- Как это не оставили? - Гор на меня внимательно посмотрел. - Конечно, оставили. Только им до твоей свадьбы Медянка распоряжается.
А вот это уже интересная новость и почему такие мысли раньше меня не посещали. Какое у меня наследство? Нужно непременно узнать. А как узнать, не спрашивая Медянку? Выход один: забраться в её комнату, которая по совместительству была кабинетом. Нужен тот, кто отвлечёт тётушку.
- Что ты так подозрительно на меня смотришь? - Горняк посильнее прижал к себе корзину с грибами, будто та его может спасти.
Глава 6. Разрешаю
- Ох, и счастливая ты, Лолита, - к нам навстречу бросилась Медянка, лишь мы вошли в ворота. - Погуляем на твоей свадьбе! - корзина выпала из рук Г ора.
Я же молчала и понимала, что совершила критическую ошибку, накормив скрягу Паула борщиком.
- Тётя, но кто жених? Не было же желающих гномов, - Горняк быстро поднял грибы, под недовольный взгляд родственницы.
- Не было, а сейчас, сразу трое, - Медянка, не стесняясь, потирала руки. - Чего молчишь, Лола?
- Кто? - выдавила я из себя, а сама лихорадочно думала, что сегодня же ночью нужно избавиться от соуса, получить деньги и делать ноги. А, может, всё не так плохо и у меня есть немного времени? Вдруг женихи передерутся, перестреляют друг друга на дуэли?
- Благородный гном Паул, - она начала загибать пальцы. Ух ты! Уже и благородный, ещё недавно она другое говорила. - Сын местного купца, благородный оборотень Севастьян, -она загнула ещё один палец. - Но он пока не получил благословение отца. И друг Паула, гном Дормидонт, но этот скорее из зависти, что Паулу достанется такая хорошая стряпуха.
- А разве оборотни не женятся на истинных парах? - задала резонный вопрос. Раз, молодец хочет выпросить у отца благословения, то, молод и горяч.
- Его пара погибла несколько лет назад и сейчас он волен сам выбирать, - ответила счастливая тётка. - Но ты не переживай. Пока суд да дело. Не раньше, чем через неделю состоится торжество.
- Тётушка Медянка, а, может, отложишь такое событие на чуть -чуть? - взмолилась я. - Не хочу за старика замуж. Может, мной молодой гном заинтересуется? Или я влюблюсь?
- Глупости какие, - отмахнулась она. - Так я тебя буду ещё лет пятьдесят замуж выдавать. А тут такие партии! Помрут, богатой гномихой станешь.
-Я - человек! - после этих слов Медянка показала кулак. - И пока эти старые и уважаемые гномы помрут, я уже успею внуков дождаться! - хотела крикнуть: «Не пойду замуж», но передумала бузить. У меня совершенно другие планы.
- Лолита, ты гном! И хватит разговоров о людях. Камень не врёт! - тётка начинала закипать. - Я за тебя несу ответственность перед родными! И ты пойдёшь замуж, а за кого, это мне решать.
- Жёстко. Хорошо, раз выхода нет, то у меня тоже несколько условий. После этого я безропотно пойду под венец.
- Какие ещё условия? - Медянка замерла с занесённой рукой для удара.
- Во-первых, мне нужно новое свадебное платье, лично моё. И фасон я сама выберу. Во -вторых, вы мне разрешите готовить на кухне те блюда, что я захочу и чаевые от них пойдут мне. А как выйду замуж, то все рецепты оставлю вам, народ будет есть и нахваливать ваши способности тётушка, - актёр из меня так себе, но я попыталась всхлипнуть и пустить слезу.
- Это всё? - она опустила руку и нахмурилась. - Согласна, готовь. Будет тебе платье.
- И свадьбу не через две недели, а через три. Я не вижу причин для спешки.
- Через две! - с нажимом произнесла Медянка.
- Через две так через две, - всхлипнув, вытерла глаза и посмотрела на тётку. - А приданое или наследство мне полагается? Или я в одном свадебном платье в дом к мужу пойду. Перед глазами встало лицо старого гнома Паула и меня передёрнуло.
- Всё что лежит в сундуке у меня в чулане, заберёшь с собой. Две подушки, одеяло, несколько простыней, три обреза ткани на платья. Тётушка не скряга, деточку без приданого не оставит. И, конечно, серебряный тебе на украшения. Я своё слово держу.
