— Она что-то должна этим женщинам? — продолжала допрашивать принцесса Лейна.
Элендил не мог посмотреть ей в глаза, не после того как она узнала о его унижении. Еще ничего не было, он не собирался ложиться под этих женщин из списка, но уже чувствовал себя запачканным, по макушку утопленным в грязь. Хотелось помыться. Хотелось содрать с себя кожу. И очень хотелось высунуться в окно, чтобы прохладный ветер остудил горящие щеки.
Ему не хватало воздуха. Каждую секунду здесь, под землей, в пещерах Гремвола, Элендил задыхался. Но сейчас особенно. Он буквально чувствовал, как на горле затягивается невидимая удавка.
— Она что-то им должна. И хочет, чтобы я расплатился своим телом за те услуги, которые ей оказали эти эльфийки.
Элендил старался, чтобы его голос звучал ровно, без эмоций, и это ему удалось, однако вскоре он обнаружил, что, пока говорил, судорожно впивался ногтями в собственную ногу.
— Я заявил, что не буду этого делать. Она ответила, что найдет способ меня заставить. Что ваши законы разрешают использовать мужей… в таких целях. Что я — ее имущество, а своим имуществом можно распоряжаться как угодно. Это правда?
Принцесса Лейна долго молчала, затем выдохнула глухо:
— Правда.
— То есть она в своем праве?
— Да, она в своем праве.
— И никакие законы меня не защитят?
— Никакие.
Элендил обреченно опустил голову, сгорбился, поддавшись отчаянию.
— Что, если я откажусь?
Нет, ответ ему, пожалуй, не нужен: он и без того его знает. Великая паучиха благословила темных эльфиек особым даром — способностью к магии. Тот, кто умеет колдовать, сможет принудить кого угодно к чему угодно.
— Помоги мне, — взмолился Элендил. — Помоги мне, прошу. Неужели нет выхода?
Он терпел. Терпел, пока его называли уродцем, поганкой, лесным червем. Когда его заставляли спать на полу и будили пинками. Когда приходилось возбуждать себя рукой, чтобы совокупиться с женщиной, которая ему противна. Но это… Это вытерпеть он уже не в силах.
Он принц, а не постельный раб. Гордый воин, а не подстилка для дроу. Он не позволит использовать свое тело как товар. Гордость, честь, чувство собственного достоинства — все, что у него осталось. Если он лишится и этого, лишится последнего, если не сможет больше себя уважать, то как жить дальше?
Целую вечность принцесса Лейна смотрела на своего гостя в полном молчании, затем сказала со вздохом:
— Пойдем.
— Куда вы меня ведете? — спросил Элендил уже в коридоре, в одной из узких извилистых пещер Гремвола.
— К королеве, — ответила принцесса.
Глава 9.2
Ее Величество правительница Сквозных гор согласилась принять младшую дочь и ее спутника в парадном зале. Пришлось какое-то время подождать, затем дверь распахнулась, и королева прошествовала мимо них к трону.
Мужчинам в Гремволе слово не давали, поэтому говорила принцесса Лейна. Ее речь матриарх слушала с угрюмым, бесстрастным лицом. Как бы Элендил ни пытался понять, о чем думает королева, сделать это не получалось.
Иногда Ее Величество бросала на эльфа короткий презрительный взгляд. Если в первую их встречу, пока Элендил еще формально считался наследником Лесонвилля, она смотрела на него с уважением, то теперь — как на пустое место. Словно женитьба превратила его из принца в раба, из личности в грязь под чужими ногами. В который раз Элендил остро прочувствовал, как после свадьбы изменился его статус.
Наконец, говорившая замолчала, и слово взяла Ильфрида Гремволская.
— И в чем же проблема? — спросила она, убивая надежду в душе молодого эльфа. — Визарра в своем праве. Своим мужчиной она может распоряжаться, как считает нужным.
— Но принц не просто мужчина, — возразила Лейна. — Он сын короля Халлагора. Не посчитает ли король такое отношение к члену своей семьи оскорблением?
— Он больше не член его семьи. Теперь он принадлежит Гремволу и обязан подчиняться нашим законам. Принц, — она бросила на Элендила еще один уничижительный взгляд, — сам подписал брачный контракт. Никто его не заставлял.
