— Там нехорошая была история, — вздохнула нонна Шавье. — Девочка бастард, мать ее пыталась, м-м-м, у драконов это называется «украсть кровь». То есть тайно забеременеть и родить ребенка, но в род отца не отдавать. Но молодая дурочка была слишком слабой, рождение ребенка лишило ее магических сил, и она покинула драконьи горы, прислав Фойртелерну ребенка в корзине.
— Мать Пресветлая, — охнула я, — а что, иначе нельзя было передать?
Нонна Шавье пожала плечами:
— Не знаю, эту историю обсуждали все подряд, тогда на Хранителя Северного предела многое вылилось. Да и девочке достается от сверстников. Дети жестоки, — нонна вздохнула, — уже сам пресветлый нон Арринтир говорил с упрямцем, убеждал найти жену, чтобы через ритуал дать девочке двух родителей. Но нет, Фойртелерн все еще ждет свою искру.
— Все еще ждет искру? — Я нахмурилась. — Так, может…
Договорить у меня не получилось. Перед глазами встала Энни, маленькая, со спутанными волосами, и моя драгоценная сестренка. Что-то мне не кажется, что Кристин будет дракошке хорошей матерью…
— Может, — кивнула нонна Шавье, — но я уже говорила вам, что рисунок леди Кристин Дьерран не читается. Сейчас трое драконов ищут своих Предназначенных. Хранитель Южного Предела, Хранитель Северного Предела и Хранитель Восточного Предела. Но последний выпустил искру лишь четыре года назад, так что леди Дьерран не может быть его Предназначенной.
— А Хранитель Северного Предела, как по мне, просто врет про искру, — понизив голос, проговорил Рифас. — Тот же Эрвитар уже раз пятнадцать уточнял, точно ли рисунок Предназначенной нельзя прочесть. А Фойртелерн молчит. Он вообще редко покидает свой предел.
— Стоит отдать ему должное, он сдерживает ледяную пустошь, — нонна Шавье погрозила Рифасу пальцем, — его отец был куда слабее, и северян едва не поглотила эта аномалия.
За пределами шатра послышался какой-то шум.
Мы с нонной и Рифасом осторожно подкрались к тканевой завесе, прикрывавшей выход, и прислушались.
— Всю ночь какая-то гадская птица цвиркала, вы что, не могли с этим что-то сделать?!
— Леди Дьерран, да не цвиркал никто, — устало отвечал незнакомый мне мужской голос, — у вашего шатра двое бойцов дежурили, они бы услышали.
— Значит, они не дежурили, а спали! — взвизгнула Кристин.
— Если бы они спали, — так же устало-равнодушно ответил мужчина, — вы бы сейчас ругались из-за храпа, ибо видит Пресветлая Мать, но Варл с Горром своим храпом способны стены разрушать. Оттого и селим их всегда вместе. Подобное к подобному, так сказать.
Я поперхнулась смешком и, понимая, что утренней встречи не избежать, вышла.
— Ты слышала ночью цвирканье?
Как назло, Кристин и мрачный усатый мужчина стояли близко к нашему шатру.
— Нет, на шатрах же щиты. — Я улыбнулась мужчине. — Доброе утро. Это с вами мы будем дракошку искать?
— Со мной, — степенно кивнул маг, — отряд уже собран, через час мы уже пройдем портал, а там после обеда начнем поиски. Единственное, я не могу припомнить янтарно-зеленых драконят в этом вылете.
— Девочку зовут Энни, Энбетестир Лайна Фойртелерн. Она приснилась мне в человеческом обличье, — пояснила я.
И мужчина, так и не представившийся, побелел.
— Ей всего восемь лет!
— Я подпитывала ее силой, — вздохнула я. — Но боюсь, что если мы не найдем ее сегодня…
— Найдем, — хрипло выдохнул усатый, — найдем. Я служил под началом Харелта Фойртелерна, я… Расшибусь, но драконицу мы найдем.
— А вы…
— Лерро Тинран, — усатый чуть смутился, — прошу прощения, новости выбили из колеи. Одно дело — упавшего искать: чешуя крепкая, в клубок свернется — ни вьюга, ни метель не страшны. Внутренний источник уже силен, так что помощи дождется. А вот мелкота… Источник нестабильный, чешуя мягкая, ай! Думать страшно.
Я кивнула. Мне тоже было страшно.
