выпрямиться. Пристроив веник на невысокую бочку, я зашла за прогнившие ящики и с облегчением сделала то, зачем пришла. Увы, ничего, что напоминало бы туалетную бумагу, но — чувство стыда накрыло с головой — повезло, что в этот раз можно было обойтись без нее.
В том, что нижнего белья и в помине нет, есть преимущества.
Я выбралась, оправляя одежду, и замерла. Заблудиться я не могла, вот бочка, вон крыса, вон дверца, которую я предусмотрительно прикрыла, но где веничек? Не то чтобы он важнее всего, но кому он кроме меня нужен?
Сильная рука зажала мне рот, и я не успела даже крикнуть.
Я была готова дорого продать свою жизнь, хотя и не знала, кой черт она кому-то сдалась. Определенно мужчине, и пахло от него пряностями — местный финансовый воротила шастает по монастырям в погоне за неосторожными монашками? Если что и стоило в это время дороже золота, так это шмотки и приправы. У меня ни того, ни другого нет.
— Я тебе ничего не сделаю, только молчи, — раздался шепот, и я от неожиданности дернулась, но кивнула, и рука исчезла.
Мне хотелось задать Эрме кучу вопросов. Например, что он делает в подвале обители, откуда у него такая богатая одежда — впрочем, на последний вопрос он не станет отвечать, если у него сохранилось хоть немного здравого смысла.
— Ты прислуживаешь здесь? — быстро и приглушенно говорил Эрме. — Я заплачу тебе дукат, если ты принесешь немного еды и скажешь, когда отправится дилижанс в Астри.
А он меня не узнал, и это неплохо, но на корню отрубает мне возможность его расспросить. Ошейник на нем так и остался, пусть сейчас его скрывал пышный воротник. Эрме заметил мой взгляд, отступил на шаг, коснулся шеи и поправил кружева.
— Я тебя не выдам, — хмыкнула я. — Зачем ты забрал мой веник?
В полумраке подвала сложно рассмотреть мимику. Что-то зашуршало, в ладонь мне ткнулись прутики. Я сжала их и решила, что без дуката смогу обойтись, а вот узнать, что происходит, стоит, потому что информация намного дороже денег. В моем случае — без всяких сомнений.
— Что за дилижанс? — спросила я и, нашарив позади себя ящик, села. Подо мной что-то хрустнуло. — И — здесь склад, здесь разве нет еды?
— Это старый подвал, его давно засыпало, и все сгнило, — растерянно отозвался Эрме. — Сюда никто не ходит.
— Я здесь недавно, — невнятно перебила его я, пока он не перешел в наступление. — А дилижанс?
— Ты недавно в Комстейне?
Какой догадливый, улыбнулась я.
— Я всю жизнь прожила в деревне и приехала сюда в монастырь, — объяснила я. Эрме поверил — я физически ощутила, как он расслабился и дыхание его стало свободнее. — Зачем-то собрали женщин всех сословий.
Хорошо бы эта игра превратилась в переговоры, потому что пока она смахивает на допрос, и мне придется честно ответить, зачем я сюда залезла.
— В Астри должны отправить принцессу. Сейчас очередь Комстейна. Но никто никогда не отправляет настоящих принцесс.
— Потому что их там едят? — съязвила я. Наследниц трона не напасешься на чужое меню.
— Никто не знает, что с ними случается, — Эрме говорил так, словно это была привычная тема для разговоров — или так и есть? — Их отправляют раз в год, в два года, из разных стран, и принцессы никогда не возвращаются.
Любопытство потянуло меня за язык, поэтому я предусмотрительно прикусила его. Неизвестно, что за договоренности между государствами и почему каждый раз жертвуют девушек, вместо того чтобы положить этому идиотизму конец, но с Эрме вряд ли кто-то делился дипломатическими тайнами, он знает то же, что и все, то есть не знает ничего, кроме сплетен.
— И тебе нужно попасть в Астри, — кивнула я. Скажет или нет про остальных? Где они, что с ними, и особенно меня беспокоила маленькая Марибель. — С этим дилижансом?
— Дилижанс всегда сопровождает стража. Без нее добраться очень сложно. С ней тоже… но это не твое дело.
Это понятно. Путь, вероятно, долог и непрост, нужна вооруженная охрана, а если стражники опознают раба — ему крышка. Не опознать мудрено, когда на рабе ошейник.
— Сколько еды тебе нужно? — спросила я. — И, может быть, нужна одежда? Пожалуй, я кое-что смогу раздобыть.
Даже в темноте я видела, с каким подозрением Эрме на меня смотрит. Сколько бы дней они уже ни скитались, все это время они шарахались от людей, голодали, подворовывали. Он кусал губы, и я знала почему — Эдме из трактира они предупредили, что ей грозит за помощь рабам, а Эдме из монастыря — нет, и воротник надежно скрывал ошейник… если не знать и не вглядываться, но все равно Эрме тревожило, что я нет-нет, да и кидаю на воротник взгляд. Я и рабов могу выдать, и себя подвести под монастырь. Забавный каламбур.
— Если сможешь достать платье, такое же, как у тебя, — наконец выдавил он, — я заплачу тебе дукат.
Да, все женщины одеты одинаково…
— Ты мне один уже должен, — напомнила я иронично и внезапно поймала себя на каком-то, черт, девичьем кокетстве. Мне почти пятьдесят, мальчишка годится мне во внуки, но если проигнорировать, что мое тело и мой разум периодически конфликтуют, мы с Эрме отличная пара. Эрме и Эдме, беглый раб и оборванка, и оба живы лишь по удачному стечению обстоятельств.
Эрме сунул руку в карман и показал мне монету. Я не пошевелилась.
— Не спросишь, кто я, зачем мне в Астри, зачем одежда? — прищурился он.
— Я могу, — пожала я плечами, — но ты не ответишь, а если я буду настойчива, можешь убить. Так что лучше я заработаю дукат — два дуката, и мы разойдемся. Ты умеешь читать?
Он, может, и да, но что сказать обо мне? Откуда трактирная поломойка может знать грамоту?
Эрме открыл было рот, но я резко выставила руку вперед. Сейчас мы договоримся — и кто я, и кто он, и, возможно, тогда уже нам придется рвать друг другу глотки, потому что нет никаких причин доверять.
— Я принесу тебе сюда одежду и… — я оглянулась. — Ладно, ты умеешь считать? — Эрме кивнул. — Я… выложу камни. Сколько камней, столько дней до отъезда. Давай дукаты.
Беглым рабам деньги нужнее, чем мне, но жадность — то, чем я проще всего могу объяснить свое желание помогать. Я верну эти деньги вместе с едой и одеждой. Где, тысяча чертей, он украл этот костюм, и надо сказать, ему идет. Эрме без промедлений вложил в
