историю можно было спасти. Я просто не мог ее отпустить.
Однако конец был так же очевиден, как и начало – в тот момент, когда она увидела Зейна. Это был последний удар. Когда она перевела взгляд с Зейна на меня, я заметил, что в ее глазах не было ненависти. Но я увидел, как в них что-то умерло. Мы.
«Я вернула его тогда, когда это имело значение».
Она не поверит ни одному моему слову. Правда, открывшаяся слишком поздно, так же полезна, как еда для мертвеца.
– Я и на минуту не могу отойти. У тебя проблемы, как я слышала?
Я вздрогнул от звука ее голоса, но продолжил смотреть на горизонт. Кази стояла позади меня. Я не ответил, надеясь, что она удовлетворила свое любопытство и уйдет. Не мог доверять себе, находясь рядом с ней.
Мое молчание ее не тронуло.
– Я была в шатре короля, – объяснила она. – Мы ужинали – я не слышала шума.
– Ужин с королем? Ты продвигаешься по службе. Подумать только, всего несколько ночей назад ты ужинала с такими, как я.
Я услышал в своем голосе горький намек на небезразличие и тут же об этом пожалел.
– Прости. Я злюсь на многое, но не на то, что ты ужинала с королем.
Она перешагнула через бревно и встала передо мной, так что мне пришлось поднять глаза.
Внутри меня боролись эмоции – злость, обида, вина и, что удивительно, желание. Я хотел притянуть ее в объятия, прижаться губами к губам, шептать на ухо, вычеркнуть последние несколько дней из нашей жизни, объяснить то, что давно следовало объяснить. Мне стоило рассказать о Зейне, хотя я и знал, что это вызовет еще большую ненависть с ее стороны. После всего, через что ей пришлось пройти, она заслужила знать правду. Однако все эти мысли крутились вместе с обидой за то, что она проникла в мою жизнь и в Дозор Тора, скрыв свои настоящие цели. Она обманула меня.
Ее взгляд был холодным, как иней.
– На что ты сердишься? – спросила она.
Я рассмеялся.
– Серьезно? Разве это не очевидно? – Я пошевелил цепь на ноге. – Меня обманули практически все, кому я доверял или на кого рассчитывал, – вплоть до нанятого повара. – Я поднялся на ноги, посмотрел на нее сверху вниз. – Повара, которого я нанял для тебя.
Эти слова должны были уколоть ее, но вместо этого они укололи меня. Она никогда не обещала мне завтрашнего дня, и теперь я знал почему.
Кази наконец моргнула – иней рассыпался. Во мне снова вспыхнули эмоции, которые я не мог контролировать.
– Тебе лучше уйти.
Она не двигалась.
– Что за лекарство от лихорадки? – спросила она.
– Еще одна вещь, которой никогда не существовало. Пожалуйста, Кази, я хочу, чтобы ты ушла.
– Я слышала, как Финеас сказал: «Он знал, что заставит вас слушать». О чем он говорил?
Вздохнув, я сел на бревно.
– Мои брат и сестра, о которых я рассказывал, Мика и Сильви… – Я прочистил горло. – Они умерли от лихорадки. Бофорт все вычислил, нашел слабое место нашей семьи и использовал это, чтобы проложить дорогу к нашей благосклонности. Он утверждал, что у него есть лекарство. И это все, что ему нужно было сказать, чтобы мать пригласила его в дом. И мой отец тоже. – Я взглянул на Кази. – Да, мы хотели оружие. И дали Бофорту материалы. И да, мы укрыли их, чтобы получить желаемое. Ты это хотела услышать? Мы знали, что от него одни неприятности, даже если не понимали, какие именно. – Я запустил руки в волосы, все еще желая, чтобы она ушла. Но вместо этого она села рядом.
– Нет, не это, – прошептала она.
Я наклонился и покачал головой.
– Почему ты не рассказала о Бофорте, когда только приехала?
– Мы не знали наверняка, что он находился в замке. А если он там и был, значит, Белленджеры приняли его. Если бы я сказала тебе, что бы ты сделал, Джейс? Будь честным. Предупредил бы его? Заставил ответить на свои вопросы, так что он снова бы исчез? Отрицал бы? Разве не так ты поступил, когда я заметила его возле Даркхома? Ты утверждал, что он работал садовником. Ты солгал и скрыл, кто он такой. Ты видел разрушения и теперь знаешь об их преступлениях. Эти люди заслуживают понести наказание. Я дала клятву королеве и богам, что верну капитана. И я не могла рисковать, рассказывая тебе о своих намерениях.
– Мы хотели оружие, но с другой целью, – сказал я, указывая в направлении долины. – Если ты меня хорошо знаешь, ты должна это понимать.
Она кивнула.
– Но теперь все в руках королевы.
* * *
Было уже поздно. Лагерь спал, кроме солдат на страже и Кази. Я видел, как она вышагивала, присматривала за пленниками, словно не доверяла никому другому. «Я дала клятву королеве и богам». Может, мы и выросли по-разному, но во многом были похожи.
Наконец она улеглась, прислонившись к тонкому, лишенному листвы дереву, глядя в темноту.
«Ты спрашивал, почему открытый мир меня пугает, Джейс? Потому что в нем негде спрятаться».
Я подумал об историях, о тех, которые мог бы рассказать, чтобы помочь ей заснуть. Я думал об обещанной загадке, крутящейся у меня в голове. О той, которую никогда не смогу загадать. Я перевернулся, чтобы не смотреть на Кази, и попытался себя убедить, что ее сон не должен меня волновать.
Глава пятьдесят седьмая. Кази
– Аиногда она отрезает веки, чтобы негодяй не смог на нее не смотреть. Все зависит от ее настроения…
Я отошла, пока Синове придумывала наказания и описывала их в жутких подробностях, желая помучить Бахра и других заключенных. В основном Бахра. В последние недели ей удавалось погрузиться в глубокий творческий колодец. Она старалась, чтобы Бахр находился в пределах слышимости, пока она вслух размышляла о наказаниях королевы. Я видела, как его утомляла ее болтовня. Он больше не проклинал Синове, а просто слушал в мрачном молчании.
Мийе и другие лошади стояли посреди ручья Мисула, пили и охлаждались. Палящее солнце стояло высоко. Последние дни лета не давали забыть о себе. Передышка оказалась очень кстати. Хотя я не обязана была этого делать, я редко отходила от пленников, постоянно следила за ними, опасаясь, что они исчезнут прежде, чем я смогу доставить их королеве. Капитан отличался ловкостью, но эта широкая, бесплодная долина из песчаника и высоких скал представлялась тюрьмой. Здесь некуда было бежать.
Я остановилась у отмели, в которой сквозь прозрачную воду
