Вскоре последние противники, кому посчастливилось уцелеть, побросали оружие и ринулись в спасительный лес. Вилхе не стал их преследовать — к чему, когда в его распоряжении был целый город? Там явно есть, чем поживиться. Так пусть запомнят его надолго. Даже если эта битва станет последней в его жизни.
Вилхе взмыл ввысь, дыша полной грудью, как давно мечтал. Вот оно счастье — это пьянящее чувство свободы, когда весь мир у твоих ног! И нет в душе ни страха, ни жалости, лишь предвкушение нового удара.
Вилхе сложил крылья и камнем ринулся вниз, готовя огненный водопад в подарок жителям.
И вдруг — словно молнией в заполненном ненавистью мозгу — прозвучали три звонкие буквы. Лил… И голос знакомый, из далекого детства — переливчатый, задиристый.
Лил…
Карие глаза, длинные ресницы. На них капельки слез — кажется, когда-то это пугало его до смерти.
Лил…
«Пожалуйста… не бросай меня… Я без тебя не смогу…»
В сжатой передней лапе билось что-то теплое, светлое. Вилхе остановился, повис в воздухе, завертел головой, не понимая, что происходит. Потом разжал когти, с недоумением глядя на крохотный мешочек, непонятно каким образом не потерявшийся во время битвы.
— Лил!..
Он невольно отозвался, посмотрел вниз. Там, прижимая руку к окровавленному животу, с трудом стояла одетая в мужской костюм девчонка с остриженными волосами. Израненное, искаженное болью лицо и полный невыразимой нежности взгляд. Карие глаза, длинные ресницы…
— Лил…
Он вздрогнул, замер, словно вмиг разучившись летать, рухнул на землю всей своей массой — так, что ближайшие дома подпрыгнули.
Ариана…
— Я не боюсь тебя, — с силой прошептала она, не отводя глаз. Вилхе зажмурился от этого горящего надеждой взора.
И вспомнил!..
Девчонку.
Полеты.
Разлуку.
Встречу.
Неловкость.
Ревность.
Страх.
Неуверенность.
Отчаяние.
И самое большое, самое желанное счастье в своей жизни…
— Ариана! — он бросился к ней, не понимая, что снова стал человеком, не думая о том, что произошло, и желая лишь поддержать, защитить, избавить от боли. Но она только выдохнула, будто в последний раз, и покачнулась, теряя сознание…
Глава сорок девятая: После боя
Солнце медленно поднималось над лесом, укрепляя подаренную драконом надежду. А ведь Беанна уже почти уверилась в том, что никто из них не доживет до рассвета. И только вера в необъяснимое чудо помогала действовать, бороться, ждать чего-то невероятного…
Во время сражения Беанна не отсиживалась за домашними стенами, как большинство замужних женщин, а помогала мужу с ранеными. Они организовали походный госпиталь прямо в здании общественного суда, бинтуя, зашивая, притупляя боль. Беанна неплохо справлялась со своей работой, но рук не хватало, и она не могла отлучиться даже на четверть часа, чтобы покормить оставленную со свекровью дочь. А так хотелось еще хоть ненадолго вернуться к нормальной жизни. Приложить Айлин к груди, заглянуть в светлые глазки, услышать сладкое причмокивание. И забыться. Совсем на чуть-чуть. Ведь рассчитывать на будущее больше не приходилось.
Врагов было слишком много. Они напирали, как бараны на ворота, и не виделось им конца. Когда каменными снарядами пробило крышу и стены, Беанна мысленно попрощалась со всеми родными и даже успела вознести благодарность богиням за последние счастливые дни…
А потом появился дракон…
Огромное и в то же время необъяснимо изящное туловище, мощные кожистые крылья с костяными когтями, длинный сильный хвост, остроносая голова с чуть изогнутыми рогами. Он выдыхал пламя и играючи крушил вражеские редуты, а Беанна завороженно смотрела на сверкающую аметистами чешую.
