ограниченного обзора зеркала, но точно знала, что генерал тоже там.
— Формальности. О том, что ни одна из сторон конфликта не имеет ко мне никаких претензий, что я могу свободно покинуть Первый мир. Больше не буду подчиняться правилам Афшера и не попаду ни под какие судебные обвинения. Вы подписываете, я навсегда исчезаю, а все заложники остаются целы и невредимы. Вам правда придется как-то без моей головы на плахе решать свои межмировые военные вопросы, но уверена, вы справитесь, – она расхохоталась. – Хотя если нет, я буду только рада. Вернемся всё к тем же истокам. Прям откуда начали!
— А если мы откажемся подписывать? – настороженно спросила королева Алиса, смотря точно в сторону эшритки.
— Не будь наивна. Ты знаешь ответ. Я убью всех здесь и всё равно скроюсь от вас. Две недели не могли меня найти, не сможете ещё столько же. А дальше… ух, как только первомирцы узнают, что их любимую принцесску убила эшритка, тут уж войны вы не избежите.
В каком же мерзком и ужасном положении мы оказались. И правила диктует одна единственная дрянь! Я от злости прикусила губу, пытаясь придумать хоть что-нибудь. В конце концов, если я смогу её одолеть, если смогу даже минутку времени выиграть, все сразу же телепортируются сюда, и уж тогда Габриэлла никуда не уйдёт. Но моих сил просто не хватает. Их моментально подавляет клетка…
— Ах, ещё кое-что, – весело вдруг вспомнила гадина. – Когда контракт вступит в силу, он, конечно же, убьёт тебя, Виктор. И да, у тебя тоже нет права отказаться. Ты грязный предатель. Пустил под откос план, ради которого я годами старалась. И всё ради какой-то дочурки. Ну, вот раз ты такой у нас самоотверженный отец, будь добр и умереть за неё…
Повисла тишина. На той стороне «зеркала» все переглядывались, кто-то читал контракт, было слышно, как Каллен рушит что-то на фоне. Мы же выжидали. Габриэлла наблюдала за всей процессией с наимерзейшей улыбкой торжества, а я пыталась придумать хоть что-то. Что-нибудь!
— Ой, да в бездну, – вдруг уверенно хмыкнул отец и выхватил из рук Дерека контракт. Виктор со всей решительностью посмотрел в зеркало и криво заулыбался. – Ты что думаешь, смертью меня напугала, дрянь ты этакая? Я из-за твоих выходок итак чуть не помер. Даже хуже. Мог остаться до конца дней чертовой каменной статуей, а ты бы и рада была. Если думаешь, что меня после такого пугает смерть – подавись…
Виктор за секунду порезал себе руку и уже собирался кровью подписать контракт.
— Папа, подожди! – выкрикнула я, не думая. Отец вдруг замер. Поднял на меня взгляд, полный удивления. Захлопал глазами, словно думал, что ему показалось.
— Ну вот, слышишь? – он ухмыльнулся, но как-то странно, точно растрогался, и опять посмотрел на Габриэллу. – Папкой меня впервые назвала. И что думаешь, мне ради неё теперь помереть жалко? Ну… скажу честно, не хотелось бы, конечно. Но если надо – пусть так. Не думай, что у меня перед тобой или смертью коленки трясутся. Если честно, знаешь, я тебе, психованной заразе, даже благодарен. Ведь если бы не твои маниакальные планы, я бы так и остался таким же эгоистичным идиотом, как ты. Даже не задумался бы об отношениях или уж тем более семье. А теперь вон, глянь, – мне показалось, или у него глаза заслезились? – какая у меня дочь вымахала. Громкая, конечно. На нервы действует – будь здоров. Но вся в мать. Кричит, но с пользой для дела. Да, – Виктор грустно потупил взгляд, а после вдруг размашистым движением подписал контракт, – мне за такую и умереть не жалко, – добавил он, куда тише.
Подпись была поставлена, а я ощутила, как внутри всё сжимается от ужаса. И пусть контракт ещё не вступил в силу, потому что нужно было согласие остальных, но в таком темпе ещё минут десять, и Виктора точно ждёт смерть.
У меня ком подошёл к горлу, а на глазах появились слезы. Отец, конечно, тот ещё гад, и две недели, которые мы тут переругивались, живя под одной крышей, никак не заменят двадцать пять лет, которые он пропустил… и всё же… смерти он никак не заслуживает. Второго шанса? Да, пожалуй. И никак не смерти!
— Ну и дурак, – только ответила с холодной усмешкой Габриэлла. – Давайте-ка не робейте. Подписывайте и остальные. А то здесь много ваших подчиненных. Будете медлить, начну убивать по одному в минуту.
Виктор отошёл назад, как бы давая остальным подойти к висящему в воздухе контракту. В этот момент наши взгляды встретились. Заметив, что я плачу, отец сам смахнул влагу с глаз и игриво так подмигнул мне. Словно и правда не боялся смерти…
Сразу после я столкнулась взглядом с Дереком. Он старался выглядеть уверенно и строго, но… в голубых глазах читалось волнение. Дракон смотрел на меня с явным беспокойством. Казалось, он даже не дышал, настолько происходящее захватило его. При этом у него руки подрагивали. Думаю, не от страха, а от желания разорвать Габриэллу в клочья, не меньше.
Нет.
Так не пойдёт.
Я должна попробовать ещё раз.
Хоть что-то сделать.
Будто по велению судьбы именно в этот момент со стороны раздался оглушительный птичий крик. В фигуру Габриэллы на всех порах попыталась с налета врезаться Клара. Видимо, ворона выжидала, а сейчас собиралась попросту вцепиться в глаза эшритке, чтобы выиграть нам немного времени. Но, увы, это было столь мелочно и обессилено, что Габриэлла и глазом не повела. Она ловко схватила рукой птицу за горло и посмотрела на Клару с явным пренебрежением.
— Ты настолько беспомощная, что про тебя я уже и забыла. Сгинь, – мерзавка швырнула ворону в мою сторону. Та без проблем прошла сквозь барьер, врезаясь в меня. Я кое-как поймала птицу. Клара с трудом дышала, будто ей только что чуть не переломали шею.
— Подписывайте! – громогласно рявкнула Габриэлла. – Ещё полминуты и первая жертва будет на вашей совести!
Дерек с королевой переглянулись, и дракон потянулся за пером, что висело в воздухе. Виктор же тяжко вздохнул и нервно переступил с ноги на ногу. У него буквально пошёл отсчёт последних секунд жизни…
Да что б тебя!
Почему всё так?
Неужели без жертв не обойтись?
Неужели ничего нельзя сделать?
Вдруг я заметила, как