И правда никто.
Но в качестве залога темные эльфы потребовали от короля именно старшего сына, наследника, и Элендилу пришлось принести себя в жертву.
Был ли у него выбор? Наверное, такой же, как у Альмиры.
Но брачный контракт он действительно подписал добровольно. Никто не стоял над ним с обнаженным мечом.
Но неужели его, принца, в самом деле заставят пройти через такое невыносимое унижение?
Эл слышал: есть среди человеческих женщин те, кто торгуют плотской любовью. Эти бесстыдницы ложатся с мужчинами в постель за деньги, иногда — за еду. Шлюхи — вот как называют таких девиц. Они раздвигают ноги перед каждым встречным со звонкой монетой. Наиболее презираемые члены общества, его отбросы. Самое дно.
Ни в чьих глазах продажные женщины не видят уважения, даже в собственных, когда смотрят в зеркало. Грязные, потасканные, больные. И Элендилу предлагают влиться в их ряды. Тоже торговать собой. Взбираться на всякую эльфийку, на которую Визарра укажет пальцем.
Если подумать, его ожидает участь даже худшая, чем у человеческих потаскух. Те торгуют телом ради благ, что получают сами. Элендила вынуждают платить собой за вещи и услуги, которые достаются его жене.
Такого испытания его гордость не выдержит.
Не выдержит — он знает.
Первая брачная ночь сама по себе была унижением. После нее Элендил потерял интерес и к женскому телу, и к чувственным удовольствиям. А уж совокупляться со всеми подряд… Такое было для него дикостью.
К счастью, принцесса Лейна не сдавалась, продолжая с упорством и решимостью отстаивать его честь. Она поднялась по ступенькам к трону и теперь обсуждала что-то с королевой Гремвола так тихо, что слух Элендила не мог уловить ни слова. В конце концов они пришли к какому-то соглашению. Королева со вздохом махнула рукой, и в воздухе возник белый конверт, запечатанный сургучом. Этот конверт Ее Величество отдала дочери, сопроводив недовольной речью:
— Ступай к Глосарре и вручи ей мое письмо. Это все, чем я могу помочь принцу Элендилу. И впредь не вмешивайся в дела чужой семьи. Так не принято.
— Что там? — спросила принцесса Лейна, крутя в руках конверт с королевской печатью, и матриарх устало повторила:
— Я же сказала. То, что ему поможет. Проблемами мужчин в Гремволе занимается кейла Глосарра. Я дала ей распоряжение. А теперь ступай и не тревожь меня больше по пустякам.
От облегчения у Элендила словно гора свалилась с плеч. Королева Ильфрида все-таки вошла в его положение, все-таки поняла, что нельзя делать из члена правящей семьи постельную игрушку. Она оказалась здравомыслящей женщиной, не лишенной сострадания. Принцесса Лейна смогла ее убедить.
Элендил был так благодарен этой молодой, но решительной дроу, так бесконечно благодарен, что даже не знал, что сказать. В той, прошлой, жизни обычно не он говорил «спасибо», а ему, принцу и умелому воину, за что-то выражали горячую признательность. Он частенько выручал товарищей на поле брани или заступался за провинившихся придворных перед королем. Теперь же помощь требовалась ему самому, и это было новое, мучительное чувство — беззащитность, зависимость.
— Представляю, каково тебе здесь, — вдруг сказала принцесса Лейна, пока они двигались по запутанной системе подземных ходов к некой кейле Глосарре, что занималась проблемами мужчин в Гремволе. — Ты же привык к совершенно другому. Я сейчас даже не про брак с Визаррой. Но все это, — принцесса взмахнула рукой, показывая на неровные гранитные стены и свод, унизанный каменными сосульками. — Вы, лесные эльфы, любите солнце, зелень, воздух, а мы, дроу, живем в темноте. Солнечный свет вреден для наших глаз и оставляет на коже ужасные ожоги. Но мне бы хотелось выйти на поверхность днем. Хотелось бы увидеть мир за пределами Гремвола. Уехать далеко-далеко, на край земли, и узнать, что там, на этом краю.
Она робко улыбнулась, покосившись в сторону своего спутника.
