На последнем слове дракон сдулся. Ага, получается, там еще и какой-то проект замешан? Что ж, пусть будет так.
— Я не имела в виду ничего плохого, когда говорила о вашей выгоде. Просто вам придется рискнуть всем, что вы сейчас имеете, — проговорила я и стянула с руки перчатку. — Дело в том, что Искра была разделена между двумя девочками, мы с Кристин магически идентичные близнецы. Вместилище откликается только на наше совместное прикосновение.
Дракон как зачарованный уставился на мой ожог, я же продолжила:
— И потому вы можете признать меня за полноценную Предназначенную и выполнить мой каприз — немедля выдвинуться в горы ради спасения Энни Фойртелерн!
— Как порядочный дракон, я, безусловно, обязан приложить все усилия для выполнения вашего пожелания!
Лерро оказался понятливым драконом. За несколько минут он развил бурную деятельность, разделил отряд на две части и также попросил нонну Шавье и Рифаса сопровождать нас.
— Энни, вероятно, сильно истощена, — обеспокоенно проговорил дракон, — а я, увы, не целитель.
— Я могу только кровью поделиться, — вздохнула я.
— Это все могут, но кровь не панацея, увы.
Через двадцать минут мы, верхом на низеньких лохматых лошадках, выехали из лагеря. Голосовой вестник всеблагого нона Арринтира настиг нас перед самым порталом. Нон в несколько грубоватой форме спрашивал, где носит Лерро, ведь он ни много ни мало возглавляет отряд бойцов.
На что Лерро ответил:
— Отряд разделен надвое, сейчас бойцами руководит мой второй номер — Виллиам Ноба. Я же сопровождаю Предназначенную в горы.
И, когда вестник уже улетел, дракон едва слышно проговорил:
— У вас своя Предназначенная, а у нас своя.
Я сделала вид, что не услышала его слов. Все-таки от Предназначенной у меня только ожог…
А еще, наблюдая, как маг-портальщик активирует переход, я вдруг подумала, что у Кристин сейчас, наверное, истерика: как же, кто-то назвал Предназначенной меня, а не ее.
«Хотя все же странно, пусть искра была разделена на двоих, отчего рисунок не читается? Это должны были быть половинки знакомых знаков, разве нет?» — пронеслось у меня в голове.
В отличие от родителей и самой Кристин, я сестру ни в чем не винила. А прошлое, разумеется. Нам было слишком мало лет, чтобы в тех ее действиях можно было разглядеть осмысленную подлость. Однако же сейчас она вытворяет то, за что ее стоило бы…
Но додумать эту мысль я не успела: раскрылся портал, и мы один за другим перешли из вполне себе теплого, хоть и не жаркого лета в ледяную зиму!
— Леди Фредерика, сюда, скорее, — закричал Рифас.
Оглушенная внезапной сменой погоды, я плохо понимала, что именно от меня требуется. И только охнула, когда Лерро подхватил меня на руки и направился к огромному, с шатер, сугробу.
«Он хочет окунуть меня в снег?» — созрела в голове совершенно нелепая мысль и…
Мы оказались внутри теплого, уютного шатра. Но легче мне отчего-то не стало. Напротив, как будто подурнело…
— Леди Фредерика, — нонна Шавье принялась меня тормошить, — сюда, скорее.
Мне в руки сунули флакон с зельем, который я немедленно употребила.
— Идите, идите отсюда, — шикнула на Лерро и Рифаса нонна Шавье, — или хотите посмотреть, как юная леди переодевается?
Поток холодного воздуха подсказал, что мужчины покинули шатер.
— Что со мной? — Я зябко поежилась.
— Портал из лета в зиму всегда так действует, организм не успевает перестроиться, ему надо помочь, — спокойно проговорила нонна Шавье.
— Мне казалось, вам нельзя разговаривать. — На меня внезапно накатили и апатия, и любопытство, что, признаться, порядком обескураживало. Ведь эти чувства почти противоположны!
— Вы не помните, но первые годы нонны менялись в вашей семье как перчатки, — тихо рассмеялась она. — А после пришла я и поняла, что ваши родители очень подвержены предрассудкам. Вот ходит молва, что все служительницы драконьих храмов тихие, медленные и неразговорчивые, значит, так оно и должно быть. Мне нужна была работа, я не хотела возвращаться в храм. Потому и стала тихой, молчаливой и медленной.
