Легкий скрип половиц заставил ее встрепенуться.
— Кто здесь? — выдохнула, нервно сжимая ворот пеньюара.
Последнее время магические светильники были Дее не по карману. Единственная свеча на столе освещала только центр комнаты, углы тонули в полумраке. Затухающие угли в камине тоже не давали много света.
Снова скрип. Будто кто-то крадется.
Дея сглотнула. Ей показалось, что она видит крупную тень, упавшую на стену.
Но Катарина прикрыла дверь, когда уходила. Окно тоже закрыто. Кто мог пробраться сюда незаметно? Или это глупые шутки Йеванна Райса? Он решил ее запугать?
Да, наверняка это его темные штучки!
Схватив подушку, Дея запустила ее туда, откуда послышался скрип.
— Сударь! — прошипела, пряча испуг за злостью. — Вы ведете себя как мальчишка!
Ответом ей была тишина. А потом на окне дрогнула занавеска. Дея могла бы в этом поклясться!
Она схватила вторую подушку и медленно поднялась.
— Йеванн? — позвала дрогнувшим голосом. — Это уже не смешно…
Что-то большое и темное бесшумно метнулось к ней. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, взметнул распущенные волосы. Перед глазами мелькнуло лезвие. Темное, как сама ночь, изогнутое, словно серпик луны.
Дея наотмашь ударила тень подушкой и завизжала.
* * *
Оставшись один, Йеванн закинул обутые ноги на стол, а сам откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. Взгляд дознавателя уперся в бокал, на дне которого оставалось немного хмельного напитка.
Проклятое пойло.
Сколько ему нужно выпить, чтобы почувствовать хмель? Бочку? Две? Он так и не смог это выяснить за последние два года.
Раньше все было проще. Раньше у него была нормальная человеческая жизнь, если это можно так называть. Дом, семья, простые радости, вроде стаканчика пунша по выходным.
А теперь?
Теперь он не может даже напиться, чтобы не думать, не видеть, не вспоминать…
Проклятая ворожея! Что она сделала с ним? Зачем вернула? Разве он просил об этом?
Йеванн вполголоса выругался и сжал бокал.
Теперь он не живет, а существует. И каждый вздох, каждый удар сердца причиняет неимоверную боль.
Боль… вот и все, что он сейчас чувствует. Он привык к ней, как привыкают к чему-то неотвратимому. Сросся. Почти сроднился. Он уже не знает, как это — жить без нее. Дышать свободно, а не так, словно вдыхаешь огонь. Чувствовать вкус еды и напитков, испытывать удовлетворение от обладания женским телом, чего-то желать…
Его пальцы сжались в кулак, сминая бокал, словно бумагу. Он не услышал, почувствовал, как тихонько тренькнул стекло в ладони. Впитал в себя этот звук, пропустил через кожу.
Разжал пальцы.
На стол осыпались осколки стекла. Часть застряла в ладони. Порезы быстро заполнились кровью, но маг не почувствовал боли. Все затмевала другая боль. Та, что разъедала его изнутри.
Пара секунд — и кожа срослась. Перепачканные кровью осколки остались лежать на ладони. Даже сейчас, когда догорела последняя свеча, а за окном опустились поздние сумерки, Йеванн прекрасно видел самые мелкие из них.
Острое зрение — одна из привилегий, дарованных его демоном. Вкупе с мгновенной регенерацией и звериным чутьем.
Вернувшись с того света он стал чем-то большим, чем человек. Чем-то более могущественным, чем маг.
Но плата за это оказалась непомерно велика.
Он огляделся в поисках третьей бутылки. Та обнаружилась на буфете, в нескольких шагах от стола.
Йеванн уже поднимался, когда его слуха достигла легкая вибрация, прокатившаяся по потолку…
Там, наверху, комната мальчишки. Прямо над столовой. Он понял это еще утром, едва войдя в дом. Почувствовал, как через полчаса после ужина туда вошла Дея. Слышал ее шаги, не ушами, а тем самым звериным чутьем, что свойственно только диким животным и демонам.
Если бы Йеванн захотел, то мог бы услышать, что она говорит служанке. Не захотел. Но вовсе не из-за внезапно проснувшегося благородства, просто догадался: ничего хорошего о себе не услышит, а гадости… что ж, он их заслужил.