- Спасибо тётушка, спасибо милая, - плача, я кинулась обнимать обескураженную родственницу.
- Что ты, что ты, милая, - не ожидавшая от меня ласки, тётка погладила меня по спине. -Если муж будет тебя обижать: бить, не давать есть или заставлять делать чёрную работу, то ты сразу мне жалуйся. Уж я ему устрою сладкую жизнь.
- Спасибо, тётушка, роднее тебя же сейчас никого не осталось, - ещё раз обняв родственницу, поклонилась и поспешила в свою комнату, подумать.
Через полчаса ко мне заглянул Гор.
- Лола, знатное представление ты устроила, - он сел рядом со мной, тут же в комнату прошмыгнули домовые. Они всё и всегда знали.
- Жаркий спор был между Медянкой и Паулом. Представляешь, он согласился на условия гномихи. Двести золотых за тебя. Так та не ответила согласием, а сказала, что подумает, наверно, из вредности, помня несостоявшиеся смотрины, - прошептал Чёрные кисточки, поглаживая меня по руке.
- А минут через пять, как ушёл соискатель на твою руку и сердце пришёл Дормидонт. Выспросил всё про Паула и предложил такие же условия. И что самое интересное, она с него попросила двести один золотой, тот ни в какую. У меня сложилось впечатление, что он не хочет жениться, а по какой -то причине желает насолить Паулу, - прошептал Рыжие кисточки.
- Медянка сказала, что есть ещё один жених. Оборотень, - я внимательно смотрела на домовых, но те лишь пожали плечами.
- Возможно, с ним гномиха договаривалась не в стенах таверны. Мы такого не слышали.
- Значит, поступим так! - я наклонилась к своим друзьям.
Я вновь запереживала, так как не получилось улизнуть с кухни, и на обмен «соус-деньги» отправился Гор с домовыми. Три братца после того, как я им дала имена, стали ещё сильнее и могли левитировать предметы.
Рыжие кисточки получил имя Рома, Чёрные кисточки - Опал, а Белые кисточки - Карбон, которого я часто называла Карби.
- Ох, сегодня было жарко, - довольная Медянка вернулась из зала на кухню. Последний довольный клиент отбыл восвояси. Вот твои чаевые, - тётушка высыпала в большую тарелку приличную горсть монет.
Я перевела удивлённый взгляд с денег на Медянку. Неужели отдаст мне все деньги?
- Спасибо, - произнесла, не веря своим глазам.
- Так, не торопись. Это за твой завтрак, обед, ужин, за то, что спишь в моём доме. Так, это за продукты, которыми ты утром накормила домовых, это за воду, которой ты умывалась,
- монетки одна за другой исчезали в широкой ладони гномихи. - Кажется, ничего не забыла, оставшееся тебе. Думаю, что справедливый делёж, - я посмотрела на три медяка.
- Ох, совсем запамятовала. А как же мои нервы, которые ты треплешь каждый день.
Всё, в тарелке осталась одна монета. Как же мне хотелось швырнуть её под ноги тётки с криком: «А это за завтрашние нервы!», но я сдержалась и, улыбаясь, забрала монетку.
- Совершенно справедливо, тётушка. Я пойду отдыхать? Уж очень устала сегодня, - и я не лукавила. - Медянка как с цепи сорвалась, после нашего разговора дала мне волю, и я готовила, готовила, и готовила не покладая рук. Но не то, что мне хотелось, а лишь то, на что хватало продуктов. Пюре, которое ели лишь малые дети, да, с ним я промахнулась, в магическом мире все с крепкими зубами, всем подавай мяса, можно и картофель, но отварной или жареный. И мою, якобы «детскую кашку» размазывали по тарелкам, а вот мясные котлеты с чесночно-луковым соусом в один присест исчезали во рту. Любит местный народ поострее.
Медянка поворчала, что я перевела продукты, это она про картофель, но на моё замечание, что посетители с удовольствием платят и за пюре, и за котлету, странно успокоившись, наверно, решив, что не всё мне удаётся вкусно приготовить, сказала, что остатки отнесёт свиньям. Аромат, окутывавший таверну, привлекал народ, и я смогла освободиться лишь поздним вечером.
В этот раз соуса у нас получилось сделать в два раза больше и я очень переживала, захочет ли глава троллей платить за всё. А ещё Гор должен попросить об одолжении.
