здесь — огарки. Фонари со сколами. У того факела древко повреждено… Зачем беречь этот мусор от пыли?
Рэйкиар потёр указательным пальцем ямочку над губами и уточнил невпопад:
— У тебя наверняка прекрасное образование, Влада. Так? Репетиторы? Гувернёры?
— Да, — ответила я, гадая, с чего вдруг он поднял эту тему.
— Чему они учили тебя? — не унимался Мастер.
— Языкам, наукам, чтению, игре на фортепиано, — принялась перечислять я.
— Хорошим манерам? — предположил Мастер.
— В том числе. — Я поморщилась, едва сдерживаясь от замечания о том, насколько некрасиво постоянно перебивать собеседника.
— И они наверняка говорили тебе, что нужно думать перед тем, как сказать глупость, так? — вкрадчиво проговорил Рэйкиар. — А лучше и вовсе промолчать. И тогда все решат, что ты — просто умница.
Я не нашлась с ответом. Уже поняв суть его мыслей, виновато кивнула, но Мастера это не удовлетворило.
— Тогда почему ты считаешь уместным врываться куда не звали и называть принадлежащие мне вещи, хранимые под светом одного из самых редких артефактов, мусором?
Мастер не менялся в лице, не повышал голос и не выказал угрозы. Но почему-то мне стало страшно. Я попятилась, спеша вновь оказаться в спальне, споткнулась и едва не упала. Остаться на ногах смогла, лишь удержавшись за очередной факел, притороченный к стене у самой двери. Голову пронзила боль, а перед внутренним взором появился вид на старую деревню с покосившимися домиками и полуобвалившимися заборами. Селение находилось у кромки леса, откуда раздался душераздирающий вой. А мою душу затопила чужая ненависть ко всем обитателям этого места. Я открыла рот и — уверена — завизжала, выплёскивая скопившийся гнев, ужас, злость. Но изо рта не донеслось ни звука. Я по-прежнему слышала лишь вой из леса…
Отстранённо я ощущала, что ледяные пальцы Мастера схватили мою руку и отцепили её от древка факела. Затем тело приподнялось над полом. Следом прилетело ругательство, адресованное мне.
Ни ответить, ни понять случившегося я не могла. Сознание плыло, а сердце билось так сильно, словно спешило напоследок. И беззвучный крик всё ещё рвался наружу.
— Смотри на меня! — приказал Мастер, заставляя встретиться с ним взглядом. — Ну?!
Кажется, я посмотрела.
Он снова выругался. Вскоре подо мной прогнулась постель, щёлкнули пальцы Мастера, вокруг разлилось золотое сияние.
— Не шевелись! — приказал Рэйкиар, принимаясь выводить что-то на моём плече. Он рисовал, а мне становилось легче дышать. И ненависть внутри затихала…
А потом я провалилась в пустоту, успев, однако, встретиться с обеспокоенным взглядом Мастера. Хотелось сказать ему, что всё в порядке. И извиниться за новое происшествие. Но я ничего не успела. А очнувшись, узнала, что всё проспала: и переезд в новую спальню, и обещанный выход в свет, и возможную взбучку от Мастера.
Рэйкиар
— Ты уверен? — спросил я, продолжая рассматривать бледную девицу, вновь уснувшую в моей постели.
Ветер прошёлся по шее, коснулся волос на затылке, взъерошил их, словно подбадривая. Затем в моей голове раздался едва различимый шёпот:
— Сомнений нет. Тени всюду. Но эти комнаты защищены.
— Хорошо. — Я злорадно усмехнулся и ожесточённо повторил: — Хорошо. Посмотрим, что ему нужно.
— Дева очень сильна, — прошелестел Ветер. — Интересно…
— Интересно, — согласился я. — Очень. Больше нельзя выпускать её из вида.
Ветер коснулся рук и затих, давая понять, что понимает. Сиали, всё это время держащаяся в стороне, кивнула и рассыпалась искрами.
Склонившись над Владой, я посмотрел на руну, венчавшую теперь её плечо, и удовлетворённо кивнул:
— Сильная. Что ж, подождём…
Влада
Пробуждение было спокойным.
Лёжа на широкой кровати, застеленной шёлковым бельём, я потянулась, перевернулась на бок и слегка отодвинула в сторону плотный белый балдахин, скрывающий лучи восходящего солнца, лившиеся из нескольких высоких окон. Ещё несколько секунд я улыбалась новому дню, радуясь чувству лёгкости и свободы внутри, а потом вспомнила, где я!
Перед внутренним взором стали проплывать последние события: знакомство с Мастером, сделка с ним, его постель и беспокойный взгляд… И меня накрыло тревогой.
Я нахмурилась, вскочила с постели и снова остановилась. Присела, не представляя, что делать дальше.
От растерянности принялась осматриваться. По всему выходило, что меня перенесли из спальни Мастера. Я припомнила, как Рэйкиар говорил о моей комнате, и сделала вывод, что это она и есть.
У изножья кровати был расстелен пушистый белый ковёр. Слева, за кружевным тюлем, виднелась приоткрытая дверь на балкон, а рядом стояло деревянное трюмо, заваленное книгами и листами бумаги. Справа от меня стоял угловой диван с аккуратным столиком, примыкающим к входной двери.
Напротив постели, сквозь высокий арочный проём виднелся небольшой внутренний коридор. Именно туда я и заглянула в первую очередь, чтобы обнаружить два разветвления: одно привело в просторную ванную комнату, а второе — в гардеробную. В последней лежали мои вещи — всё, что я сняла с себя в спальне Мастера.
Увиденное окончательно убедило: комнату выделили для меня. Это придало немного уверенности: всё же Рэйкиар выполнял обещанное. А вот собственный вид, отразившийся в высоком зеркале гардеробной, вновь заставил вспомнить про унизительное переодевание. Меня бросило в жар, и я испуганно обмерла, ожидая всплеска силы.
Его не последовало. Руна работала!
Я счастливо улыбнулась и подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть магический рисунок. Однако взгляд тут же метнулся к остаткам причёски. Шикарная копна волос, которой я всегда гордилась, превратилась в устрашающее воронье гнездо! Красный костюм по-прежнему был на мне, но одна из бретелей лифа оказалась оборванной, а ноги оставались босыми… Всё это придавало мне вид несчастной бродяжки, а не той распущенной красотки, что была в спальне Мастера.
— Это всё пустяки, — пробормотала я, напоминая себе о том, что действительно важно.
Взгляд скользнул к метке проклятья. Я подняла руку и хотела коснуться её, но не решилась. Так и стояла, рассматривая новый рисунок. Тёмная метка поблёкла, став практически незаметной, зато поверх неё появилась вычурная золотая руна.
— Работа Мастера, — прошептала я, наконец с благоговением коснувшись кожи. И тут же нахмурилась, заметив ещё один золотой рисунок. На правом плече. — А это ещё что?
— Это временная мера, — раздался мужской голос позади.
Я стремительно обернулась и уставилась на Рэйкиара собственной персоной. Он снова подкрался со спины и стоял в излюбленной позе: привалившись к дверному косяку!
«Ноги его, что ли, не держат?!» — зло подумала я.
Сегодня на Мастере были чёрные шаровары, красный широкий пояс с завязками на боку и белая, наглухо застёгнутая рубашка с длинным рукавом. Волосы Рэйкиар собрал в высокий хвост. И только на ногах красовались всё те же неизменные шлёпанцы.
— Добрый день, — проговорила я, неожиданно вспомнив нотацию Мастера о
