что меня засмеют.
– Да, они будут широкими прямо от пояса, детка. Мы даже можем доказать толстушкам их удобство и необходимость, – отлаивалась я.
– Мне кажется, твоя идея – утопия. Кто тебе не дает их носить? Давай будем делать их мужскими, – парировала Клер.
– Да, мужские будут темными, а вот женские… Я видела краситель – у них столько всего синего, что ты даже не представляешь, милая. Женские будут синими. Наши девочки прекрасно шьют, и видит Бог – я снова получу патент, ибо нехрен, – отлаивалась я, кропя над сложной выкройкой. Благо успела сделать первые такие для Маргрет. Она то и станет рекламой плюс сайз, и женщины, что забредут в ее магазинчик, примут к сведению.
– И ты собралась появиться в Квебеке?
– Да, мы с Бернардом выезжаем туда с новой партией, как только все будут готовы. Черт бы подрал этих создателей швейной машины. Ты не знаешь? Может быть уже есть хоть самая простая?
– Я не знаю историю моды, и не могу обещать, что машинка уже есть, но Квебек уже достаточно современный город. Узнаешь там.
– Мда, иначе, скоро у девочек пальцы будут как картофелины. Кстааати, мы повезем с собой картошку, чтобы опробовать продажу чипсов. Джейкоб справляется в магазине прекрасно, а Маргрет может там же открыть небольшую бургерную.
– Бургерную? – удивленно посмотрела на меня Клер.
– Ну да, булочки, котлета, и тайный ингредиент – кетчуп! Мы просто не расскажем что это. Пока они отторгают томаты, мы будем их культивировать в массы в виде соуса к бургерам, к картошке – фри.
– Ты решила полностью занять нишу, которая так любима была тобой?
– Да я за хороший бургер готова убить. Не поверишь, все это, конечно, прекрасно, но кукурузные лепешки одолели.
– Хорошо, так каковы у тебя планы?
– Джинсы, бургеры с картошкой фри и …
– Кока – кола?
– Нет, Клер. Пока так. Главное – украсть хоть один «цветок» с их подоконника, и начать культивировать. Мне бы хоть одну помидорку на семена. Помнишь, как директриса размножала их с помощью пасынков?
– Я рада, что тебе есть чем заняться, – улыбнулась подруга, которая полностью погрузилась в воспитание ребенка, быт нашего форта, чему я была несказанно рада.
– Я тоже рада, только меня убивают эти расстояния.
– Ты бы хотела жить в Квебеке? – грустно спросила Клер.
– Нееет, что ты, меня сейчас ни за какие коврижки не уговоришь жить в каменной комнатушке, а как же баня? Озеро? Картошка, в конце то концов! – важно
