залил все вокруг.
За моей спиной послышались ликующие возгласы на разные лады:
— Да славится во все времена прекрасная Богиня!
— Слава Ароситоманхайе!
— Милостивая Богиня, спасибо!
Это верные и замечательные друзья из храма пели оду моей доброте.
Тем временем император взобрался на сарчи и удалился восвояси, предпочитая сбежать с поля боя, на котором он потерпел прилюдно поражение. Арх с каменным лицом остался стоять на месте, только мечи опустил, смиряясь со своей незавидной участью.
— Надеюсь, мы сработаемся, — подошла к своему телохранителю, пытаясь уловить взгляд.
— Не уверен, моя Богиня, — язвительно хмыкнул он, вскидывая голову. Его глаза, казалось, прожигали меня насквозь. Таким дерзким, непреклонным и полным ненависти был его взгляд.
И за что ненавидит, собственно? Обездвижила пару раз, подумаешь?! Тоже мне трагедия. Хотя думается, что он не терпит какой-либо власти над собой, кроме императорской. А тут я — слабая женщина, в его представлении, и такая сила в руках! Это может обескураживать, злить, вызывать ощущение собственного бессилия. Вот над чем мне придется работать. Иначе, не ровен час, воткнет мне в спину ножичек и пиши пропало. А бессмертная или нет — проверять неохота.
Надо было двигаться дальше, а то мы так и до самой ночи ни в один храм не попадем. А у меня в целях — целый мир. Поманила разношерстную компанию за собой пальчиком и пошла вверх по улочке. Жителей словно ветром сдуло. Тишина стояла такая, что слышно жужжание пролетающих мимо местных насекомых.
Тар Азорий догнал меня и заискивающе заговорил:
— Ах, Богиня! Я в восторге! Солнце скрыть! Это не под силу обычному человеку, да и колдуны не справятся.
— Колдуны?
— Ну да, — Азорий сменил восторженный тон на серьезный. — Это отступники, что практикуют запрещенную магию и пытаются насаждать свои верования в отдаленных храмах. Мы боремся с ними, как можем. Но с каждым годом их количество растет.
— Плохо, — я уже представила толпу поехавших крышей фанатиков с магическими выкрутасами. Ох, и не простую задачку мне Бог задал!
— Азорий, обернись незаметно и глянь — арх топает за нами?
Он остановился и «безпалевно» посмотрел.
— Идет, Богиня! Рожа-то унылая какая! — тар громко заржал. Сразу стало понятно, что взаимной любви у них не сложится.
— Мда, Азорий, совсем незаметно. Агентом ноль семь тебе не быть.
— Кем-кем?
— Да ну тебя, — махнула рукой, — долго объяснять. Лучше скажи — сколько еще до храма топать?
— Далековато, Богиня. Надо было сарчи брать.
— Нет-нет, этих жутиков ко мне не подпускай! Лучше уж ногами, по-старинке.
Но тут я внезапно взмыла вверх, оказываясь на руках у довольного собой, блондинистого Шера.
Открыла рот, чтобы возмутиться, но тут же умолкла. Чего это я, в самом деле. Когда меня последний раз кто-то на руках носил? Давно. Очень. А когда носил такой симпатичный парень? Да никогда!
— Удобно тебе, моя Богиня? — вкрадчиво зашептал Шер на ушко, едва касаясь кожи губами. Руки его держали крепко, и казалось, ему совершенно не тяжело. Он с легкостью шагал дальше, даже дыхание не сбилось.
— Удобно, — я пристроила голову ему на плечо, рассматривая парочку мелких родинок и легкий пушок на загорелой коже. Удивительно хорошо и легко мне было с этими юношами рядом. Никаких тебе забот, обязательств, стеснения. Это подкупало и расслабляло.
— Слушай, Шер, а расскажи мне о себе, — обратилась к парню. А то ди Сат скоро дыру в нас проглядит, а Азорий ничего другого, кроме «О, Великая Богиня» выдать не в состоянии. А мне хотелось обычного человеческого общения. Да и интересно стало — как мальчишки в храм попали.
— Ты спрашивай — я отвечу, — игриво поглядывая, ответил он.
— Ну ладно. Ты тоже тар? Как и Азорий?
— Нет, что ты! — он засмеялся приятным бархатным голосом. — Тар — это честь и высокий чин при храме. А я, как и Дарий, и Пир — мы твоя собственность. — Сказал он это очень просто, без всякой обиды, смущения или неловкости. Простая констатация факта. А я выпала в осадок.
— Как собственность? А себе ты разве не принадлежишь?
— Нет, — он с улыбкой покрутил головой, отчего его коса соскользнула с плеча и устроилась у меня на груди. Я стала задумчиво накручивать хвостик от косички на палец. — Родители отдали меня в храм еще в младенчестве. Я не знаю другой жизни, кроме служения тебе.
— А почему родители вообще тебя отдали? Это что — нормальная практика? Отдавать сыновей на служение в раннем детстве?
— Странно, что ты этого не знаешь, Богиня, — шепнул мне Шер, — но я сохраню это в тайне. — Он оглянулся на секунду, убедившись, что ди Сат идет далеко позади, продолжил рассказ. — Такое происходит только в бедных семьях. Я самый младший из шести детей. Это все, что знаю о своей семье. Наверное, им сложно было прокормить такую ораву, вот меня и отдали.
— То есть, родить родили, а поднять на ноги — не сумели, — мне совершенно не нравился уклад в этом мире. Нужно что-то придумать, чтобы дети могли воспитываться в семьях.
— Им за меня отвесили немало монет. Думаю, после этого они зажили лучше, — спокойно продолжил рассуждать на эту тему Шер. А я молчала. Мне стало его жаль, как и остальных ребят. Теперь я не могла отказаться от них. Родители уже раз допустили подобное обращение, я же — чувствовала ответственность за них. Мои найденыши!
Я погладила Шера по щеке, проникнувшись его историей. Он потерся о мою ладошку, как большой ласковый кот.
— Мы почти пришли, Богиня, — встрял Азорий.
Храм, куда мы пожаловали, сильно отличался от того, что при императорском дворце. И дело даже не в архитектурных изысках. Мрачное, заброшенное здание встретило нас затхлостью и темными провалами окон.
— Это еще что такое? — я задергалась в объятиях Шера и он отпустил меня на землю. Побежала вперед, игнорируя предупреждающие окрики от Азория и ди Сата. Ворвалась в здание и замерла.
Посреди просторного центрального зала стояла кучка жителей на коленях. Над ними возвышался некто в черном плаще с копюшоном. Можно было подумать, что это такой же тар, как и Азорий. Но мне не понравилось то, что я увидела. Он переходил от одного человека к другому, удерживая какое-то время глиняный сосуд возле головы. Из мужчин и женщин выскальзывала светлая дымка и оседала внутри сосуда.
— Какого черта? — успела пробормотать, прежде чем меня заметил этот странный служитель. В мою сторону тут же полетели чернильные кляксы, потрескивая на лету, как наэлектризованные.
— Богиня! — вскрикнул ди Сат и тут же врезался