Вибрация повторилась.
Маг медленно встал, правая рука инстинктивно легла на эфес, торчавший из-за плеча.
Там, наверху, кто-то был.
И этот кто-то не Дея, не горничная, и уж точно не мальчуган.
Кто-то чужой, от кого веет смертью.
А потом он услышал крик.
* * *
Дее казалось, что время застыло. Растянулось в немыслимую бесконечность. Разделило мгновение на «до» и «после».
В этом «до» была тень убийцы, что бросился на нее с ятаганом, а в «после» — звук разбитого стекла, удар снега в лицо, жуткий вой…
И еще одна тень. Огромная, рычащая, словно лев или тигр. Кто бы это ни был, но такие звуки не могло издавать человеческое горло!
Эта тень ворвалась в окно в мгновение ока. Как раз в тот миг, когда ятаган убийцы описал полукруг, вспарывая подушку, словно та была набита воздухом, а не пухом, и замер у ее горла…
Убийца навалился на девушку всем телом.
Дея успела понять, что он в маске и капюшоне, из-под которых виднелись только глаза. Холодные, безжалостные глаза наемного убийцы.
Она вжалась поясницей в высокий бортик кровати, понимая, что отступать больше некуда. За спиной — только кроватка сына. Вскинула руки в защитном жесте.
И зажмурилась.
А потом раздался отвратительный чавкающий звук… Глухой удар, будто что-то упало на пол, и Дея поняла, что может дышать. Ее больше никто не держит.
Она с опаской открыла глаза.
На полу лежало безголовое тело. По виду — мужское, в одежде из странной, поглощающей свет ткани. Голова валялась отдельно. Ее будто снесло одним ударом меча. Упав, она по инерции откатилась на пару шагов и оставила за собой алый след.
Дея медленно перевела взгляд обратно на тело. Из обрубка шеи толчками хлестала кровь. С каждой секундой ее становилось все больше. На светлом ковре разливалось кровавое море.
А потом из тени шагнул Йеванн Райс.
Спокойный, без единого проблеска эмоций на лице. Наклонился, не торопясь, и вытер окровавленный меч об одежду трупа. Вернул его в ножны и только тогда соизволил глянуть на Дею.
У той подкосились ноги. Она ухватилась за бортик кровати дрожащими пальцами и поняла, что сползает на пол.
— Что… что это было?.. — пробормотала, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Кровь. Слишком много крови для одной маленькой ворожеи. Понимание, что едва избежала смерти, обрушилось на нее леденящей волной. Желудок перевернулся и попросился наверх…
— Это даранх.
Йеванн произнес незнакомое слово так, словно она должна была знать, что оно значит.
Он стянул с отрубленной головы капюшон и маску, что закрывала лицо убийцы до самых глаз. Поднял за волосы.
Дея с оторопью наблюдала за его действиями. Ей казалось, что она спит, а все это — кошмарный сон.
На ее глазах дознаватель принюхался к голове и удовлетворенно добавил:
— Так я и думал. Никчемное существо.
— Ни… ни… никчемное? — выдавила она с третьего раза. — Он же пытался убить меня!
— Как видишь, у него это не вышло. Я быстрее.
Ятаган, что выпал из рук даранха, поблескивал на полу рядом с трупом. Дея завороженно уставилась на него.
— Кто он такой? — не сказала — прошелестела, еле двигая непослушными губами.
— Низший демон.
— Демон? — эхом повторила она. В полной прострации посмотрела на Йеванна. — Вы привели в мой дом демонов?
Глава 8
У мертвеца оказалась желтая, будто пергамент, кожа и лисьи черты лица. Короткие жесткие волосы странного цвета. Вроде черные, но при этом блестящие, глянцевые. Острые уши и маленькие, едва выглядывающие из волос, рожки.
Именно на них уставилась Дея, осознав, кто, вернее, что перед ней.
— Ну, вообще-то я не рассчитывал, что этот появится так быстро, да еще прямо сюда. С предыдущим я расправился всего день назад, — заметил Йеванн, задумчиво попинав мертвое тело. — И точно знаю, что зачистил за собой все следы.
