жемчужной головкой. Сеточка, под которую были спрятаны волосы, оторвалась, так что я отцепила ее и взмахнула распущенными прядями.
Мы повернули на Четвертую улицу, вымощенную не булыжником, а кирпичом, так что паланкин стало трясти уже слабее. Я отлипла от сиденья и зашарила по оконной створке. Если удастся открыть, смогу добраться до щеколды. Пусть вывалюсь наружу на полном ходу — зато не буду безвольной куклой в руках герцога!
Шторка на окне сдвигалась вверх и вниз, но открыть его можно было, лишь вставив пальцы в узкую канавку сбоку и потянув створку на себя. Только я примерилась, как вдруг раздался прерывистый рык герцога:
— Стой! Стоять… Я… больше… не могу.
Он замолчал, носильщики остановились. Я припала глазом к щели. Герцог стоял посреди улицы, прижимая к груди кулак. Лицо у него побагровело, губы, напротив, посинели.
— Опустите меня и откройте уже эту чертову дверь! — рявкнула я сквозь стекло носильщикам.
Те послушались, и я, взметнув юбками, выскочила из портшеза, не забыв приколоть булавку внутри кармана. Вдруг еще пригодится.
— Садитесь, черт бы вас побрал! — велела я Пардлоу. Тот упрямо покачал головой, но все-таки позволил отвести себя к портшезу. Я запихала его внутрь — не без злорадства из-за неожиданной смены ролей. Хотя в глубине души и побаивалась, как бы он внезапно не помер.
Первую мысль — что у него сердечный приступ — я отмела, едва услышала, как он дышит… точнее, пытается дышать. Этот свистящий хрип астмы ни с чем не спутать, однако на всякий случай я взяла герцога за запястье и проверила пульс. Учащенный, но вполне ровный, а крупные капли на лбу — всего лишь пот из-за жаркой погоды, а вовсе не липкая испарина, обычная для инфаркта миокарда.
— Здесь болит?
Я указала на кулак, который тот все еще прижимал к груди.
Герцог покачал головой, кашлянул и отнял руку.
— Надо… лекарство… там… — выдавил он.
Ясно: он пытается залезть в кармашек на жилете. Я просунула в него два пальца и выудила эмалевую коробочку, где лежал крохотный пузырек.
— Что это?.. А, не важно.
Я вытащила пробку, и в нос ударил резкий запах аммиака.
— Нет, — твердо сказала я, заткнула пузырек и спрятала его вместе с коробочкой в карман. — Это не поможет. Вытяните губы и выдохните.
Герцог выпучил глаза, но послушался.
— Так, а теперь расслабьтесь и втяните воздух. Не рывком, а медленно, на четыре счета. Раз… два… три… четыре. И снова выдох на два счета. И опять вдох: в том же ритме. Да, вот так… Вдох на четыре, выдох на два. Да, все правильно. И не переживайте, задыхаться вы больше не будете, просто дышите так постоянно.
Герцог кивнул.
Я огляделась: мы стояли рядом с Локаст-стрит, отсюда рукой подать до аптеки Питермана.
— Эй, ты, — велела я одному из носильщиков. — Беги в аптеку, принеси кувшин крепкого кофе. Он оплатит, — добавила я, рукой указывая на герцога.
Вокруг понемногу собиралась толпа. Это плохо: неподалеку была хирургическая доктора Хебди, и он в любой момент мог выглянуть на шум. Сейчас только этого шарлатана с ланцетом наперевес нам не хватало.
— У вас астма, — повернулась я к герцогу и встала на колени, чтобы видеть его лицо, пока считаю пульс.
Сердце уже не частило, хоть стучало немного вразнобой: должно быть, тот самый «парадоксальный пульс», который иногда наблюдается у астматиков, когда на выдохе сердце стучит быстрее, а на вдохе замедляется. Хотя диагноз и без того понятен.
— Вы знали?
Он кивнул, выдыхая сквозь вытянутые губы.
— Да, — коротко добавил он и втянул воздух.
— К доктору обращались? — Кивок. — Неужто он рекомендовал вам нюхательные соли?!
Я жестом указала на флакончик в кармане. Герцог покачал головой.
— Это из-за… обмороков. Иногда… и такое бывает.
— Ясно.
Я запрокинула ему голову, рассматривая зрачки: вполне обычные на вид. Спазм ослаб, и герцог это тоже ощутил; плечи у него опали, синева с губ ушла.
— Во время приступа астмы их использовать нельзя: кашель станет сильнее, мокроты будет больше.
— …Да что ж вы столбом стоите-то, а?! Ну-ка, парень, живо беги за доктором! — донесся из толпы пронзительный женский голос. Я поморщилась, и герцог, заметив мою гримасу, удивленно приподнял бровь.
— Поверьте, этот доктор вам не понравится.
Я встала и задумчиво оглядела толпу.
— Благодарю вас, но нет, доктор нам не нужен. — Я чарующе улыбнулась. — Всего лишь приступ желудочной колики. Съел что-то несвежее. Уже все хорошо.
— Как по мне, мэм, выглядит он не очень, — с сомнением произнес другой зевака. — Лучше все-таки позвать врача.
— Пусть уже подыхает! — раздался вопль из задних рядов. — Чертов красномундирник!
По толпе пробежал странный ропот, а у меня засосало под ложечкой. До этого момента люди не видели в герцоге британского офицера, просто собрались полюбоваться на занятное зрелище. Но теперь…
— Леди Грей, я приведу врача!
К моему ужасу, сквозь толпу, орудуя тростью с золотым набалдашником, пробирался мистер Колфилд — видный тори.
— А ну, брысь отсюда, оборванцы!
Он заглянул в портшез и приподнял шляпу.
— К вашим услугам, сэр! Считайте, помощь уже в пути!
Я схватила Колфилда за рукав. В толпе, слава богу, пока разгорались споры. Одни осыпáли нас с Пардлоу проклятиями, другие, лоялисты (а может, просто здравомыслящие люди, не считавшие своим патриотическим долгом избивать на улице больных стариков), столь же шумно протестовали.
— Нет-нет! — прошептала я. — Пусть за врачом идет кто-нибудь другой. Нельзя бросать его светлость одного!
— Его светлость?..
Моргнув, Колфилд выудил из маленького футляра пенсне, приложил к носу и заглянул в портшез. Пардлоу надменно, несмотря на свист в легких, ему кивнул.
— Герцог Пардлоу, — поспешила я сказать, все еще цепляясь за рукав Колфилда. — Ваша светлость, позвольте представить вам мистера Финиса Грэма Колфилда.
Я неопределенно помахала рукой, но, заметив наконец носильщика с кувшином, бросилась ему наперерез, чтобы перехватить прежде, чем того засосет разъяренная толпа.
— Благодарю. — Я выхватила кувшин. — Надо увезти его прежде, чем толпа озвереет… еще больше, — уточнила я, услышав, как от крыши портшеза — хрясть! — отскочил булыжник.
Мистер Колфилд пригнулся.
— Эй! — в бешенстве заорал носильщик: уж больно вероломно покушались на источник его дохода. — А ну прочь, все вы!
Стиснув кулаки, он попер на толпу, но я схватила его за плечо и сказала с нажимом:
— Уносите герцога… и свой портшез отсюда. Отвезите его в…
Только не в «Королевский герб», тот считается оплотом лоялистов, и это лишь раззадорит тех, кто двинет вслед за нами. Тем более мне не хотелось вновь оказаться во власти герцога.
— Отвезите нас к дому семнадцать по Честнат-стрит! — выпалила в итоге я и, выудив из
