Сани делает над собой титаническое усилие, распахивает ресницы и тонет в синей бездне. Почему-то, смотря в них, сразу же расслабляется, хотя глаза и выглядят обеспокоенными. Одна рука этого синеглазого совсем не больно удерживает её запястья, вторая — под спиной. Она словно в защитном коконе. Закрывает глаза, хочет мысленно поблагодарить своего ангела-хранителя, уверенная, что он ей привиделся, как яркой вспышкой мозг озаряет воспоминание.
Аксель!
Снова распахивает ресницы. Мужчина, нависший над ней, тоже немного расслабляется и хмыкает, уловив вспышку негодования в глазах. Узнала.
— Ты что здесь делаешь? — выговаривает возмущённо.
Аксель расплывается в улыбке.
— Да так. Соскучился.
И смотрит внимательно. А Сания медленно начинает вспоминать все события вчерашнего дня и с каждым разом округляет глаза все больше и больше. Когда доходит до чёрного потолка, хмурится, и переводит взгляд на мужчину.
— Что случилось?
— Ты вчера была на грани, Сани. Снова. И все из-за твоей глупой выходки.
— Это моя-то выходка глупая? — и откуда только силы в ней, чтобы так активно вырываться?
— Ну все-все, прости, — смеётся мужчина, переворачиваясь на бок и сильнее прижимая девушку к себе, — прости меня, моя хорошая, моя замечательная, моя самая лучшая девочка.
Сания замирает и отодвигается чуть-чуть, просто, чтобы можно было дышать. Он вроде и смеётся, казалось бы шутит, но в голосе столько нежности, что щемит сердце.
— Подлизываешься?
— Немного, — не отрицает мужчина, целуя в макушку и путаясь рукой в волосах.
— Я не хочу быть твоей невестой, — признается ему и чувствует, как он напрягается.
— Почему? — спрашивает тихо.
— Ты хочешь, чтобы я была как они, — начинает сбивчиво, неосознанно водя пальчиком по его крепкой груди, — не бей и не груби мне, — передразнивает его тон, — а я не смогу так, чтобы глаза в пол и руки перед собой! Потом захочешь откормить до их размеров и вообще…
Грудь мужчины вибрирует и она слышит смех над головой.
— Эй! — снова пытается освободиться, но Аксель только сильнее её прижимает.
— Ты знаешь, — начинает спокойно объяснять, — если бы мне нравился кто-то из северянок, я бы и выбрал кого-то из них. Но однажды мне на глаза попалась очень красивая и очень строптивая девушка, и я свой выбор сделал уже тогда.
Сания лежит в объятьях этого сильного мужчины с заходящимся сердцем и боится пошевелиться. Ей часто признавались в любви, но она никогда не воспринимала этого всерьёз. Сейчас же все даже слишком серьёзно.
— Я же только что была самой замечательной.
— Одно другому не мешает, — улыбается Аксель, — по поводу «не бей и не груби мне». Сани, это норма отношений. Мне не нужно это твоё «глаза в пол и руки перед собой», но уважения к себе все таки прошу.
Такое признание вызывает смятение в душе. А она уже себе надумала тут…
— Ну и по поводу откормить. Тело меняется, Сани. Оно стареет, может заболеть, выздороветь, поправиться или похудеть. Некоторые вещи исправить можно, некоторые — уже нет. Но на теле вся наша история, в каждом шраме и в каждой морщинке. И твою историю я уважаю, — помолчал немного и добавил с лёгкой улыбкой, — к тому же, — шлепнул рукой по ягодицам девушки и сжал их, — меня все устраивает.
— Эй! — получил за это кулачком в грудь и Аксель перевернул Санию, нависая над ней.
Девушка замерла под его потемневшим взглядом, но Аксель нашёл в себе силы просто поцеловать её в лоб. Нет. Не сейчас. Все нужно сделать правильно.
— Завтрак? — спросил, скатываясь с кровати и натягивая штаны.
— Давай, — Сани укрылась одним из одеял по самую шею. На кровати вообще был большой ком из одеял и покрывал. Кстати, — а кто меня раздевал?
Аксель развернулся у двери и на лице было весьма удивленное выражение лица.
— Ты думаешь, я бы позволил сделать это кому-то ещё? — приподнимает вопросительно бровь. И выходит.
