Началась наша новая жизнь. Я надеялась, что отвар сработал, а если нет, то у меня будет ещё пять дней на то, чтобы попытаться перейти к другому Хозяину. Я не представляла, как справлюсь и не хотела сейчас об этом думать. Главное, пять дней я в неприкосновенности.
Нас отвели в соседнюю комнату без окон, с затхлым запахом пыли, ряды низких лавок и невзрачные шкафы вдоль стен — вот и всё её скудное убранство. Вдесятером мы переоделись в чистые платья — близнецы тех, что были на нас до этого, только пахнущие лавандой и мятой. Мокасины, как называли кожаные закрытые тапочки, казались очень удобны по сравнению с моими туфлями со шнуровкой и застёжками. Новые платья тоже были мягкими и приятными на ощупь.
Очень смущала длина одежды — по колено. Первое время я стеснялась, подобные фасоны позволительны только в детстве, когда они лишь подчёркивают невинность ребёнка, ещё не вступившего в пору взросления. Красивых поясов нам не досталось, как и браслетов с горящими, словно глаза хищников во тьме, камнями, вероятно, они были привилегией женщин-оборотней. Тем не менее, даже леди из чистого дома не отказалась бы примерить такую красоту.
Я думала о чём угодно, только бы не возвращаться мыслями к отбору и его возможным последствиям. Феонита и Клариссия, с которыми мы сдружились за последние дни, тоже были молчаливы и сосредоточены. В комнате стояли духота и тишина, мы старались переодеваться молча и неспешно, словно могли задержать время.
— Сейчас вас развезут по новым домам. Служите исправно, не перечьте хозяину и не дерзите! — попрощалась с нами наставница у порога храма для обрядов. Мне показалось, она прятала мудрую и понимающую улыбку, будто могла разглядеть в нашем будущем что-то хорошее. Возможно, мне просто хотелось в это верить.
Хорошего расставания с девушками, толком, и не получилось. Я всё прокручивала в голове, чтобы сказать пусть не утешительного, но ободряющего, да так и не нашла слов. Слишком мало было известно о той жизни, какую нам предстоит вести, о её радостях и проблемах. Даже о том, встретимся ли мы с девушками вновь.
Меня высадили первой. Кларисса взмахнула рукой, Феонита кивнула и спокойно улыбнулась, на смущённые взгляды остальных я ответила лёгким наклоном головы и, не оглядываясь, шагнула на мостовую, заполненную прохожими.
Меня уже ждали. Женщина маленького роста, худая, как птичка после зимовья, почти девочка, поприветствовала меня и взяла из рук нехитрую поклажу, в которой было сменное бельё, ночная рубашка и принадлежности для мытья. Это всё, что разрешили взять из прошлой жизни.
— Здравствуй! — сказала я, но девчушка лишь покачала головой и прикрыла свободной рукой рот. В молчании мы поднялись на крыльцо небольшого дома с серыми стенами, над входной дверью вместо таблички с именем была прикреплена небольшая овальная пластина, хорошо натёртая и блестящая. На ней крупными незнакомыми мне знаками было выгравированы символы, разделённые на две части.
— Приехали, госпожа! — услышала я низкий женский голос прежде, чем столкнулась нос к носу с его обладательницей: высокорослой и молодой женщиной, не старше тридцати пяти. Её большие руки были крепкими, кожа на них грубой и шершавой, она схватила меня чуть ли не в объятия и развернула к свету масляных ламп, делавших широкую прихожую светлой и уютной. В расцветке мебели, аккуратно расставленных на комоде необходимых мелочах и даже в тонком аромате лаванды, витавшем в воздухе, чувствовалась заботливая женская рука.
Я вздохнула свободнее и расслабилась: значит, мой хозяин не одинок и не нуждается в женском внимании.
— Да вы красавица! — тем временем сказала приветствующая меня женщина. — Проходите! Я введу в вас в курс дела. Меня зовут Боана Видлен, мы с мужем здесь как бы за главных, пока хозяина нет дома. Да не стойте там! А за вещи не беспокойтесь, Иветта отнесёт наверх, в вашу комнату. Девушка она расторопная и послушная, даже хорошо, что немая: меньше болтает, больше работает.
Боана увлекла меня в прохладную гостиную и, не дав вымолвить ни слова, усадила на диван.
