Умеет он, оказывается, направить студента на выполнение задания. Перспектива быть съеденным была так себе. Жить хотелось. Причем еще долго. И, надеюсь, счастливо. И, желательно, не в качестве жены Хилта.
Я не понимала, как можно разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь. Словно находилась в непонятном нечто, где нет совершенно ничего. И если бы не недовольное сопение одногруппников, подумала бы, что осталась совсем одна.
Раньше я не попадала в такие ситуации. Считала, что со зрением у меня проблем нет. Оказалось — есть. Причем не только у меня, а почти у всех, кто находился сейчас в аудитории.
— Ну же, радость моя, — прошептали у самого уха, — сосредоточьтесь. Выбросите из головы все ненужные мысли. Забудьте на время о столичной моде и бантиках…
Замерла, прислушиваясь к каждому слову. Не потому, что страдала проблемами со слухом. Просто хотела определить, куда бить.
— Почему мы не можем использовать светлячков? — спросил один из студентов где-то слева от меня.
— Вы развиваете ночное зрение или ищите легкие пути решения проблемы, студент Паркенс? — теперь голос преподавателя доносился со стороны кафедры. Использует магию, а нам, значит, запрещает.
Потерла ухо, в которое мужчина еще с полминуты назад шептал о бантиках. Аккуратное, заостренное, но не настолько, как у Хилта. Конечно… я ведь полукровка. А он относится к роду, где все были чистокровными эльфами. Еще одна причина, по которой я не понимала, зачем вообще нужен этот союз — это разбавление чистой крови с кровью полукровки.
На вопрос Хилта, понятное дело, никто отвечать не стал. Продолжили попытки увидеть хоть что-то. Судя по некоторым студентам, которые начали подтрунивать над товарищами, у кого-то получилось. Я же продолжала сидеть и пытаться увидеть хоть что-нибудь. Пусть это будет лишь слабое очертание руки. Или размытый силуэт сидящего впереди недомага…
Но сколько бы я ни пыталась, ничего не получалось. Надеялась, что смогу выполнить такое, казалось бы, легкое задание. Но на самом деле — все было бесполезно. Только голова немного заболела. И когда по аудитории снова поплыли светлячки, глаза так резануло, что я прикрыла их ладонями. Потерла, пытаясь снять неприятные ощущения. Но еще с минуту сидела, чувствуя себя беззащитной. Да уж… если попасть в такую ситуацию, находясь на кладбище, меня точно съедят.
— Что ж… — Шеннон расхаживал вдоль кафедры. Руки завел за спину. Взглядом скользил по понурым недомагам. — Плохо. Нет, не так… Отвратительно.
Произнося последнее слово, он смотрел почему-то на меня. Будто я одна не смогла ничего увидеть. Опустила взгляд на тетрадь, потом на руки, сжимающие карандаш. В общем, смотрела на что угодно, лишь бы не встречаться глазами с Хилтом. Никто не обещал, что будет легко. И, опять же, я не ждала, что мне будет какое-то послабление. Спрашивать с меня будут больше, чем с недомагов.
— Если вы надеетесь, что я ограничусь одной такой тренировкой, глубоко заблуждаетесь, — продолжил тем временем распинать нас профессор. — Вы некроманты, а не нежные барышни, — снова быстрый взгляд на меня. И как он умудряется тут же останавливать его на мне. За впереди сидящего что ли прятаться? Я по-прежнему не смотрела на Шеннона. Просто чувствовала, когда он смотрел именно на меня. От этого у меня волосы на голове шевелиться начинали. И появлялось желание использовать какое-нибудь заковыристое заклинание. Почесуна, например.
Остаток лекции я старалась сосредоточиться на преподаваемом материале. Получалось плохо. Мысли все время скакали с плетения Раувиля на выбор заклинания для «любимого» преподавателя. Если бы Хилт знал, что я тут планировала, так бы сейчас не скалился, в очередной раз говоря о том, что маги были и всегда будут сильнее магесс как в физическом, так и в магическом плане. И я бы, может, не так резко реагировала. Если бы говоря это он смотрел на кого-нибудь другого, а не на меня. Мой жених был, мягко говоря, не рад видеть меня в числе поступивших. И скрывать свое недовольство не собирался. Даже от других студентов. Если так подумать, это в какой-то степени было неплохо. Ни у кого и мысли не возникнет, что он может завысить мне оценку или в чем-то подсказать. Наоборот, так же, как и профессор Нраут, будет рад избавиться от недомагессы, в которой (о кошмар) проснулась некромантия.
