— Возьми меня. — шепчут бессознательно губы, когда горячее мужское естество натирает самую чувствительную точку женского совершенства, и чувствует как содрогаясь, её тело горячими соками обильно орошает его могучее достоинство.
— Возьми меня. — кричит в губы улыбающемуся мужчине покорённая самка и…
Одним мощным движением Мид врывается во влажноё бархатное… узкое… слишком узкое лоно.
Девушка в его руках неестественно дёрнулась и напряглась, привыкая к неожиданно большому для неё размеру, и, несмотря на появившиеся в глазах слёзы, на губах расцвела счастливая улыбка.
На минуту Мид замер, всё ещё не понимая, почему, вдруг, причинил боль и неудобство молодой самке. А в том, что ей было больно, у него не было никаких сомнений, чувствуя, как узкое лоно обхватило его каменное естество мёртвой хваткой, не желая выпускать его из себя.
И тут, понимание того, что произошло, накрыло Мида с головой.
"Слишком узкое, чтобы когда либо принадлежать другому мужчине. Слишком тесное для женщины, которая уже познала радости близости. Слишком… слишком…"
Мид смотрел на Эсту, понимая, что смотрит на свою единственную. На ту, с кем его нечаянно связала судьба. На ту, которая, не подозревая об этом, изменила их жизнь навсегда. На ту, которая станет матерью его детей.
Он осторожно поцеловал девушку, вкладывая всю нежность в долгий поцелуй, как бы извиняясь за причинённую боль.
"Слишком бархатное и уютное, чтобы покинуть его сейчас, не закончив начатое" — подумал Мид, и осторожно покинул тесное лоно, но лишь для того, чтобы ворваться вновь в манящую глубину его женщины, чувствуя, как с каждым толчком, её запах меняется, окончательно смешиваясь с его, покоряясь и признавая его своим самцом.
* * *
— Почему ты мне не сказала? — осторожно спросил Мид, когда они выбрались из надёжного логова.
Эста одёрнула рукой подол платья, скрывающего следы потерянной невинности, и, пожав плечами, ответила:
— Ты сказал что сделаешь всё, чтобы спасти меня. И это был самый простой способ для меня избежать замужества. Спасибо тебе, Мид. Теперь я могу остаться свободной самкой.
Поправив шнуровку местами порванного платья, Эста подошла к мужчине и скромно его поцеловала.
— Ну ладно, я пошла?
— Кккак пошла? Кккуда пошла? — не понял опешивший Мид.
— Ну… теперь… я могу вернуться домой. Брат не сможет меня выдать второй раз замуж, поскольку я уже не… — слегка поморщившись, видимо от воспоминаний о саднящей боли. — И ещё раз, спасибо тебе, Мид. Я тебя никогда не забуду. — с грустью в голосе попрощалась девушка и, отвернувшись от растерянного оборотня, направилась в противоположную сторону.
— Конечно не забудешь! Потому что я тебя никуда не отпущу. Я иду с тобой!
Мид подхватил не ожидавшую подвоха с его стороны девушку и, закинув её на плечо, как удачный охотник свою добычу, спросил довольным тоном:
— Ну так где находится твой дом?
— Зачем тебе? — подозрительно спросила серпанка, ещё не понимая, почему она висит головой вниз.
— Как зачем? Должен же я узнать у твоего брата, какой калым он хочет за свою сестру!
— Поставь меня сейчас же! Ты не имеешь права! — закричала Эста, вдруг осознав, для чего Мид идёт с ней в посёлок.
— Ещё как имею! Теперь, ты — моя жена! Хочешь ты того или нет.
— Мид! Ну ты же мне обещал. Ты мне поклялся!
Короткие удары слабых женских рук по спине только ещё больше рассмешили Мида:
— Извини, милая, но это, наверное, единственное обещание в моей жизни, которое я не смогу выполнить.
— Я не буду твоей женой! Ты меня не заставишь!
— Ты уже моя жена. Даже больше того, ты — моя единственная.
— Как ты меня назвал. — переспросила, вдруг неожиданно притихшая девушка.
— Амата. — повторил сильный мужчина, понимая, что его 'птичка' уже попалась в клетку. — Так, кажется, у вас называют единственных?
* * *
Тэль осторожно открыла дверь и тихонько вошла в кабинет мужа, где, по своему обыкновению, в эти поздние вечерние часы, Ричард укачивал на плече трёх летнего Кая.
— А у меня чудесная новость, любимый! — восторженно тихим голосом сказала молодая женщина. (Как все звездочёты и маги этого мира, Тэль, не смотря на свои сорок семь лет и являясь, в отличии от мужа, человеком, была наделена долгожительством. Поэтому её возраст, по сравнению с другими людьми, в физическом плане ещё даже не перешёл пору юности. И внешне она выглядела так же как и в свои двадцать лет. И рядом со своей дочерью выглядела больше сестрой, чем матерью.)
— У нас скоро снова будет пополнение в семействе!
Ричард оценивающе оглядел жену и, тихо посмеиваясь, что бы не разбудить малыша, ответил:
— Ну, об этом, даже если бы мне никто не сказал, и я бы, вдруг, снова, как это было с Дэстини, не почувствовал своего малыша, мне наглядно демонстрирует твой кругленький, выпирающий животик, любимая. Не думаю, что ты могла бы проглотить такой большой арбуз.
Тэль притворно пригрозила ему пальцем:
— Глупый котяра, я сейчас не о нас с тобой говорю. Дэс снова беременна. И, судя по прогнозам, у нас будет третий внук.
— Мда… — тихо засмеялся Ричард. — По моему, Дрэг плохо старается. А где же обещанная внучка? Определённо, Дэс решила проверить зятя на прочность. А он-то надеялся! Ну ничего, его никто за язык не тянул с глупыми обещаниями. Когда заявил, что даст себе и Дэс передохнуть только тогда, когда у них родится девочка.
— Кажется, кое-кто мне тоже обещание давал!
— Какое?
— Такое! Когда я Кая рожала. Кто мне клялся, что обязательно спросит про ритуал Дэстини и Дрэга? — прищурившись, Тэль притворно-сердито посмотрела на мужа.
Но ему и этого было достаточно, чтобы побледнеть.
— Тэль, ну… я и спросил… А применять я его не клялся. — выкрутился, вдруг, довольный сам собой Ричард.
— В следующий раз, я с тебя расписки брать буду с каждой твоей клятвой.
— Не уверен насчёт ритуала, но на то, что во время родов я буду всегда рядом, и ты можешь делать со мной всё, что угодно: бить, царапать, ругать, да хоть убивать, — на всё это, я тебе расписку хоть сейчас напишу.
И, влюблённый безмерно в свою жену оборотень, заслужил прощение, получив в награду долгий поцелуй.
— Любимая, подожди меня здесь, пока я Кая отнесу в детскую.
Поспешно вернувшийся Ричард, подошёл к Тэль и, подхватив на руки беременную жену, понес её в королевские апартаменты.
И уже подходя к супружеской спальне, вдруг вспомнил кое о чём:
— Может теперь-то ты признаешься, зачем я отправил Мида на Серпан? Видела бы ты его лицо, когда я ему сказал, что это даже не просьба, а приказ. Кажется, в нём, наконец, стал просыпаться сильный альфа.