Лиловый…
Когда Ариана в детстве говорила, что ее товарищ умеет превращаться в ящера, Беанна верила, но не придавала этому особого значения. Она прежде видела драконов лишь на картинках, но они не отражали и толики этого великолепия, этой мощи, этой смертельно опасной красоты. Однако Беанна не боялась. Что бы ни рассказывали о ненависти драконов к людям, Беанна видела сейчас не чудовище, а влюбленного в ее сестру мальчишку, который в очередной раз рискнул ради нее жизнью. И даже когда он взмыл над Армелоном и с самым однозначным намерением ринулся вниз, Беанна не потеряла уверенности в благополучном исходе. Лил не мог причинить им вреда. Он уничтожил вражескую армию, он подарил почти потерянную надежду не для того, чтобы самому ее убить. И что бы ни кричали в ужасе раненые, как бы ни прикрывали головы глупенькие девчонки-лекарицы, Беанна верила в Лила до последнего.
И он остановился. Почти у земли, так и не нанеся смертельный удар. Замер, словно не зная, что делать, и Беанна в голос взмолилась о милости. Не к себе — к Лилу. Никогда еще взрослый дракон не возвращал себе человеческое обличие, погрязая в ненависти к людям и начиная мстить им за обиды предков. Но ведь Лил не был драконом. Он был членом семьи, и Беанна только сейчас поняла, что любила его, как родного брата, и как за брата просила.
И богини услышали!
Исчезла гигантская тень, затихло хриплое драконье дыхание. Над Армелоном повисла секундная оглушительная тишина — словно весь город замер на это мгновение и прожил его единой душой.
А потом снова раздался лязг оружия, крики дерущихся, топот бегущих ног — но страх отступил, унося с собой безнадежность и ощущение неминуемой гибели. Армелонцы расправлялись с остатками врагов, теснили их к воротам, отбрасывали прочь, вынуждая спасаться бегством. Теперь окончательная победа оставалась лишь делом времени, и Беанна, не удержавшись, бросилась к мужу, повисла у него на шее и крепко, освобожденно поцеловала.
— Иди домой, отдохни, мама сменит, — предложил Эйнард, с удовольствием ответив на ее ласку. Но Беанна только замотала головой.
— Если отпустишь… Мне надо найти Ариану… Вдруг ей нужна моя помощь?
Эйнард кивнул, соглашаясь, и Беанна, не теряя ни секунды, устремилась к своему бывшему дому.
Когда она узнала, что Ариана сбежала из госпиталя, было уже поздно предпринимать какие-то поиски. Беанна очень надеялась, что сестре хватит ума отсидеться в каком-нибудь убежище, и в то же время была уверена, что даже в нынешнем состоянии Ариана не останется в стороне, а потому волновалась за нее до дрожи. Но вскоре для этого не осталось ни сил, ни эмоций. Раненых свозили к ним со всего Армелона, и требовалось помочь каждому, а рук не хватало, а потом рухнули городские ворота, и ужас повис в воздухе, и стал давить, не давая вздохнуть спокойно…
Беанна тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Все это позади, и бой позади, и ожидание гибели; и только страх потери все еще терзал ее душу. Умом Беанна понимала, что не просто так Лил вернул себе человеческое обличие, что не могло тут обойтись без вмешательства Арианы, и это давало надежду, что сестра жива. Но в сердце трепыхалась паника, и чем ближе становился дом, тем сильнее она разрасталась, сводя горло, пробивая на дрожь, лишая связных мыслей.
Только бы застать их обоих дома!
Беанна ничего больше не желала и повторяла эти слова, как заповедь, и бормотала какие-то обращения к богиням, не позволяя себе сомневаться в их доброте.
И Создатели подарили ей еще одно чудо.
Лил разводил в печи огонь, но, едва услышав скрип двери, повернулся и виновато опустил перед Беанной взгляд. У нее упало сердце.
— Ариана?.. — не слыша саму себя, но не желая верить в страшное, выдохнула она. А у Лила вдруг запылали щеки.
— У нее… рана на боку… и царапины… по всему телу… — пробормотал он в крайнем смущении. — Я, как мог, перевязал…
Ох, ты ж!.. Беанна с трудом удержала ругательство.
Они все чуть не погибли, он чуть не поджарил город в образе дракона, Ариана чуть с ума не сошла, а его волнует только то, что ему пришлось ее раздевать?
Беанна одарила его знаменитым разъяренным взглядом и бросилась в спальню сестры. Ариана лежала на кровати в мужском исподнем, перевязанная бинтом вокруг талии. На месте раны проступило пятнышко крови, но дышала сестра довольно-таки ровно, и Беанна позволила себе всхлипнуть.
