розовыми цветочками длинную ночную рубашку и примерив чуть великоватые тряпичные тапки, я встряхнула подушку, проверила, нет ли под одеялом и простыней клопов или еще какой ползучей и кусачей гадости. Раз в этом мире вся флора и фауна как на Земле, то и комаров стоит ждать в гости. Дырявая марля, приколотая кнопками к деревянной раме, не внушала мне такого же доверия, как антимоскитная сетка для пластикового стеклопакета. Но чтобы разогнать спертый воздух в комнате, пришлось открыть ненадолго узенькую форточку.
Я чувствовала себя ужасно уставшей, замученной тяжелой неволей. Хлопая слипающимися глазами и почти клюя носом, как сонная курица, я потихоньку забралась под одеяло. Хлопковый постельный комплект был местами пожелтевший, но хотя бы чистый. Он приятно пах стиральным порошком с цветочным ароматом.
Оказавшись в уютном тепле, я потянулась, чуть не застонав от вяжущей ломоты в усталых мышцах. Утешала себя мыслями о том, что, наверное, это как в фитнес тренировках, которыми я, впрочем, особо не увлекалась, тяжело только в первые дни. Потом организм привыкает, молочная кислота в мышцах так сильно не скапливается. Но если к фитнесу приятно привыкать, то к жалкому существованию в качестве бесплатной рабочей силы остается только приспособиться, чтобы выжить. И то я надеялась, что мучение продлится недолго.
Пришедший сон стал отражением самых ближайших моих планов на будущее в мире магии. Я старалась утопить Герцога Мяу в колодце. Держала его под водой, перегнувшись через каменный ободок, чтобы кот не мог выкарабкаться, цепляясь когтями за неровности кладки. Мой пушистый господин, уже почти бывший, сильно вырывался и царапался. На мне были прочные кожаные рукавицы, но мерзкий зверь их разодрал когтями и добрался до моих несчастных нежных ручек. Я едва не выла от боли, но в яростном отчаянии старалась довести начатое дело до победного конца. Освободиться от власти пушистого эксплуататора и завладеть поместьем.
Цель уже была близка. Кот в моих руках трепыхался все слабее. Но я чувствовала себя все паршивее, вместо радостного предвкушения на сердце залегла невыносимая тяжесть. Все же я впервые в жизни убивала кого-то собственными руками, пусть это и была неразумная бессловесная тварь. Но я никак не могла избавиться от мерзопакостного ощущения, будто выжигающего меня изнутри и неподъемным грузом тянущего вниз, в темную бездну колодца вслед за пока еще барахтающимся в ней котом.
Казалось, я все делаю неправильно. Я не должна так поступать, совершать настоящее преступление, не только против местных законов о жестоком обращении с животными, если таковые имеются, но в первую очередь, против собственной совести. А она вообще у меня есть, эта самая совесть? Не удалось мне припомнить хоть малейших ее угрызений. Откуда она, в таком случае, внезапно завелась? Как таракан на кухне, иначе не скажешь. А со всеми вредителями, и насекомыми, и зверьками, что делают нормальные люди? Их уничтожают без всякого сожаления. Значит, и этой гадкой меховой твари туда же дорога.
Стоило мне всего на секунду замешкаться, путаясь в набежавших неприятных мыслях, как противный кот вырвался у меня из рук, пулей вылетел из колодца. Я разогнулась, по случайности слегка ударившись головой о висевшее на прочном канате железное ведро. Метнулась ловить пушистого мучителя, но только развернулась и собралась бежать за юркнувшим в заросли живой изгороди белым хвостом, как из тех самых кустов словно вырос высокий стройный брюнет в черном костюме с галстуком – бабочкой. Я же, наоборот, внезапно стала быстро уменьшаться в размере, пока мое поле зрения не опустилось ниже подстриженных кустов.
Взглянув себе под ноги, я вместо них увидела серые полосатые лапы и поняла, что стою на четвереньках. Сзади нервно дернулся хвост. Уши, оказавшиеся на макушке, тоже пришли в движение. Даже усы зашевелились. Погоди, Мира, у тебя усы?
Да, еще раз осмотревшись, я окончательно поняла, что стала кошкой. Ну прямо как в той старенькой занудной песне, которая мне никогда не нравилась. Не успела я толком осознать произошедшую метаморфозу и сделать подсчет всех минусов своего нового состояния, как мужчина всего за пару шагов преодолел казавшееся огромным расстояние между нами. Своей сильной рукой он крепко схватил меня за шкирку, резко вздернул от земли и потащил к колодцу. Затянув на моей шее петлю из обрезка прочного каната, к другому его концу привязал большой тяжелый камень. Зловеще усмехнувшись, мужчина бросил меня в колодец, и я стремительно полетела вниз, а потом, погрузившись в воду вслед за камнем, начала тонуть. Отчаянно барахталась, пытаясь всплыть, потом попыталась лапами снять веревку со своей шеи, но все мои усилия были тщетны. Сквозь толщу воды я видела искаженную рябью ухмылку брюнета. Понятия не имела, кто бы это мог быть и за что он так отвратительно и жестоко решил со мной обойтись. Надежда на его милосердие ускользала с каждым несовершенным вздохом. Дикий мучительный страх тисками сдавил сердце. Я поняла, что нет спасения. Мужчина перестал смотреть в колодец, он ушел. Задыхаясь, я наглоталась воды. В глазах потемнело.
Проснувшись, я зашлась тяжелым сухим кашлем. Долго не могла прийти в себя, осознать, что я наяву и нахожусь в относительной безопасности. Если, конечно, не брать во внимание возможность разных неприятных сюрпризов магического мира. Судорожно хватала воздух ртом. Холодный пот стекал со лба и щек, волосы на затылке были мокрыми и слипшимися. Чувствовала себя так, словно меня на самом деле только что вытащили из колодца с ледяной водой.
Пощупала влажную в середине подушку и передумала снова ложиться. Хотелось чего-нибудь выпить, хотя бы чая или молока, лучше, конечно, было бы чего-нибудь покрепче тяпнуть, но я сильно сомневалась, что мне настолько повезет. Сунув ноги в тапки, я встала с постели и вышла из своей каморки.
Словно привидение, побрела в длинной светлой ночнушке по темным коридорам старинного коттеджа. Тревожила назойливая мысль, а вдруг в этом доме действительно водятся настоящие привидения. Ведь неизвестно, кто изображен на заколдованном портрете, почему на тот портрет нельзя никому смотреть. Что случилось с этой женщиной или этим мужчиной? Не он ли явился мне в настолько реалистичном и ужасающем кошмаре, что стоило лишь подумать, вспомнить, как беспомощно барахталась, утопая в холодной бездне колодца, как по коже снова побежали мурашки.
Лунный свет, пробивавшийся сквозь редкие узкие коридорные окна, отбрасывал на пол подвижные тени. На улице дул сильный ветер. Его гул отдавался пугающим завыванием. Я