— Хозяин пока не возвращался, — добавила она многозначительно и выразительно посмотрела на меня. Я обрадовалась предоставленной мне передышке перед встречей с оборотнем, но виду не подала. Мне очень хотелось знать, как его зовут, однако спрашивать в лоб не стала, пусть думают, что я всё и так знаю.
— Можете называть меня просто по имени, — продолжила Боана, присаживаясь напротив в кресло с высокой спинкой. — Вы же теперь наша распорядительница. Сейчас мой супруг освободится и тоже подойдёт познакомиться. Если у вас будут какие-то просьбы или замечания прислуге, передавайте их через нас.
Пока она тараторила, я краем глаза изучала обстановку гостиной. Мебель, даже картина над камином, изображавшая ручей в лесной чаще, были подобраны с большим изяществом.
— А это всё мы с мужем выбирали. Вкусы волков нам известны, — продолжила Боана, заметив-таки мой интерес. — Вера Асейя одобрила, а хозяин очень дорожит её мнением.
— Кто это? — решилась я спросить. В конце концов, нужно потихоньку начинать ориентироваться в иерархии оборотней.
— Это подруга нашего хозяина, — подмигнула мне Боана, теребя белый передник. — Вера, значит, оборотень. Чистокровная, то бишь. Ну, как вы, только здесь.
— А вы кто?
— Ой, говорите мне “ты”. Я полукровка во втором поколении. Моя бабка была Пришлой, — искренне улыбнувшись, всплеснула руками женщина. Мне стало чуть теплее от такого приёма. — Вы озябли? Хозяева не любят жары, поэтому дома всегда прохладно. Я сейчас на вас плед наброшу.
И игнорируя мои попытки протестовать, она в два счёта куда-то сбегала и вернулась с плюшевым пледом, в который и закутала меня, как ребёнка после купания. Боана мне сразу понравилась, внутренним чутьём, которому привыкла доверять, я определила в ней человека незлобного и заботливого. Двигалась и говорила она так быстро, что я едва успевала за ней, но в её руках всё спорилось и получалось, словно само собой. Я почувствовала себя неумехой.
— Можно спросить? — решилась я на разговор, когда молчаливая и хмурая служанка в светлом платье, похожем на моё, подала на подносе горячий чай. Боана знаком отпустила её и сама принялась ухаживать за мной.
— Конечно, госпожа. Нам с Томасом вы можете доверять. Я понимаю, что вы расстроены и боитесь. Только мы здесь уже лет десять в слугах, платят исправно, никто не обижает. Да и кому обижать-то? Хозяин занимает высокий пост в Совете Стаи, да и на тренировках пропадает, его и дома не бывает сутками. А вера Асейя последнее время приходит всё реже.
Боана оглянулась по сторонам и добавила:
— Впрочем, это не наши дела. Спрашивайте, не стесняйтесь. Здесь ничего такого нет.
— Как его зовут? — задала я главный для меня вопрос и с замиранием сердца приготовилась услышать ответ. Сейчас я узнаю: сработал ли отвар. Или…
— Вам не сказали? — улыбнулась Боана, сверкнув рядами белоснежных зубов, достойных самой знатной леди в бывшей столице. — Так вот, знайте: вам повезло. Хозяин очень добрый, хотя сразу и не подумаешь. Рэв Торгский его зовут, слыхали небось?
* * *
“Рэв Торгский”, — повторяла я про себя, как заклинание, когда добралась до своей новой комнаты. И чем больше я это делала, тем сильнее ненавидела обладателя имени. Он представлялся мне уродливым и жестоким лицемерным мерзавцем, способным на любую низость. Например, воспользоваться девушкой в стеснённых обстоятельствах.
Оборотень не постеснялся участвовать в выборах чистокровных, словно они иномирянки, принесённые в жертву родными. Я опешила, насколько поразительно было наше сходство с Пришлыми! Верно говорят, Боги отказались от наших. Настала пора новых рас. Таких, как эти оборотни: они теперь хозяева жизни, их Боги могущественнее. Правда всегда на стороне сильного.
И от осознания этого я ненавидела хозяина ещё сильнее! В моём воображении он был монстром, и именно с с этим существом мне и предстояло сегодня увидеться. До ужина оставалось два часа, а я уже жалела, что вынуждена бездельничать. Боана с Томасом милостиво настояли на отдыхе и взяли на себя обязанности метрессы.
