себя и расколдовать его прилюдно. Произойдёт разоблачение жертвы — страх отвержения выйдет наружу и повиснет в воздухе, тогда откройте флакон и произнесите чары, что украдут переживание.
Она замолчала, обдумывая прочитанное.
— Э-э-э, а если, — начала Красивая, но Старая ее тут же перебила.
— Предостережения! Успейте вовремя: страх отвержения трудно переживается и быстро вытесняется хозяином. Когда вам удастся его добыть, ваше время — считанные мгновения, но если успеете, этой энергии от переживания хватит, чтобы извергнуть вашу душу в другой мир. Главное условие — много стыда хозяина и желание исчезнуть, а это возможно только в толпе.
— Почему в толпе? — удивилась Ребекка. — Где взять столько толпы?
— Чем больше свидетелей, тем больше и стыда. А стыд это что? — многозначительно спросила Старая.
— Желание исчезнуть и непринятие себя истинного. — Отчеканила Средняя.
— Спасибо, сестрица, это был риторический вопрос! — улыбнулась Старая.
— Но один из компонентов отвержения и есть стыд! — воскликнула Средняя. — Плюс — страх.
— Да, человек стыдится себя истинного и до смерти боится это показать, поэтому страхом оберегает себя от позора, за которым, по его мнению, последует отвержение.
— Тебе, Ребекка, предстоит кого-то опозорить прилюдно!
— В толпе! — воскликнула Красивая. — То есть в театре! Конечно!
— Да, а потом произнести заклинание и поглотить чужое переживание, — задумчиво бормотала Старая, все ещё копаясь в книге.
— Ребекка, тебе предстоит испить этот адский настой чужого отвержения, и твоя душа просто-напросто улетит в другой мир! — Красивая завизжала на всю избу: настоящее ее очень радовало и возбуждало.
Старая же не отрывалась от книги:
— Здесь так и написано, — хмурясь, бормотала она. — Чужое отвержение — ваша смерть, и новая жизнь в другой вселенной. Испить чужое отвержение — изгнать душу из собственного тела.
— То есть… умереть! — едва сдерживая восторг, шёпотом произнесла Ребекка.
— Да, и, поправь меня, Старая, — размышляла Средняя, — если я не права, но чем больше толпы, чем выше стыд и сила переживания в целом, и соответственно в разы растет качество и мощь ингредиента для того, чтобы оно смогло переместить душу в другой мир. Если отвергает один человек — заклинание не получится. Верно?
— Все верно!
— Обалдеть! Для этого и ромашка не нужна! — ахнула Красивая.
— Очень даже нужна, — покосилась на нее Старая. — Сестрица, ты ничего не поняла! Ромашка ведь проводник! Зелье отвержения вытащит душу из Ребекки, убьёт попросту, и неизвестно в какой мир ее душу вынесет, но ромашка укажет путь!
Старая перечитала страницу.
— Ух ты, тут и подсказка есть! — воскликнула она. Тут мелким шрифтом написано: отвергая себя — толпу радую. Иными словами, толпа ликует и смеётся, пока я себя отвергаю.
Все вновь стало непонятно, пока Старая не заговорила:
— В самом заклинании и есть отгадка.
— Не понимаю! — нахмурилась Ребекка.
— Отвергая себя — толпу радую — здесь уже видно поведение твоей будущей жертвы, и то, как он скрывает в себе страх отвержения. Найди его, Ребекка, и ты сразу всё поймёшь. Снимешь заклятье — получишь зелье. Тот, кто нам нужен, наверное, мучается, живя не своей жизнью, но на прихоти толпы. Расколдуй его — опозорь прилюдно и испей его боль отвержения.
— Это слишком жестоко, — покачала головой Ребекка. — Прилюдно, в театре…
— Вот именно — в театре! — воскликнула Красивая. — Вафелька моя, никто и не поймет, что все взаправду! Это ведь театр! Представляй, что ты играешь на сцене! Черт побери, это и будет сцена!
— Но мне право голоса не давали!
— Импровизацию никто не отменял! — подмигнула ей Средняя.
— Да черт с ней сценой! — гаркнула Старая. — Ребекка, послушай, как только ты разоблачишь хозяина и произнесешь заклинание, вся, абсолютно вся энергия его переживания будет в твоём флаконе! Толпа и хозяин в миг забудут об этом! Ты выпьешь его и умрёшь! Вернее, зелье изгонит твою душу в другой мир, а тело умрёт. Вот и все колдовство! А какого же будет хозяину в этом тотальном людском отвержении — не наше дело! Мы здесь не выступаем лекарями душ человеческих! Хозяин нас не просит его лечить от своего страха отвержения, а мы просто позаимствуем его у него, и он тут же о нем забудет, и станет дальше жить под маской чужой роли. Это его выбор.
— Маской чужой роли… О боже! В этом и есть ответ! Это может быть и в самом деле актер! Или шут! — лепетала Ребекка.
— Если воспринимать это предложение буквально, так и есть, но тот, кого мы ищем по жизни актёр, сам того не признавая.
— Так, кого мне разоблачать?! Актеров!? Зрителей?! Неужель я успею найти его или ее?!
— Будь внимательна. Это твой единственный шанс, — настаивала Средняя.
— Ребекка, мы неплохо узнали тебя за эти месяцы, и я-то уж точно уверена, что ты справишься. Ты умеешь читать людей. Такой дар задаром не пропадёт! У тебя все получится! — по-матерински тепло подбодрила Старая.
Ребекка раскраснелась и смущённо заулыбалась.
— Значит, у меня будет флакон? Когда я найду нашего «актера» и расколдую его, опозорив прилюдно, нужно произнести заклинание, чтобы заманить переживание во флакон, далее я его выпью, но как же ромашка?!
— Ромашку вденем в твои волосы, — восторженно произнесла Красивая. — Ох, как здорово я придумала!
— Но как сжечь ее?! — обеспокоено спросила Ребекка.
— Ещё одно заклинание. — успокаивающе сказала Средняя.
— Да, — поддержала Старая, — как только выпьешь зелье, сразу произнесешь заклинание!
— Ещё одно?! — Ребекка схватилась за голову.
— Да, главное, ничего не перепутай! — хохотнула Красивая. — Одно — украсть переживание, другое — сжечь ромашку.
— И именно в такой последовательности! — поддакнула Средняя. — Разоблачение — флакон наготове — заклинание — флакон полон — испила — заклинание сжигания. И все — твоя душа летит в другой мир! К твоему милому! — прослезилась она. — Говорят, другой мир не такой ханжеский, как наш, но все же будь осторожна! Бывшее таинством между двумя превращается в хаос, когда в нем участвуют третьи!
— Ей, сестрица, рано прощаться! — смахнула слезу Красивая. — Будучи в другом мире, если вдруг однажды тебя, как магнитом притянет к загадочной красотке, но ты так и не встретишься с ней взглядами, знай — это была я! — прошептала она.
— То есть я могу и вас там встретить?! — ахнула Ребекка.
— Да, авось и мы помрем раньше глубокой старости, тогда и там встретимся, правда, не вспомним друг друга. Да и, говорят, время там как-то странно идёт: ты можешь умереть первее, но, например, Красивая там может оказаться раньше! Может, ты и кошку нашу встретишь! — мечтательно верещала Старая.
— То есть я появлюсь там младенцем? Проживу совершенно чужую жизнь?! А если я не встречу его?! — испуганно залепетала Ребекка.
— Встретишь, куда