Сания выдыхает и встает с кровати вместе с покрывалом. Комната Акселя более сдержанная и строгая. Здесь даже нет шкафа, вместо него огромный сундук с полукруглой крышкой. Темно-серые плотные шторы, стол из тёмного дерева, простая широкая кровать без балдахина, который был у неё, кучка покрывал и одеял от чёрного до глубоких синих цветов. Поменялся и вид за окном. Если у неё он упирался в стену, то перед комнатой Акселя была широкая белоснежная дорога с вышагивающим по ней караулом и виднеющимся вдали тренировочным полигоном.
Этот день она так и провела в комнате мужчины. Ела, по большей части спала. Аксель уходил, приходил только на обед и ужин, нервный, мрачный, но на вопросы не отвечал, отмахивался, отшучивался, делал вид, что все нормально.
— Я могу вернуться в свою комнату? — спросила Сани, когда на улице стало вечереть.
— Зачем?
Аксель только вышел из душа как будто специально в одном полотенце на бёдрах. Девушка подзависла на кончиках татуировки, чей рисунок заползал со спины на плечи и бока.
— Э-э-э…Спать.
— Ты спишь здесь, — кивнул на кровать и прошёл к сундуку, поднимая крышку.
Сания перевела взгляд на кровать, потом на полуголого мужчину, достающего свежую одежду. И снова в груди разжалась бунтующая пружинка.
— Нет, — уверенно прошла до двери, открыла и вышла в коридор.
Хм, вроде вон та дверь её. Как близко, оказывается.
Аксель не успел натянуть штаны, когда Сани вышла. Выругался и все в том же полотенце пошёл следом.
— Сани! — перехватил её за талию и приподнял над полом под удивлённый взгляд стражника.
Кто-то из молодых. Тот хоть и пытался отвести взгляд и сделать непроницаемое лицо, но происходящее было слишком для него удивительным.
— Ну! Я хочу спать в своей кровати под своим одеялком! — девушка немного потрепыхалась и повисла тряпочкой.
— Будет тебе и твоя кроватка и твоё одеялко, — ответил, занося обратно в комнату, — но туда нельзя. Там пока ещё все чистится.
— Чистится? — Аксель сел на кровать, усадив Санию сверху, — я там все так сильно испачкала?
— Видимо какая-то часть проклятья осталась глубоко в теле и вышла вместе с твоим эмоциональным всплеском, — начал втолковывать ей, как маленькой, — мы пока не решили: хорошо это или плохо.
— Мы — это кто? — она повернула голову боком и скосила на мужчину глаза.
— Целители, — пожал он плечами, — ты первый выживший после проклятья человек за долгое время. Последний известный истории был около трех десятков лет назад.
— Ясно.
Сания попыталась встать. Сидеть вот так на коленях практически голого мужчины было по меньшей мере неловко. Но её тут же схватили и опрокинули на кровать.
— К тому же, — Аксель смотрел на нее сверху вниз, — мне бы не хотелось утром найти в комнате твоё холодное тело. А рядом я могу проконтролировать.
— Значит ты будешь спать как в прошлый раз — на кресле?
Мужчина обвел комнату взглядом.
— Тут нет кресла.
— Ты меня соблазняешь? — не дослушав, задала вопрос и почувствовала, как в низу живота стало горячее.
— У нас не спят с женщиной до обряда, — растянул губы в улыбке Аксель.
— А… — удивилась Сани, — совсем?
— Совсем, — не меняя тона и выражения лица, ответил мужчина.
— А как же вы…э-э-э…справляетесь?
— У нас есть свои способы.
Сания многозначительно приподняла бровь.
— И это не то, о чем ты подумала, — быстро поцеловал в лоб и встал с кровати, чтобы, наконец, переодеться.
— А что за обряд? — вспомнила, когда Аксель скрылся в ванной.
— Узнаешь.
— От кого я узнаю, если мне никто не говорит?!
— Не мне тебе об этом рассказывать, — мужчина вышел в одних штанах.
— А…
— Спи, — перебил Аксель и погасил все огоньки.
— Ещё совсем детское время, — пробубнила Сания, укладываясь под одеяло на противоположном конце кровати.
Мужчина наблюдал за ней, заложив руки под голову. Потом дотянулся и одним движением, под протестующий писк девушки, придвинул к себе. Подправил и подоткнул одеяло со всех сторон и лёг рядом, обнимая.