— Надо же, — хмыкнула я, — это удивляет.
— Пейте. — Нонна протянула мне еще один флакон.
И едва лишь я проглотила зелье, по телу прокатилась волна жара, и вязкая сонная одурь полностью с меня слетела.
— Ох, наконец-то, — я покачала головой, — я на пару минут из человека в жеваную тряпку превратилась!
— Вы еще быстро очнулись, — вздохнула нонна, — непривычные к такому люди могут до нескольких суток в бреду пролежать. Тут же и магический фон другой, по организму путешественника сразу два удара! Потому и предпочитают сюда перемещаться зимой, чтобы хоть с погодой не ошибиться.
Нонна Шавье помогла сменить платье на тонкие, но плотные штанишки и такую же рубаху.
— Это чтобы шерсть тело не исколола, — пояснила она и достала второй тючок.
В нем скрывались плотные серо-синие штаны и такая же рубашка.
— Отличная вязка, на каждую петельку по заклятью, — с гордостью проговорила нонна, — наши храмовые умелицы делали. На сторону такие наряды не продаются, можно получить только в дар.
Поверх этого комплекта лег короткий тонкий плащ с костяными пуговицами — срам прикрыть.
— А то и спереди облегает, и сзади, — проворчала нонна, — непорядок. Да и капюшон опять же заменит все меховые шапки. Мы не то чтобы против меха, но в таком наряде куда как удобнее. Шубы-то в половину человеческого веса, такую тяжесть таскать можно по городу, от дома до чайной. А в горах… В горах это просто немыслимо.
Выйдя из шатра, я тут же увидела Лерро, он общался с очередным голосовым вестником.
— Все в порядке?
— Да, — дракон шевельнул усами, — я послал вестника старому знакомому, он в свите Харелта Фойртелерна. К сожалению, большой храм еще не открыт: слеткам дозволено испытать себя в течение трех дней и трех ночей! Взрослые это время проводят в глубокой медитации.
Нахмурившись, я подозрительно посмотрела на Лерро. Он выглядел вполне взрослым, лет эдак на сорок, а может, и пятьдесят.
— Позвольте уточнить, а почему вы не в храме? — спросила я все же.
— У меня нет детей, — развел рукам Лерро, — только отцы драконят-слетков уходят в большой храм. Тот самый, к слову, в который и мы направляемся.
Коротко кивнув, я сообщила дракону, что полностью готова. Переход больше не дурманит голову, да и холод не кусает ничего, кроме щек.
— Положите пальцы на чешуйки и попытайтесь увидеть нить, которая вас связывает, — посоветовал дракон. — А я попробую посмотреть со стороны.
Нить эту я видела четко, вот только уходила она в землю. Точнее, в снег. Ну… Под ноги, в общем.
— Есть общее направление, — хмуро проговорил Лерро, — драконица, похоже, упала в расщелину.
— Не может быть, — я покачала головой, — я ясно видела звезды, да и равнину тоже. Энни выглядела как разумный ребенок, она бы дождалась помощи!
Лерро поморщился, а потом мрачно проговорил:
— Слетки еще свободны. Я не хочу сказать, что дети могли причинить ей осознанный вред, но… Воровство крови — это серьезный проступок. Детей, рожденных от такой матери, принято отдавать в храмы, отсекать от основного рода. Вот только жизнь там… Раньше-то это было не слишком известно, но помните, как в Бельвергейле Пресветлую Мать призвали? Богиня по всем прошлась, и в итоге многие храмовые тайны перестали быть тайнами. Правда, лорд Фойртелерн еще до этого отказался девочку отдавать.
— Почему? — заинтересовалась я.
Лерро покраснел, открыл рот, потом закрыл, потом, подобрав слова, осторожно произнес:
— Милорд сказал… М-м-м, что, как бы, принимал участие в процессе, м-м-м, зачатия. И что силой, мгм, силой его никто на девк… И что силой его никто в постель не укладывал.
— Он склонен к грубым вербальным формулировкам?
— Мы были пьяны, — Лерро пожал плечами, — и вокруг не было леди.
Оставив досужие разговоры, мы взяли артефактные сани и направились по следу малышки. Я, не отнимая пальцев от чешуек, пыталась передать ей силу, но вся она растворялась в пространстве.
