странной пеленой.
– Отпусти меня, – слабо потребовала я. Колени подкашивались, а сердце билось так часто, что я сама на себя за это злилась. Столько раз они приходили в мои фантазии, столько раз их близость заставляла мою голову кружиться, что теперь я едва ли не таяла в его руках. – Пусти. Я пойду спать.
– О нет, – прошептал Снежок, подёргивая ушами. – Сейчас ты никуда не пойдёшь. Он подхватил меня под ноги и, усадив себе на бёдра, прижал к стене.
Дыхание перехватило.
– Пусти, – выдохнула я, словно в попытке надышаться после очередного головокружительного поцелуя. – Я требую. Приказываю. Раб!
– Поздно, – выдохнул он и сильнее прижал меня бёдрами к стене. – Сама ведь сказала: игры кончились.
– Ты не притронешься ко мне, – прошипела я, хотя сама плавилась в его руках. Я была зла. И, когда он снова прижал меня к стене горячим поцелуем, выпустила когти, с наслаждением вспарывая его кожу на обнажённых плечах, разрывая ткань фартука, заставляя его упасть с широкой груди.
Кажется, его это только сильнее заводило. Глубокие раны мгновенно затягивались красными рубцами, а дыхание керри становилось всё более тяжёлым и сбивчивым.
– Вы же принимали подавитель, – с трудом проговорила я, когда он выпустил мои припухшие от яростных поцелуев губы.
– Нас накачали какой-то дрянью, – раздался голос Черныша, о присутствии которого я напрочь забыла. Он неторопливо подошёл к нам, расстёгивая пуговицы своей чёрной рубашки. – Эта дрянь не только усыпила нас. Она до сих пор не даёт подавителю действовать в полной мере.
Я снова безуспешно попыталась вырваться из стального захвата керри. Перевела взгляд на приблизившегося Рона.
– Феромоны драконов действуют на керри, как сильнейший афродизиак, – проговорила тихо. – Притяжением, которому невозможно сопротивляться.
– И наоборот тоже, – добавил Кроу с кошачьей, хитрой улыбкой.
– Бездна, – выдохнула я и выгнулась в спине, отворачиваясь от него. Мной управляли инстинкты, и ничего нельзя было с этим поделать.
– Наши подавители подавляют не только восприятие драконьих гормонов, – выдохнул Кроу у меня над ухом, – но и выделение того секрета, который заставляет драконов испытывать сильнейшее возбуждение.
– А теперь этот препарат частично заблокирован и не действует в полной мере, – добавил Рон, ласково проводя пальцами по моей щеке. Потом он резко сжал мой подбородок и чуть потянул к себе мою голову. – Так что мы все в ловушке.
На этот раз я поддалась. Их запахи, их прикосновения невозможно было перепутать, я словно чувствовала каждого из них, каждое движение, каждый вдох даже с закрытыми глазами.
– Вам не попадёт? – проговорила я сквозь собственный стон. – Нам ведь нельзя…
– Не думай об этом, – ответил Кроу. Перехватив меня удобнее, он сделал несколько шагов и мы вместе опустились на софу.
Когда керри потянул за шнуровку моего платья на груди, драконица внутри меня зарычала. Тихо, утробно, требовательно. И я позволила ей перехватит контроль. Говорят, вторая ипостась – это лишь часть нашей личности, которая спит до поры до времени. Чем больше человек отказывается от самого себя, чем дольше отказывается принимать свою силу и слабость, пороки и добродетель, тем позже происходит оборот. И в этот момент во мне что-то надломилось.
Словно сорвав плотину, я отринула все условности, правила и морали. Надавила керри на плечи и, уронив Кроу на поверхность софы оказалась сверху. Тот одобрительно усмехнулся.
– Как я и говорил… – произнёс он, обнажая мою грудь. Нежная кожа отозвалась сладкой истомой в ответ на прикосновения его рук. Едва касаясь, он провёл по соскам ладонями, и я, закусив губу, с тихим стоном выдохнула. Рон в это время поглаживал мои ягодицы, проникал под юбку и неторопливо проходил руками по бёдрам, постепенно поднимаясь всё выше и распаляя меня всё сильнее.
– Нет, это невозможно, – произнёс вдруг он. Одно короткое движение – и я почувствовала, как он наполнил меня. Выгнулась, застонав, и Кроу, улучив момент, поймал губами мой сосок.
Удерживая меня за волосы, чёрный ягуар быстрыми, сильными движениями наполнял меня вновь и вновь, заставляя кричать и извиваться. А когда он резко отстранился, Кроу перехватил инициативу, крепко сжав мои ягодицы. Я чувствовала края не снятых еще брюк, которые мешали ему войти до конца, но тот факт, что мы даже не разделись, заводил только сильнее.
Я сбилась со счёта, сколько раз они менялись. Скоро мы буквально скатились на пол, продолжив на глубоком мягком ковре. И когда он, весь пропитанный нашими соками, сбился в кучу, а я, тяжело дыша, содрогалась под каменным телом чёрного керри, он склонился надо мной и прошептал так, что по всему телу прошла крупная дрожь:
– Держись, кошечка, мы только начали.
Его губы сомкнулись на одной груди, а губы Кроу – на второй. Я начала извиваться от охватившего меня наслаждения, забилась в очередном оргазме, но они не отпускали меня, лаская, касаясь разгорячённой кожи живота, бёдер, поддразнивая, пока я не застонала в исступлении.
Всё закончилось только к рассвету. Все апартаменты были перевёрнуты вверх дном: со стола было сброшено всё, что на нём оставалось, шторка одного из окон оборвана, на полу валялись подушки софы, ковёр сбит в кучу у стены, моя постель выглядела так, будто по ней всю ночь скакал целый выводок макак, и даже в ванной царил полный хаос.
Мы нежились в тёплой воде бассейна под открытым, светлеющим небом, а впереди, далеко за гранью острова Скайхолл, медленно вставало солнце.
– Почему мы не сделали этого раньше, – томно проговорила я. Кроу усадил меня себе на колени и мягко ласкал моё измождённое тело. Рон сел на ступеньку рядом, и я чуть сместилась вбок, скатившись с ног белого керри, чтобы оказаться между ними. Чёрный брат положил большую ладонь мне на ногу, словно я была вещью, его собственностью, и отчего-то это чувство было так приятно, что я зажмурилась от удовольствия.
– Таковы правила, – ответил Кроу после некоторой паузы.
– Давайте не пойдём завтра на пары, – я задрала голову и поцеловала по очереди сначала подбородок Кроу, а потом Рона, ласково закусив его. И почувствовала под своей ладонью, как он снова начал возбуждаться. Его ладонь сильнее сжалась на моём бедре, говорить стало тяжелее. – Не пойдём на пары… отоспимся… а потом