Прозвенел звонок и группа стала собираться. Я снова выходила из аудитории одной из последних. Но, то ли меня кто сглазил, то ли я просто сама по себе стала такой невезучей… Хилт попросил задержаться. Само собой, ослушаться его «просьбы» я не могла. По довольным ухмылочкам одногруппников поняла, что они уже предвкушали головомойку.
Дверь закрылась сама собой. Затем по ее поверхности и стенам пошла разноцветная рябь. Шеннон зачем-то использовал Полог тишины. Причем, усовершенствованный. Это в свою очередь означало, что теперь выйти отсюда я не смогу, пока этот самый полог не будет снят.
— Подойди, Холли, — сказал Хилт. На меня он в этот момент не смотрел. Весь его интерес был сосредоточен на доске, по которой медленно скользила фиолетовая дымка. Она стирала все, что преподаватель успел написать за время лекции. Несколько формул, пояснений и одна схема. Пока ничего особо сложного. Разбирали заклинание, которое знали многие некроманты.
Подошла к кафедре и замерла напротив нее, не решаясь задать мучающие меня вопросы. Это он меня задержал. Значит, сам хочет о чем-то поговорить. Вопрос: о чем?
— Кто был твоим преподавателем некромантии? — Наконец, переставая гипнотизировать доску, Шеннон отвернулся от нее и посмотрел на меня прямо и пытливо.
— Господин Ерентиэль, — ответила. Секретом эта информация не являлась.
— Знаю его, — проговорил Хилт, кивая каким-то своим мыслям. — И ничего плохого сказать про Раулина не могу. Но в таком случае, почему ты настолько не подготовлена?
— Вы сделали такой вывод, руководствуясь лишь тем, что я не вижу в кромешной темноте? — поинтересовалась.
Говорила ровно, невозмутимо. Чтобы у Шеннона и мысли не возникло, что его слова меня задели.
— Не только из-за этого, — Хилт покачал головой. — Мне кажется, что вы плохо слышали своего преподавателя. Ваши действия слишком импульсивны. Движения резкие. Затрата энергии колоссальна там, где можно обойтись малой кровью.
— На меня никогда не жаловались, — теперь уже эмоций скрыть я не могла. Он так прозрачно намекал на то, что я несерьезная, недалекая девица, что сложно было не обратить на такой выпад внимания. — Мне кажется, что вы специально ищите повод, чтобы задеть меня. Но зачем?
— Что вы, студентка Корствииль, ни в коим случае. Я просто хочу донести до вас одну очень важную мысль — редко какая магесса, награжденная при рождении стихией Смерти, может достигнуть успехов в ее приручении. На данный момент я не вижу в вас ту, что будет наравне со стражами защищать простых людей от нечисти.
— Вам просто хочется верить в то, что вы говорите, — грустно усмехнулась я. — Вы ошибаетесь.
— Сомневаюсь.
Хилт спустился с кафедры и подошел ко мне. Сложив руки на груди, посмотрел тяжелым взглядом. Я в свою очередь жаться и трусить не собиралась. Смотрела на мужчину открыто, без страха и сомнений. Я отказалась в свое время от домашнего обучения. Мама хотела, чтобы я осталась под ее присмотром. Опасалась, что здесь у меня возникнут проблемы. Что ж, она оказалась права. Но сбегать отсюда, показав тем самым, что я трусиха, не стану. Я смогла пройти вступительное испытание. Пусть у меня оно прошло не так, как у остальных. Но я уж точно показала себя не полной неумехой.
— Я могу идти, профессор? — спросила, смотря прямо в глаза Шеннону. Это какая-нибудь скромница опустила бы взор и еле лепетала. Но я не была нежной барышней.
— В конце недели будет ночная практика, — проигнорировав мой вопрос, просветил меня Хилт. — В расписание изменения внести еще не успели. Будете проходить практику как можно чаще. Иначе размякнете. Говорю тебе это потому, что у тебя еще есть время подумать. И вернуться домой.