— До вашей драконицы еще дойти надо, а у меня беда здесь и сейчас происходит, — выпалила Кристин.
И мы с Лерро с недоумением на нее посмотрели.
— У тебя до сих пор что-то цвиркает?
— Да! Нет, но…
— Ну так все, ночью поставишь дополнительную завесу от шума, и на этом твоя проблема завершится.
Она поджала губы, как-то оч-чень нехорошо на нас посмотрела и ушла к потушенным кострам.
— А ведь Фойртелерн тоже искру выпустил, — сумрачно произнес Лерро, — как бы не вот это вот ему досталось.
Тут дракон вспомнил, что «вот это вот» мне родственно, и поспешно извинился. Но я только отмахнулась:
— Мне ли не знать свою сестру.
Но, как выяснилось, всей подлости Кристин я и правда не знала. Мы не выехали ни через час, ни через два: Предназначенная дракону захотела посетить ближайший храм Пресветлой Матери.
А чешуя на моем запястье стала подозрительно холодной и тусклой…
И что самое главное, у меня больше не получалось передать дракошке магию. Я знала, чувствовала, что девочка еще жива. И также было понятно: начался обратный отсчет.
Не находя себе места, я тенью скользила по опустевшему лагерю. Опустевшему, но не собранному: Предназначенная, возможно, захочет отдохнуть.
— Где носит всеблагого нона, когда он так нужен?! — вспылила я, стоя у погасшего кострища.
— Он вынужден сопровождать Предназначенную в храм. — Рядом со мной возник Лерро.
Его пышные усы трагически поникли, да и весь вид дракона выражал искреннюю скорбь.
— Почему нельзя пихнуть ее в карету?!
— В Темное Время на Предназначенных шла охота, — уныло произнес Лерро. — И потому, когда мы смогли примириться, были приняты законы-на-крови — те законы, которые ни один дракон преступить просто не в силах. Его кровь вскипит, если он осмелится нарушить то, что сделало возможным мир и процветание драконьего народа.
— Дай угадаю, — сумрачно проговорила я, — про Предназначенных там тоже есть, верно?
— Верно, — вздохнул Лерро. — От момента расцветания метки и до окончания свадебного обряда Предназначенная неприкосновенна. Ее желания должны исполняться по мере возможностей присутствующих рядом драконов, и также ни один из них не может ни к чему принудить Предназначенную. Так сотню лет назад одна Предназначенная выбрала настолько долгий предбрачный путь, что прибыла в храм уже убеленной сединами старушкой. Девушка очень не хотела замуж, и дракону пришлось с этим смириться.
— Я представляю, — хихикнула я.
И тут меня обожгло внезапной идеей.
— Лерро, вы хотите спасти Энни?
— Да. Я всегда хотел вернуться под крыло Фойртелерна, — дракон пошевелил усами, — да и сам милорд хотел бы меня взять, но… Увы, по отношению к некоторым семьям наши законы довольно несправедливы.
— Это как?
— Я из Восточного клана, из семьи оружейников. Мой дар признан недостаточно сильно, и потому мне было позволено выкупить свое право покинуть Восточный Предел. Но вместе с тем, мгм, мои предполагаемые дети все еще принадлежат клану. Вот я и получился подвешенным в воздух: ничейному дракону нет доверия, а встать под знамя Фойртелерна означает подвести его под виру. Это тоже закон-на-крови: если драконий клан забирает себе ценного дракона, то оный клан обязан выплатить виру и за дракона, и за его предполагаемых детей, внуков и правнуков. Это неподъемные деньги, леди Фредерика. Но если я окажу услугу милорду, то могу потребовать в оплату право тени.
— Тени?
— Иметь право находится в сердце Предела, не будучи частью клана, — дракон пошевелил усами, — а уж какие я дам клятвы и как оно там все будет — про то восточники узнать не смогут. Нет у них права задавать вопросы свободному дракону.
— Но детей у вас все равно не будет…
— Или у меня не будет детей с фамилией Тинран, — выразительно хмыкнул дракон.
Я прикусила губу и задумалась. Что ж, быть может, моя идея не обречена на провал.
— Значит, спасти дракошку вам выгодно.
— Да не в выгоде дело! — вспылил Лерро, и усы его встопорщились, как наэлектризованные. — Я хочу спасти Энни, потому что она несчастный ребенок, потому что безмерно уважаю ее отца. А все остальное пойдет приложением, только если Харелт еще заинтересован в нашем проекте.
